Интересно, что сначала команды для «полуподводных лодок» набирались из проштрафившихся моряков – получился своеобразный «подводный штрафбат». Обычно краснофлотцев списывали на пять рейсов на полупогружных транспортах. После чего совершившие дисциплинарный проступок, а то и более тяжкое преступление оказывались списанными. И команда возвращалась обратно с незапятнанной репутацией – служить на свой корабль.

Но были и вольнонаемные экипажи из мобилизованного гражданского флота. За каждый рейс им платили огромные деньги, выдавали усиленный паек и «наркомовские» сто граммов водки. На отчаянный риск шли самые что ни на есть сорвиголовы, но те, кто выживал в этих опасных путешествиях, становились настоящими морскими волками.

* * *

Как только не называли эти неладно скроенные, но крепко сбитые деревянные полупогружные суда! И калошами, и коломбинами, и корытами. Но самым коротким и емким названием стало – «Алешкины гробы». Неведомым образом морская молва прознала об авторстве командира Тридцать пятой бронебашенной батареи и нарекла его именем его же неуклюжее, но оказавшееся надежным и незаменимым детище.

Теперь Алексей был твердо уверен, что обессмертил свое имя не только военными подвигами, но и флотским фольклором. А память моряцкая – ее ничем не перешибешь! «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Ага, из дерева и металла, с задыхающимся дизелем в корме и командой, которая вынуждена по несколько дней, а то и по неделе-другой скрючиваться в три погибели. И вести свои полупогружные посудины туда, где их ждут с нетерпением, где каждый грамм перевозимого «Алешкиными гробами» груза – на вес золота.

В оккупированном Николаеве на углу улиц Херсонской – бывшего проспекта Ленина, и Соборной установлена виселица. На веревках раскачивались несколько тел подпольщиков, вороны уже успели выклевать им глаза, изорвали кровавыми лохмотьями скальпы.

Издававшаяся в Николаеве на украинском языке местная газета «Українська думка» постоянно публиковала приказы военного коменданта города обергруппенфюрера СС Эвальда Опперманна. За их неисполнение местных жителей ждали виселица или расстрел.

Сидящий в длинном «Мерседесе» с откидным верхом генерал-полковник Эрих фон Манштейн едва удостоил взглядом виселицу – «Das Ordnung und Disziplin»! Так и не ставшего фельдмаршалом творца «утерянных побед» занимали совсем иные, весьма невеселые мысли…

Сюда скоро прибудет с визитом сам фюрер, и от этой встречи будет зависеть не только вожделенное фельдмаршальское звание, но и его, Манштейна, биография. Он немыслимыми интригами едва сумел удержать за собой командование 11-й армией Вермахта на подступах к Севастополю. На это звание претендовал старый осел Ганс фон Клю́ге, который зимой и весной 1942 года умудрился в оборонительных боях за Ржев разгромить мощную группировку Красной Армии. Тогда погибли около 700 000 русских, немецкие войска потеряли порядка 330 000 штыков. Гребаный «der Kluge Hans» – и прозвище это он получил в честь умного коня, что стало насмешкой для всех знающих офицеров Вермахта…

Тем не менее после провала зимнего наступления под Москвой Гитлер сместил с поста командующего Группой армий «Центр» фон Бока и поставил на его место осторожного и расчетливого фон Клюге.

Но куда сильнее «умного Ганса» Эрих фон Манштейн опасался другого фаворита Гитлера – Вальтера Моделя. В немецком Генштабе его называли еще «Meister die Affenzive» – «Мастером отступления» и «Feuerwehrmann das Fhürer» – «Пожарным фюрера». Генерал-полковник[2] Модель спасал самые безнадежные для Вермахта ситуации на Восточном фронте. Благодаря своим боевым заслугам Модель пользовался огромным доверием Гитлера.

Но сейчас он был занят командованием 9-й армией Группы «Центр» вместо отстраненного фюрером взрывного и неуправляемого Гейнца Гудериана.

Zum Teufel! – К черту! К черту все – сейчас фон Манштейн чувствовал, что сделал верную ставку. Его предложение встретило горячее одобрение у самого главнокомандующего Кригсмарине – гросс-адмирала Редера, кстати, тезки Эриха фон Манштейна.

Манштейн подал спасительную для Кригсмарине идею – блокировать Севастополь и обстреливать его не только с суши, но и с моря.

Для этого на верфи в Бремене срочно была возобновлена приостановленная было достройка «Зейдлица» – четвертого тяжелого крейсера типа «Адмирал Хиппер». Два его «собрата» – собственно «Адмирал Хиппер» и «Принц Ойген» – наводили ужас на союзнические конвои в Северной Атлантике. Не повезло только тяжелому крейсеру «Блюхер», которого расстреляли норвежские береговые батареи во время операции по захвату столицы страны – Осло 9 апреля 1940 года. После серьезных попаданий тяжелых 280-миллиметровых и 152-миллиметровых снарядов береговых батарей, а также попаданий из береговых торпедных аппаратов «Блюхер» получил тяжелейшие повреждения, загорелся, перевернулся и затонул.

Но теперь спешно достраивается тяжелый крейсер «Зейдлиц», который вообще уже хотели превратить – страшно подумать! – в легкий эскортный авианосец! Это ведь какое-то издевательство над мощным артиллерийским кораблем! В общем, и Густав Крупп фон Болен учуял крупные барыши и остался доволен предложением Эриха фон Манштейна. А уж он-то – крупнейший промышленник Третьего Рейха, председатель президиума Reichsverband der Deutschen Industrie – Имперского союза германской промышленности и президент «фонда Адольф Гитлер» – сможет подвести фюрера к правильному решениию. Естественно, выгодному и самому фон Манштейну!..

Но и достройка тяжелого крейсера «Зейдлиц» была только частью мозаики. Сейчас вниз по Дунаю шли перевезенные по железной дороге два броненосца – «Шлезвиг-Гольштейн» и «Шлезиен». Такой уникальный и крайне затратный способ передвижения был выбран потому, что два ветерана Ютландского сражения Первой мировой войны не смогли бы одолеть путь из Северного моря вокруг Европы через Средиземнорье в Черное море. Их бы точно утопили крейсеры и авиация США и Великобритании. А так они станут пока основой сил Кригсмарине на Черном море.

* * *

Огромное значение в планах не только Третьего Рейха, но и в личных планах не состоявшегося пока фельдмаршала Эриха фон Манштейна играл город Николаев. После захвата города гитлеровскими войсками 17 августа 1941 года был образован Generalbezirk Nikolajew – Генеральный округ «Николаев», который вошел в состав рейхскомиссариата «Украина». На огромной территории около полумиллиона квадратных километров проживали почти два миллиона человек. Генеральным комиссаром Николаевского округа был назначен обергруппенфюрер СС Эвальд Опперманн.

Оккупанты придавали серьезное значение судостроительной промышленности Николаева, поскольку он являлся крупным морским портом на юге оккупированной Украины. Они возлагали большие надежды на быстрое восстановление судостроительной промышленности как мощного средства для господства на Черном море и для дальнейшего наступления в глубь Советского Союза.