молча наполняем тарелки и возвращаемся, он к коллегам из спортивного отдела, а я в свою случайную компанию.

После фуршета свет в зале гаснет, остаются мерцать только свисающие с потолка гирлянды и огоньки на елках. На сцену выходят Торренс и Сет: она – в сияющем серебристом комбинезоне, похожая на снежную богиню, он – в темно-сером смокинге и галстуке с узором из карамельных палочек. Черные волосы Сета, густо покрытые гелем, зачесаны назад в духе кинозвезд сороковых, локоны Торренс в свете рождественских огней кажутся золотыми. О наше великолепное и ужасное начальство!

– Мы рады приветствовать всех вас в этом зале! – говорит Торренс в микрофон. – Только благодаря вам мы можем рассказывать с экрана важные истории и держать высокие рейтинги по всем направлениям – от новостей и спорта до погоды.

Сет с улыбкой подхватывает:

– Отдельное спасибо и наши поздравления Торренс, которая вот уже в седьмой раз признана лучшим метеорологом Сиэтла по версии журнала «Нортвест Мэгэзин»!

Все громко хлопают. Торренс на экране уже почти тридцать лет и по-прежнему покоряет сердца.

На сцене, как обычно, стоит стол с наградами. Надо признать: увидеть осязаемое воплощение успеха в виде крылатых статуэток действительно приятно.

– Наша станция в этом году получила шестнадцать номинаций на региональную премию «Эмми» и победила в пяти из них. Поздравляем! Одну из наград взял Сет за свой блестящий репортаж о возрождении побережья в Сиэтле!

Торренс весело хлопает Сета по плечу, тот со смущенной улыбкой похлопывает в ответ по ее руке. Отличное представление – почти верю, что они не испытывают взаимного презрения и вообще когда-то любили и уважали друг друга. Подумать только – Ливни дружно стоят на одной сцене! Поистине, настало время чудес, как поется в рождественских песнях. Надо пользоваться тем, что у Торренс хорошее настроение – вдруг я смогу пообщаться с ней наедине? Попробую, как только она освободится.

– Ужин, за который мы горячо благодарим команду отеля «Хилтон», подходит к концу, а значит, пришло время нашей любимой рождественской традиции. Вы, конечно, догадываетесь, о чем я. Начинаем «Белого слона»![5]

Наши столы расставлены полукругом возле большой елки, под которой лежит целая гора подарков: каждый принес свой, а нас здесь больше шестидесяти. Мой вклад – доска для сыра в форме штата Вашингтон, которую я нашла в бутике недалеко от своей новой съемной квартиры.

– Только не тащи домой никакой хлам! – предупреждает своего спутника Ханна.

– Вот не надо! Прихваткой, которую я выбрал в прошлом году, ты пользуешься едва ли не больше моего! – защищается Нейт.

Места за столами пронумерованы специально для игры. Ханна разворачивает подарок первой – это оказываются три ароматизированных свечи. Вторая в очереди – корреспондентка Бетани Чой. Она выбирает сверток необычной формы, внутри которого обнаруживается маленький USB-пылесос.

Третьим к елке подходит Сет. Не польстившись на уже вытянутые подарки, он распаковывает новый сверток, и при виде мультипекаря его лицо озаряется радостью, удивительной для взрослого мужчины.

– С ума сойти! Тут написано, что в нем можно печь оладьи, делать яичницу и жарить бекон! – восклицает Сет, держа коробку на вытянутых руках, словно новорожденного сына.

– А еще сыр можно плавить, – подсказывает Крис Торрес. – У меня тоже такой есть – незаменимая вещь!

– Обожаю яичницу с беконом на завтрак! – Сунув коробку под мышку, Сет возвращается за свой стол. – Если будете претендовать на этот подарок, можете и не мечтать о прибавке к зарплате!.. Шутка, конечно.

– А по-моему, он серьезно! – шепчу я Ханне.

– Удивительно, что ты пришел в такой восторг, – ледяным тоном замечает Торренс. – Помнится, я дарила тебе точно такую же модель на Рождество.

– Дарила, а потом забрала при разводе, – спокойно отвечает Сет, и я перехватываю мрачный взгляд Рассела, сидящего за соседним столом.

Когда очередь доходит до меня, я вытягиваю набор для приготовления коктейлей, но в следующем раунде его похищают, а значит, можно снова выбрать подарок. Все это время Торренс раздраженно наблюдает за Сетом, который восторженно разглядывает мультипекаря, хотя запросто мог бы купить такую штуку сам, потому что все подарки стоят не дороже пятидесяти долларов. Ясно, что его восторг – специальная демонстрация. Если я хочу завоевать расположение или хотя бы уважение Торренс, надо что-то предпринять. На работе мне это пока не удалось: она меня или не замечает, или (чаще) считает досадной помехой. Может, сейчас удастся изменить ее восприятие в лучшую сторону?..

– Я бы хотела мультипекаря… – робко говорю я.

Торренс и Сет резко оборачиваются. Негласное правило «Белого слона» – не отбирать подарки у руководства.

– Зачем он вам, Ари? – возражает Сет. – Это же просто хлам! Сломается после первого использования.

– Уж наверное, она как-нибудь без тебя разберется! – заявляет Торренс, не скрывая торжества, и уже готовится вырвать подарок у Сета из рук. – Если хочет мультипекаря, пусть получит! В нем, кажется, и мини-пиццу можно делать?

– Можно, – подтверждает Сет. Бицепсы на его накачанных руках напрягаются под тканью костюма.

Я начинаю жалеть, что ввязалась в их мелочный спор. Большинство коллег отводят глаза. Ливни портят все, к чему прикасаются, и даже невинную праздничную вечеринку (с одной жалкой ханукией на весь зал!) умудрились превратить в противостояние.

– Я… я могу взять что-нибудь другое! Заберу подарок у кого-то еще или открою новый…

Но Сет уже сует мне в руки коробку. Удивительно, какой горькой может оказаться победа!

В следующем раунде он выбирает подарок в упаковочной бумаге, украшенной пингвинами.

– Набор многоразовых трубочек для кофе. Мило, – замечает он с энтузиазмом ребенка, получившего носки в подарок на день рождения.

– Прекрасно! Кто следующий? – спрашивает Торренс, сияя телевизионной улыбкой.

* * *

Вечеринка тянется бесконечно долго. Все танцуют, едят десерты, весело обсуждают полученные подарки. Я досадую: не мог Гаррисон подождать с разрывом до Нового года?.. Тогда нам не пришлось бы страдать на корпоративах поодиночке. Впрочем, он-то наверняка не страдает, а наслаждается: его финансовая контора регулярно устраивает рождественские вечеринки на яхте.

Я ковыряюсь в тарелке с печеньем – Санта, елка, санки, – размышляя, не пойти ли домой, как вдруг ко мне подсаживается Торренс с бокалом в руке.

– Привет! – говорит она слегка заплетающимся языком.

Пьяная, а помада все равно держится. Если когда-нибудь нам удастся сблизиться (для чего у одной из нас должна развиться неизлечимая амнезия), буду умолять Торренс, чтобы раскрыла мне свой секрет.

– Ари Абрамс – хорошее имя для телевидения!

– Хотелось бы надеяться, учитывая, что я уже на телевидении.

Я пододвигаю стакан воды, надеясь, что она поймет намек. Пьяная Торренс мне нравится еще меньше, чем сердитая.

– Я переживаю из-за случившегося, – признается она,