Но все это позже. Сейчас же камера жужжит, и Ян Мюрдаль продолжает по-шведски:

В словах Яна Мюрдаля мало неожиданного. Зато кадры, которые я вижу, слегка, но все же ощутимо, расходятся с моим представлением о действительности.

Традиционный образ Демократической Кампучии — образ концентрационного лагеря. Истощенные люди в черных одеждах, выстроясь ровными рядами, рабски трудятся на рисовых полях. Умирая, они падают на землю, и их тела превращаются в естественное удобрение.

Разумеется, я не рассчитываю увидеть подобные сцены, когда включаю эту запись, сидя в небольшой каморке на Шведском телевидении в Стокгольме блеклым мартовским утром. Но я рассчитываю — кто знает — различить это где-то на заднем плане. Быть может, блеск в глазах людей, когда им кажется, что на них не смотрят. Я уверен, что я-то с моими знаниями о сегодняшней Камбодже увижу то, что шведы тогда проглядели.

Шведы посетили Камбоджу в годы режима, который был назван самым кровавым режимом XX века. Они старательно документировали все, что видели. Где-то же должны проступить следы террора?

Но я не вижу никакого террора. Я вижу счастливых, благополучных людей. Некоторые из них и в самом деле одеты в черное, но на остальных — такая же одежда, какую носят современные камбоджийские крестьяне. Они строят прочные жилища и пашут землю. Камера ползет по мешкам, набитым орехами кешью, маниоком и рисом и предназначенным на экспорт. Столько еды — в стране, где население, если верить всем учебникам истории, вымирало от голода.

Кадры сопровождаются убедительным голосом Яна Мюрдаля. Он констатирует, что ранее разоренная сельская местность теперь заселяется, что каждый добросовестный труженик получает тридцать килограммов риса в месяц.

Рисовые поля. Постройка плотины. Люди тащат тяжелые носилки с землей, улыбаются, проходя мимо камеры.

Затем кадры из коллективной сельской столовой. Горы риса на столах. Люди едят медленно, а вовсе не жадно, как если бы они голодали. Голос Мюрдаля:

И еще:

И еще:

Жизнь одинакова для всех, тяжелая, но справедливая. Революция — необходимый шаг для выхода из отчаянной ситуации. Ради восстановления страны. Ради будущего благосостояния. Тяжелый труд — сегодня, вознаграждение — завтра.

Я иду по Карлавэген. Солнечный свет слаб, улицы еще по-зимнему слякотны. Ветер крутит прошлогодние коричневые листья.

Что я увидел? Получасовой документальный фильм, показанный на шведском государственном телеканале и соответствующий всем внешним требованиям, предъявляемым к подобному кино. Факты и статистика, подтвержденные живыми кадрами и интервью. В роли гида — известный деятель культуры, красноречивый и убедительный.

На протяжении тех нескольких лет, что я прожил в Камбодже, мне довелось услышать бессчетное количество свидетельств о лишениях и ужасах, царивших в Демократической Кампучии. И несмотря на это, несмотря на все то, что мне рассказывали, я ловлю себя на мысли, что, возможно, все было не так уж и плохо.

Что, быть может, это просто какое-то недоразумение.

25.

[БЕЛАЯ РЯБЬ]

Одни знакомые лица. Ведь их не настолько много, чтобы не различать, кто есть кто.

Небольшая квартирка в центре Парижа, с полдюжины камбоджийских студентов первого поколения. Пока еще дискуссионный клуб. На этот раз не искусство и не юриспруденция. Политика. Политика в довольно широком понимании.

На родине усиливается борьба за независимость. Разные группировки сражаются против французов. Кхмер Иссарак — раздробленное движение с несколькими сильными лидерами. Кхмер Вьетминь — вьетнамское коммунистическое партизанское объединение, в которое входили и камбоджийцы. А что можно сказать о молодом короле, Сиануке, сотрудничающем с новообразованным парламентом, в котором преобладают националистически настроенные демократы? Пляшет ли он под дудку французов или обладает собственной политической волей?

Костюмы и туго завязанные галстуки по моде 50-х. У стены пьедестал с небольшой фигуркой Будды в позе лотоса.

Париж пропитан экзистенциализмом. Камю и Сартр. Тяжелые послевоенное годы и пессимизм 1940-х затмила вера в будущее 1950-х. Коммунистическая партия Франции — самая большая в Западной Европе, отчасти лейтмотив той эпохи.

Тема сегодняшней дискуссии: следует ли бороться за свободу Камбоджи с оружием в руках?

Пожалуйста, ваше мнение.

Посмотрите на вьетнамцев, как они сопротивляются французам! На Вьетнам теперь все смотрят с уважением, а на Камбоджу — со снисходительной улыбкой.

Ну а Индия? А Бирма? Ведь они добились свободы мирными средствами, не так ли?

Квартирка принадлежит камбоджийскому студенту Кенг Вансаку. Ему почти двадцать пять, он только что женился на француженке и является своего рода интеллектуальным движком кружка.

Супруги Кенг помогли Салот Сару снять комнату. Кенг Вансак к тому же пригласил его в дискуссионный клуб.

Салот Сар сидит тихо, слушает. Спустя многие годы он скажет, что не хотел высовываться. Раскрывать карты.

Но было ли что раскрывать? Ведь он никогда раньше не проявлял интереса к политике.