— Так-то лучше, — произнесла я и позволила ему себя поцеловать. — И, между прочим, у моей крохотной квартирки был свой шарм.

— Ну, в сравнении с ней, они переезжают во дворец, — высказался он, поворачиваясь. — Мы будем есть снаружи или внутри?

— Снаружи. — Я вернулась к кухонному окну и увидела на подъездной дорожке управлявшую движением Нину в шортах и рубашке с длинным рукавом. Затем мой взгляд упал на кирпичный экстерьер дома, широкие веранды и двойные камины. Складывалось впечатление, что Уильям прав — дом не был непригодным для жизни, просто старым и грязным. Пятнадцать лет назад я посчитала бы его замком, но десять лет в качестве миссис Уинторп сделали меня снобом, считавшим подогретые полотенца и выглаженное постельное белье необходимостью.

Она что-то крикнула водителю, и я вспомнила день, когда въехала в этот дом. Обручальное кольцо на моем пальце тогда все еще казалось слишком тяжелым. Все мои пожитки заняли до смешного маленькую часть огромного гардероба. Я наклонилась взять коробку личных вещей из багажника моей новенькой Maserati. Уильям остановил меня, слегка покачав головой.

— Ты видишь это? — Он потянул меня за руку, поднимая между нами бриллиант. — Это означает, что ты не носишь свои вещи. Теперь ты миссис Уинторп, все кланяются и прислуживают тебе.

— Даже ты? — дерзко спросила я, упиваясь восторгом от обретенной власти.

Он рассмеялся, но так и не ответил на вопрос. Мне было все равно. Я ступила в этот дом и жадно вобрала каждый его роскошный дюйм. Я устроилась, мгновенно и удобно, на своем троне и ни разу с тех пор не подняла ни одной коробки.

Нина, напротив, пошатываясь вышла из-за грузовика с тяжелой картонной коробкой в руках. Она присела, осторожно опустив коробку на землю, затем встала и отряхнула ладони. Повернувшись, она оглядела наш дом. На таком расстоянии, отделенная от нее ухоженными садами и рядом итальянских кипарисов, я чувствовала себя защищенной, даже когда ее взгляд задержался слишком долго. Я не винила ее. Машины не просто так выстраивались на дороге посмотреть на наши рождественские украшения, а Architectural Digest даже посвятил нашему дому главный разворот. Тут было на что поглазеть, что восхищенно поразглядывать. Я наблюдала, как она рассматривала каменный фасад, современные линии, медную крышу и стеклянные перила.

Уильям подошел ко мне, проследив за моим взглядом.

— Нам стоит туда сходить? Поприветствовать их в нашем районе?

— Не сейчас. — Я смотрела на нее, выжидая, когда она отвернется, но она стояла на месте, не отводя взгляд от нашего дома. — Она просто пялится на наш дом.

Он пожал плечами и принялся мыть руки.

— Это немного странно.

— Это большой дом, детка. Есть на что посмотреть.

— Как она на этой неделе? Понравилась команде?

— Я не уверен, — нахмурился он. — Она еще не со всеми познакомилась. Я получил парочку враждебных комментариев и несколько таковых в ее поддержку. Некоторые считают, что у нее многовато энтузиазма. — Он закрыл кран тыльной стороной запястья.

— Дай угадаю — Харрис? — ухмыльнулась я. Этот нигерийский ученый был из тех, кто морщатся при словах вроде «командная работа» или «сплоченность». На ежегодных оцениваниях от своих коллег он всегда набирал самые низкие баллы по навыкам коммуникации и самые высокие — по способностям.

— Ага. Кажется, его точные слова были «Нам не нужны эти Кумбайя-штуки, чтобы спасать жизни», — сказал Уильям, снимая с вешалки полотенце для рук. — С чем я согласен. Я сказал Нине держаться от него подальше.

Нина. Уже не доктор Райдер. Сразу обратив внимание, я вскоре отбросила эту мысль, понимая, что в «Уинторп» все называли друг друга не по фамилии. Даже уборщики обращались к Уильяму по имени.

Он бросил полотенце возле раковины.

— Пойдем. Стейки почти готовы.

Я осталась еще на мгновение, поджидая, пока она отвернется от нашего дома к своему. Ее муж появился в открытой двери гаража, и она указала на коробку. Я сложила полотенце для рук треугольником и вернула его на место. Достав Pellegrino из кулера, я выглянула из окна. Она ушла, растворившись в доме. Я увидела, как в окне второго этажа горничная распылила средство на окно и вытерла его тряпкой.

Я не понимала, как кто-то может въезжать в грязный дом. Это как пропустить чистые страницы блокнота и начать писать свою историю на той, что уже наполовину заполнена. Это плохая карма.

Нина

Я стояла на лестнице у стены спальни с карандашом в руках, когда, сопровождаясь раскатом грома, потрясшим дом, в нем выключилось электричество.

— Нина? — послышался где-то справа из темноты голос Мэтта. — Ты в порядке?

— Я на лестнице, — огрызнулась я. — Ты можешь помочь мне спуститься?

Темнота дезориентировала меня, и я схватилась за верхнюю перекладину, подавляя панику.

— Одну секунду… — Фонарик в его телефоне вспыхнул, озарил комнату и даже стал резать мне глаза, когда Мэтт подошел ближе. Я рискнула спуститься, преодолев всего одну перекладину, прежде чем свет вздрогнул, а затем дико качнулся, когда Мэтт споткнулся обо что-то. Он выругался, и я замерла без опоры под ногой.

— Ты в норме?

— Ага, — буркнул он, и фонарик снова сфокусировался на мне. — Давай. Я помогу тебе спуститься.

Мы двигались молча, и мое напряжение ослабло, когда я твердо встала на ноги. Спустившись вниз, мы тупо уставились на электрощиток, а потом обсудили варианты действий. Снаружи полосы дождя осыпали крышу и громко лились по нечищенным водостокам.

— Это точно из-за шторма. Наверное, выбило трансформатор. Могу поспорить, сейчас света нет у всего района, — подметил Мэтт, захлопнул дверцу щитка и задвинул засов.

— Я видела свет у соседей, когда мы спускались по лестнице, — покачала головой я.

— У них, наверное, есть генератор. — Он пробрался мимо меня и направился в столовую, приглушенно освещенную лунным светом. Вглядываясь в окна, мы оба подпрыгнули, когда небо рассекла вспышка молнии. — Я за то, чтобы переждать, если только ты не хочешь проехаться и посмотреть, в каких местах есть свет. У меня в мастерской есть маленький генератор. Нам его хватит на ночь, если тебя не смутит, что будет немного жарковато.

Я держалась рядом с ним, чувствуя себя неуютно в темном доме.

— Я могу сходить к соседям и поговорить с Уильямом. И Кэт.

Хоть я разделила их имена ненарочно, но все-таки это случилось и создало некоторую неловкость, как лишняя запятая в предложении.

— Что? — Мэтт нажал на боковую кнопку на часах, подсвечивая электронный циферблат. — Уже почти девять.

— Никто не ложится так рано. Мы можем спросить у них, на сколько обычно отключается свет. А если это только у нас, осведомиться, могут ли они порекомендовать электрика.