– За рулем, Василий Петрович. Спасибо за предложение, но давайте ваш альбом.

Таинственная Юля была хороша. Вот она в вечернем платье на каком-то богатом приеме, вот в джинсах в кругу молодых парней и девчат, вот в купальнике на морском берегу. Красива, однако! Загляденье просто.

– Василь Петрович, а нельзя с ней лично познакомиться?

– Можно, но лучше не надо. Дольше проживешь.

От этих слов настроение упало, но не сильно.

– Она что, теперь спасать меня станет?

– Это как получится. Может спасти, а может и наоборот, особенно если без дела названивать станешь. В общем, не отвлекайся, запоминай.

Тем временем на стол поставлены чашки, обязательно два чайника – с кипятком и заварной с темной, почти черной заваркой, из портфеля извлечено печенье. «Юбилейное», разумеется.

Разговор начался со «Спартака», с того, что Романцеву удалось удержать клуб на плаву, но сейчас, без Черенкова и Родионова, чемпионат им не выиграть.

Лишь обсудив футбольную тему и согласившись, что для любимой команды не все потеряно в розыгрыше кубка, они перешли к делу.

– Место Кошмарика, скорее всего, займет Ара-Морячок. Дело почти решенное, хотя многие старые воры и возражают. Только времена изменились, у стариков, разумеется, блатной авторитет, зато у Ары деньги. И возможностей заработка побольше – его родной брат в Штатах давно обосновался, теперь братья хотят что-то с тамошними замутить.

– Ара-Морячок? Кто такой? Почему не знаю? – словами знаменитого коллеги поинтересовался Щербатов.

– Так вы и не спрашивали! – «Комаров» виновато пожал плечами. – Вас обычно боевики интересовали, а Ара человек тихий, никакими разборками, тем более наездами, отродясь не занимался. Честно сказать, я вообще не очень понимаю, что у него за дела, но блатные его уважают, это точно. Да я вообще-то мало о нем знаю. Только что армянин и что во флоте служил, оттуда и погоняло. Кстати, Ара говорит, что Кошмарика мусора завалили, вроде как есть у вас теперь какая-то «Белая стрела», которая законников не сажает, а просто мочит.

– Ага, заодно и охранников, и проституток, и вообще всех, кто под руку подвернется. Не повторяй блатные бредни, вот тебе бумага, пиши то, что действительно знаешь. И запомни: сейчас твоя главная задача – удержаться, а еще лучше – стать очень полезным этому краснофлотцу.

Уже уходя, «Комаров» все же решился задать вопрос:

– Василий Петрович, а что было в том конверте… ну, вы помните, который я в Гришкины бумаги сунул.

– Ничего особенного. Так, записка от тех, кому он якобы информацию сливал, да еще и с домашним телефоном, считай, что с адресом. Гусек-то с Гришкой облажался, а тут прямо-таки неубиенное доказательство. Опять же получателям информации можно было предъяву кинуть – прекрасный вариант авторитет у Кошмарика заработать. Вот он со своей бандой на разборки и поперся. С оружием нагрянули, крутые до невозможности, сразу стрелять начали. А хрен ли стрелять, если их наши ждали, да всю подготовку к налету задокументировали. Так повязанная пехота его влет, с потрохами сдала, чтобы самим кирпич не нюхать. Только без тебя ни черта бы у нас не получилось.

– Вы вот это сейчас зачем сказали? – напрягшись спросил агент. – Вроде как если что не так, расскажете Кошмарику, и хана мне?

Щербатов подошел почти вплотную и твердо, глядя прямо в глаза, ответил:

– А вот за это можешь вообще никогда не волноваться. Что бы ни случилось, никто, ни при каких раскладах о наших с тобой делах никогда не узнает.

И, словно оттаяв, улыбнулся и озорно подмигнул:

– Все, давай с богом, увидимся через неделю.

Жамнова

Люде Жамновой повезло в жизни. Не сразу, уже после того, как на недавно еще серьезном заводе, выпускавшем лучшие в стране станки, как и во всей стране начались трудности – не стало заказов, засбоили поставщики. В результате, когда был сокращен плановый отдел, где Люда трудилась экономистом, казалось, что жизнь кончилась. Потому что сокращаться, а то и вовсе закрываться стали все окрестные предприятия. Устроиться на работу в подмосковных Люберцах стало нереально и все вокруг ясно поняли, что в наступающей тьме нет и не будет уже никакого просвета.

Особенно туго приходилось девчонкам. Парни, особенно те, что покрепче, уходили в «бригады», что как грибы после дождя стали возникать вокруг местных качалок. Чем они занимались, Люда не принимала, но ее мнения почему-то никто не спрашивал. Тем более, что дела в тех бригадах шли, очевидно, в гору. Еще недавно простые мальчишки из рабочих семей, словно по мановению волшебной палочки, становились крутыми, стриглись под короткий бобрик, обзаводились малиновыми пиджаками, длиннющими пальто и золотыми цепями в палец толщиной. Рассекали по городу на иномарках, в которых возили в кабаки своих разряженных, как новогодние елки, подруг.

Симпатичной Людочке не раз предлагали стать именно такой подругой одного их этих орлов. Не стала. То ли воспитали ее родители неправильно, то ли сама придумала себе сказку про принца, но к своим двадцати трем годам она так и не обзавелась достойным кавалером. Впрочем, и недостойного у нее не было.

Зато удалось устроиться в магазин в соседней Малаховке, где ей предложили должность «менеджера по удаленным клиентам», с весьма приличной зарплатой. Должность звучала непривычно и солидно, а по сути, сидела девушка у телефона и записывала, кому из клиентов, когда и какой набор продуктов надлежит доставить. Рассчитывала стоимость и, если звонивший соглашался, формировала заказ да отправляла его с одним из водителей, Колей или Витей, рассекавших по окрестностям на старых зеленых жигулях. Работа спокойная, не грозящая никакими нервотрепками, лишь делай ее аккуратно. В том числе записывай в специальный журнал, кто и когда звонил, что пожелал да во сколько машина с заказом уехала.

Так она считала еще вчера. Потому что сегодня пришли какие-то менты, хамы, кстати сказать, натуральные, и нагло потребовали тот самый журнал. Люда, как учили, сделала круглые глаза и так прямо им и заявила, что знать никаких журналов не знает и никогда их даже и не видела.

А эти быки некультурные заявили, что будут проводить обыск, привели каких-то помятых мужиков, назвав их понятыми, и нашли-таки! На требование срочно примчавшегося директора магазина предъявить подписанный прокурором ордер послали его в известном направлении, составили какой-то протокол да заставили еще в нем и расписаться. Правильно о них в газетах пишут – гады они. Только и мечтают, как невинного человека за решетку отправить.

От этого настроение у Люды испортилось настолько, что, сдав смену, шла она домой, ничего не замечая. Как вдруг около самого подъезда ее окликнули:

– Людмила Сергеевна, можно вас на минуточку!

Мент, тот самый, белобрысый, с кошачьими усами, что участвовал в сегодняшнем, с позволения сказать, обыске. Вот ведь сволочь, неймется ему.