сначала уговаривал Лютера, чтобы отрекся от своих мнений, потом грозил, наконец стал кричать на монаха, повелительно требуя отречения. Лютер был один из тех людей, которые не любят, чтобы на них делали окрики. «Видя, что кардинал горячится и кричит, и я стал кричать», — рассказывал сам Лютер. «Я едва мог смотреть этому человеку в глаза: такой светился из них дьявольский огонь», — говорил Каетан. Дело не могло кончиться мирно, когда простой монах позволил себе кричать против кардинала. Друзья Лютера поспешили выпроводить его тайком из Аугсбурга.

Попробовали другое средство: летом 1519 года в Лейпциге при огромном стечении народа три недели спорили Лютер и двое приятелей его, Карлштадт и Меланхтон, против ингольштадского профессора Эка. Последний спросил Лютера, как он думает: Констанцский собор справедливо или несправедливо осудил Гусса и его учение? Лютер немного подумал и сказал: «Я думаю, что собор осудил положения Гусса, которые были совершенно христианские и евангелические». В собрании обнаружилось сильное волнение, и Эк сказал: «В таком случае, почтенный отец, да будете мне как язычник и мытарь». В 1520 году Эк выхлопотал в Риме буллу, отлучавшую Лютера от Церкви и предававшую сочинения его сожжению, если он в два месяца не отречется от своих заблуждений. Видя себе сильную поддержку, Лютер не испугался и решился покончить с папою; он написал два сочинения, призывавшие немцев к свержению папского ига: 1) К христианскому дворянству немецкого народа, 2) О вавилонском пленении и христианской свободе.

Страстный, увлекающийся, раздраженный борьбою на жизнь и на смерть, Лютер шел все дальше и дальше: подле законного требования уничтожения светской власти папы, требования самостоятельности национальных церквей, требования брака для духовенства, приобщения под обоими видами (телом и кровию Христовыми) Лютер высказывает сомнения относительно таинства пресуществления, вооружается против седмеричного числа таинств; вооружаясь против наростов, образовавшихся в Западной латинской Церкви, он стал касаться верований Церкви Вселенской, — и по какому праву? Вселенская Церковь утверждает свои верования на вселенских соборах путем единственно законным, а реформатор общему соглашению противопоставил личное мнение, личный произвол, что вело вместо очищения Церкви к революции, к анархии; вместо необходимости преобразований в: Западной Церкви, вместо восстановления соединения с Церковию Вселенскою явилось лютеранство, за которым последует кальвинизм, социнианизм и другие разные толки.

Люди, рвавшиеся на свободу из папских оков, с восторгом приветствовали выходки Лютера против Рима, Гуттен подливал масло в огонь своими сатирами. В конце 1520 года Лютер, сопровождаемый студентами, вышел за ворота Виттенберга и сжег отлучавшую его от Церкви папскую буллу вместе с книгою канонического права. Примирение стало невозможным: Лютер уже объявил папу антихристом. Папа антихрист; но что же император, защитник Церкви? До сих пор мы не слыхали его голоса.

Когда началось движение, возбуждаемое Лютером, на императорском престоле сидел старик Максимилиан; сначала он радовался движению, потому что был во вражде с напою; а потом, когда сблизился с папою для достижения своих династических целей, то папские требования встретили сильный отпор на сейме даже со стороны духовных князей. В январе 1519 года неожиданно умер Максимилиан, поднялся важный вопрос, кто будет его преемником, и междуцарствие благоприятствовало религиозному движению, гем более, что курфюрст Саксонский Фридрих Мудрый, управлявший теперь делами империи на севере и востоке Германии, открыто покровительствовал Лютеру. В июне 1519 года междуцарствие прекратилось избранием на императорский престол испанского короля Карла, внука Максимилианова. Гуттен и Лютер — с одной стороны, приверженцы Рима — с другой, с одинаковым восторгом приветствовали молодого девятнадцатилетнего императора, надеясь чрез него исполнить свои желания; но Карл не удовлетворил ни гой, ни другой стороне, ибо хотел стоять посредине, не увлекаясь противоположными стремлениями.

В 1521 году Лютер был позван в Вормс на сейм, где присутствовали новоизбранный император, папский нунций, многие князья, прелаты, депутаты от городов. Здесь на требование, чтоб отрекся от своих мнений, Лютер отвечал: «На том я стою, иначе не могу думать и говорить. Господи, помоги мне! Аминь». Молодой император Карл V был сын своего века, потому сознавал несостоятельность Римской Церкви и, следовательно, необходимость преобразований; Карл вовсе не относился к делу как фанатик, желавший во что бы то ни стало уничтожить попытки к реформе; но он хотел, чтобы реформа была совершена мирным, законным, а не революционным путем, хотел, чтобы дело было решено на соборе, где бы папа сделал все необходимые уступки. Но Карл никак не мог сочувствовать выходкам Лютера против Римской Церкви, в которых слышалась ересь, в которых слышалось отвержение авторитета Церкви. Лютер был отпущен из Вормса, но издано было постановление, объявлявшее его и последователей его еретиками, осуждавшее Лютера на заключение, книги его — на сожжение.

Старый покровитель Лютера, Фридрих, курфюрст Саксонский, и тут спас его от беды: он велел схватить его на дороге из Вормса и скрыть в замке Вартбурге. Здесь на досуге Лютер занялся переводом Библии на немецкий язык; здесь же смущен был слухом, что явились реформаторы, которые повели реформу далеко, очень далеко покатым путем отрицания, уничтожения всяких сдержек, религиозных, нравственных и общественных, так тесно связанных друг с другом. Мы видели, что Лютер уже пошел по скользкому пути отрицания авторитетов. Его основные положения были: 1) Священное Писание, изучаемое и объясняемое свободно, есть единственный источник веры; 2) должны быть сохранены только два таинства, крещение и причащение, соединенное с покаянием, но не устным пред священником, хотя последнее и не запрещается.

Опасный шаг был сделан. Пользуясь провозглашенною свободою в объяснении Священного Писания, всякий мог объяснять его, как ему угодно; авторитет Церкви отвергнуть; граница между свободою и своеволием не указана. Если по слабости человеческой природы авторитет стремится перейти в деспотизм, то, с другой стороны, свобода, отрешившись от авторитета, стремится перейти в своеволие, в анархию, стремится к освобождению человека от всевозможных авторитетов, от всевозможных связей.

Лютер в Вартбурге переводил Библию на немецкий язык, а в Виттенберге уже шла борьба между умеренными и крайними проповедниками реформы. Августинские монахи провозгласили, что монашеские обеты противны Евангелию. Во главе крайних проповедников реформы был товарищ Лютера Карлштадт, человек с слабою головою, отличавшийся мрачным мистицизмом и диким красноречием. Он стал проповедовать, что надобно изменить форму Церкви и богослужение, ибо все, устроенное папою, безбожно и гнусно, что имеет прийти новый Илия, который разрушит жертвенники Бааловы. От проповедей он перешел к делу: сопровождаемый толпою увлеченных им студентов и граждан, он стал выбрасывать из церквей изображения святых, разрушать алтари.

Другой товарищ Лютера, Меланхтон, знаменитый распространением школьного образования и потому названный общим учителем Германии, не имел довольно нравственной силы, чтоб самому удержаться