Атлас в марте! И женщина!

Вторая женщина, которая на его глазах пересекала эту лужайку нынче ночью. Первая, одетая в белое, — немногим больше часа тому назад, и вот теперь — вторая, в алом одеянии. От череды таких странных, неожиданных событий у Клика просто голова пошла кругом.

Мгновение — и женщина исчезла.

Он повернулся, намереваясь за ней погнаться, но оказался лицом к лицу с запыхавшимся мистером Робертсом.

— Каж… каждая дверь… заперта, сэр, — сказал констебль, хватая ртом воздух. — Уж не знаю, что тут, вот имя неба, творится. Но клянусь, все заперто!

— Тогда остается одно — атаковать с фронта, — сказал Клик. — Поспешим, констебль. Не будем терять ни минуты.

Констебль Робертс и вправду поспешил, развив похвальную скорость, учитывая его тучное телосложение. Клик добежал до длинного двустворчатого окна, через которое сумел проникнуть в дом всего лишь час назад, и обнаружил, что оно тоже заперто изнутри на задвижку.

Включив фонарики, Клик и констебль взбежали по короткому ряду ступенек, ведущих к передней двери.

— Кто-то не терял времени зря, — прошептал Клик, вспомнив, как легко он недавно проник в дом вместе с леди Маргарет. — Нет смысла пытаться открыть эту дверь и окна — они заперты на совесть. Единственное, что мы можем сделать, — это выбить их.

Секундой спустя мистер Робертс доблестно забарабанил в дверь, и раскатистый стук отозвался во всем доме. Оба мужчины напряженно прислушивались в ожидании ответа. Одна, две, пять минут… Эхо ударов стихло, свет фонарей озарял лишь их собственные лица. Дом по-прежнему оставался безмолвным.

— Понятия не имею, как попасть внутрь, — хмуро сказал констебль Робертс, сведя кустистые брови. — Разве что… Мы должны просто вломиться в дом, именем закона.

Упоминание о законе словно сыграло некую сверхъестественную роль, и внезапно внутри здания раздался звук шагов. Нервы обоих мужчин натянулись так, что готовы были лопнуть. Мгновение спустя до них долетел резкий скрежет отодвигаемых засовов, и огромная дверь медленно повернулась на петлях. Из щели выплеснулся яркий свет ламп, который лег полукругом к их ногам. Оба слегка отпрянули в изумлении, потому что в дверном проеме стоял безукоризненного вида дворецкий, глядя на них с величественным неодобрением. Сердца Клика и констебля на мгновение как будто перестали биться. В глупом недоумении они воззрились на дворецкого.

Клик опомнился первым и обратился к открывшему дверь человеку, стараясь говорить уверенно и невозмутимо:

— Мы бы хотели немедленно повидаться с леди Маргарет Чейни. Немедленно, прошу вас!

Дворецкий слегка отодвинулся, но не особенно удивился, как будто визит незнакомца среди ночи был для него самым обычным делом.

— Леди уже удалилась почивать, сэр, — последовал сдержанный ответ. — Я посмотрю, согласится ли госпожа… мисс Чейни… вас принять.

— Мисс Чейни?! — резко переспросил Клик.

— Господи боже мой! Парень, да она мертва! — заорал разъяренный констебль, прежде чем Клик смог его остановить. — Этот джентльмен привез меня сюда, чтобы я осмотрел тело. Именем закона, я собираюсь обыскать дом!

Ошеломленный подобным заявлением, дворецкий с широко раскрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом сделал шаг назад. Не упустив удачную возможность, которую открыло перед ним это движение, Клик шагнул в холл, а Робертс — за ним по пятам.

— Это абсурд! — воскликнул дворецкий, как будто до него только что дошло, что посетители не шутят.

Потом, возвысив голос, повторил слова констебля:

— Мисс Чейни мертва!

И тут… Немало странных вещей уже случилось этой ночью, но Клику показалось, что сама земля перестала вертеться, когда дверь в комнату, за которой, как ему было известно, находился обеденный зал, рывком отворилась, и на пороге появилась женщина. При виде ее сердце Клика чуть не застряло у него в глотке.

То была женщина, которая лежала у его ног мертвой всего пару часов назад! То была мисс Чейни собственной персоной!

— Мисс Чейни мертва? Что означает эта наглость? — вопросила женщина твердым, пронзительным голосом, при звуке которого румяное лицо констебля побагровело от гнева.

Он сорвал с головы шлем и жестоко потянул себя за чуб.

— Прошу прощения за беспокойство, мисс Чейни, леди, — пробормотал он, — но этот… этот… этот субъект, — он почти подавился словами, — явился и оторвал меня от лучшего в моей жизни ужина, чтобы сказать, что вы… Вы лежите убитая, прошу прощения, и что леди Маргарет, которую он сюда привез в своей машине, спит одна в пустом доме. Каким я был дураком, что поверил ему! Да уж, леди! Но поставьте себя на мое место…

— Но говорят же вам… — начал Клик.

Благородная мисс Чейни резко повернулась к нему с горящими от гнева глазами.

— Итак, — воскликнула она, подбоченясь, и Клик узнал кольца, которые недавно сверкнули при свете его фонарика на пальцах убитой женщины. — Итак, вы — тот наглец, который навязал свое общество невинной беспомощной девушке! Это из-за вас я разминулась с племянницей на станции! Я вернулась сюда со слугами и обнаружила, что она спит в кресле. Я уложила ее в постель. Что касается вас, сэр, судя по всему, вы — самозванец и вор…

Клик отмахнулся от последнего утверждения и, придвинувшись к мисс Чейни, твердо сказал:

— Я хочу видеть леди Маргарет.

— Да неужто? — последовал саркастический ответ. — Я и не знала, что незнакомцы имеют право навязывать людям свое общество, даже если оказали кое-какую услугу. К вашему сведению, сэр, репутация моей племянницы может пострадать из-за вашего назойливого, беспардонного внимания.

— У меня нет никакого желания навязываться или поднимать шум из-за пустячной услуги, которую я оказал вашей племяннице, мадам, — серьезно ответил Клик. — Меня зовут Деланд, вы можете навести обо мне любые справки у моего друга мистера Маверика Нэкома, суперинтенданта Скотланд-Ярда… Насчет, э-э… Моей репутации, если сомневаетесь во мне.

Глаза мисс Чейни засверкали еще яростней. Едва с губ Клика слетели последние слова, как шестое чувство, или интуиция, подсказало ему, что он ляпнул что-то не то. Если здесь происходило нечто скверное, упоминание о представителе закона не могло расположить в его пользу.

Мисс Чейни решила, что пришла пора открыть огонь из всех орудий.

— Мне плевать даже на пятьдесят суперинтендантов! — сердито заявила она, глядя в лицо Чейни пылающими глазами. — Вы не имеете права врываться в мой дом под каким бы то ни было предлогом. И я легко могу натравить на вас закон за то, что вы взломали мое окно. Починка обойдется в круглую сумму, если хотите знать. И мне бы хотелось, чтобы вы поняли одно: я никому не позволю беспокоить мою племянницу! Поэтому, если вы не можете объяснить, зачем сюда явились, я скажу: прощайте, скатертью дорога. Что касается вас, полисмен, вам должно быть стыдно за то, что вы сговорились с этим наглецом и разбудили меня по такому смехотворному делу.