— Саша! — шагнула она навстречу появившемуся мужу, но встретила его суровый взгляд и остановилась.

— Вот что, — произнес он, — я нашел тебе занятие. У моего главного специалиста заболела в деревне тетка. То есть она и так болела, но женщина, что за ней ухаживает, сломала ногу. Если я его сейчас отпущу — заказ сгорит синим пламенем. Заказ очень важный, и, если мы его запорем, та фирма не станет больше иметь с нами дела. И другие тоже. На нашей репутации можно будет поставить крест.

Надежда с трудом поняла, к чему он клонит. А когда поняла, то отказалась верить.

— Ты хочешь сказать, что я должна ехать неизвестно куда и сидеть там с совершенно незнакомой старухой невесть сколько времени? — проговорила она непослушными губами.

— Ну почему неизвестно куда? — быстро заговорил муж. — Это деревня под Выборгом, места очень красивые… между прочим, там полно грибов и черники…

— Грибов? Черники? — переспросила Надежда, которая просто не верила своим ушам. — Ты хочешь, чтобы я работала сиделкой при совершенно незнакомой капризной тетке?

— Все лучше, чем в метро приставать к незнакомым мужчинам! — отрезал муж. — Скоро твой портрет повесят на стенде «Их разыскивает полиция»! А так от тебя хоть какая-то польза будет!

Надежда Николаевна проглотила готовые сорваться с языка возмущенные слова: на сей раз муж прав, она сваляла дурака и сама дала ему козыри против себя… То есть не то чтобы прав, разумеется, он не прав, нельзя относиться к собственной жене как к крепостной крестьянке — понадобилось ему, он и послал ее на барщину. Она не рабыня, чтобы беспрекословно повиноваться! И как он вообще посмел разговаривать с ней в таком тоне?

«А вот не надо было попадаться, — шепнул ей внутренний голос, — теперь сама расхлебывай»!

Надежда Николаевна растерялась — никогда прежде муж не говорил ей таких слов, как сегодня.

Используя последний аргумент, она проговорила:

— А как же ты будешь жить без меня? А как же кот?

Чтобы привлечь кота на свою сторону, Надежда наклонилась, подхватила Бейсика, который как раз проходил мимо, и прижала его к груди. Но подлый котяра ловко вывернулся у нее из рук и спрыгнул на пол, да еще больно цапнул когтями.

«Предатель!» — подумала Надежда.

Видя, что она не кричит, не топает ногами и не бьет посуду, муж смягчился.

— Надя, если ты уж очень не хочешь ехать, то, конечно, заставить тебя я не могу…

— Нет уж, я поеду, — неожиданно для себя процедила Надежда, — поеду и буду там жить! А вы тут как хотите…

— Это ненадолго, всего на две недели! — радостно крикнул муж. — Потом Митькина жена из Крыма вернется, тебя сменит. А там мы все закончим, Митя в отпуск пойдет…

Митя оказался совсем молодым мужчиной — и тридцати-то нету, а возможно, так показалось Надежде из-за его субтильного сложения. Он бурно благодарил Надежду за помощь, вручил ей огромную сумку с продуктами и сообщил, что тетка Аглая Васильевна ему, собственно говоря, не тетка, а двоюродная бабушка. Она одинока, и он ее единственный родственник. В город ехать старушка ни за что не соглашается, вбила себе в голову мысль, что помрет там.

— И сколько же ей лет? — с подозрением осведомилась Надежда, прикинув, что у тридцатилетнего парня бабушке должно быть уж не меньше семидесяти пяти.

— За восемьдесят, — признался Митя и отвел глаза.

— Она что — в маразме? — Надежда решила отбросить дипломатию и спросить прямо.

— Да не то чтобы… — замялся Митя, — она ходит плохо, многое забывает, конечно, но существовать с ней вполне можно… Там магазин есть в поселке, километра два лесом… Электричество, вода в колонке чистая… Да вы Люсю спросите, соседку, она за теткой ухаживала, если бы не нога сломанная, то мы бы и горя не знали… Я звонил, вас встретят и до места довезут…

— Там мобильники работают? — оживилась Надежда.

— Нет, мобильники там не берут, я в поселок звонил.

После Рощина цивилизация за окнами поезда кончилась, и пошел лес. На положенном расстоянии от путей стояли высоченные ели, которые время от времени сменялись стройными золотистыми соснами. Сосновый бор был совершенно сухим и прозрачным, хотелось ходить по нему в тапочках. Сосны, в свою очередь, сменялись веселыми солнечными полянками, заросшими розовым иван-чаем с непременной компанией березок посредине.

От такой красоты настроение у Надежды улучшилось, она смотрела в окно и представляла свою жизнь на хуторе. На мужа, конечно, она обиделась надолго, а на кота — вообще навсегда, но старуха-то ни в чем не виновата, надо помогать ближнему, и, возможно, это Надежде зачтется потом как доброе дело.

Поселок Васильки был предпоследней станцией от конечной, города Выборга. Немногочисленные пассажиры споро выволокли из вагона свои котомки и сумки на колесиках, поезд залихватски свистнул на прощание и укатил дальше. Надежда поставила прямо на платформу свои сумки и огляделась.

Пассажиры, оживленно переговариваясь, спустились с платформы и направились по широкой дороге к нескольким видневшимся вдали строениям. На противоположной платформе ожидали поезда в город человек семь — две тетки необъятных размеров ели батон, отламывая от него поочередно, старик с рюкзаком и палкой отвернулся, не в силах смотреть на такое обжорство. Надежда очень его понимала. Была там еще бодрая старушенция с ведром черники и сапогами, подвешенными через плечо на веревочке. Двое подростков на велосипедах, а за ними… Надежда помотала головой, потому что увидела что-то очень знакомое… Вон тот мужчина — невысокий, подвижный, со смуглым или очень загорелым лицом, определенно она где-то его видела… Внезапно налетела электричка, от ветра взметнулся песок с насыпи, и, когда Надежда проморгалась и вытерла пыльное лицо, она увидела только хвост последнего вагона. На платформе было пусто.

Митя объяснил Надежде, что основной поселок находится от путей справа, ей же нужно перейти железную дорогу и идти налево в лес по тропиночке. Идти надо километр или чуть больше, потом свернуть на просеку, подняться в горку, пройти еще совсем немного, затем спуститься в овраг, перейти через ручей по деревянному мостику, а как поднимешься, тут и будет хутор — три дома, в одном из которых, с зелеными ставнями, живет Аглая Васильевна.

Но в этом нет необходимости, говорил Митя, ее обязательно встретят. Однако на платформе никого не было, и никто не торопился к Надежде навстречу. Она постояла еще немного, поглядела, как маленькие фигурки ее попутчиков исчезают вдали, пожала плечами и подхватила свои сумки. Нужно было добираться самостоятельно.

Канава у дороги была такая глубокая, что пришлось переносить через нее тяжелые сумки по очереди. Тропиночка была едва заметна, видно, нечасто ею пользовались. Спросить было не у кого, и Надежда бодро припустила вперед.

Сразу же на нее налетели комары. Комары были удивительно крупные и на редкость злобные. Они садились на голые руки, на лицо и даже пытались прокусить брюки. Отгонять их было затруднительно, поскольку руки были заняты тяжеленными сумками. Надежда мотала головой, как лошадь, и пыталась сдуть нахальных насекомых. Тропинка понемногу забирала вверх, и тут Надежда остановилась, потому что прямо на дороге стояли два огромных ярко-красных мухомора. Они были такие большие и красивые, что производили впечатление ненастоящих — вроде как из мультфильма.