В противоположность «браткам» в государственном бюрократическом аппарате (и таком же аппарате фирм) весь смысл деятельности сводится к тому, чтобы не отвечать ни за что – даже за то, за что бюрократ по должности обязан отвечать, и уж тем более не отвечать за обещания. У меня о способах того, как бюрократ избегает ответственности, написаны книги, поэтому я не буду в эти способы углубляться и только подчеркну: для бюрократа не исполнять обещания естественно уже в силу того, что у него запасено множество оправданий тому, почему он не исполнил обещанное. И если у братка никакие оправдания не работают, поскольку браток прямо отвечает перед тем, кому обещал, и все братки враждебны тому, кто «за базар не отвечает», то у бюрократа отговорки работают, поскольку бюрократ отвечает перед начальством – тупым настолько, что ему легко лапшу на уши повесить, и которое само стремится ни за что не отвечать.

Правда, даже сегодня в России и в мире есть делократы – владельцы фирм, которые сами управляют фирмами и над которыми нет начальства, а есть только их дело. И это дело наказывает их прибылью или убытками, не обращая внимания ни на какие оправдания таких делократов. А поскольку дело этого делократа-руководителя непосредственно исполняют его подчиненные, то, если руководитель не дурак, он быстро поймет, что для него нет большей ценности, чем толковые подчиненные. А удержать толковых подчиненных только деньгами нельзя: у конкурентов тоже деньги есть. Удержать толковых можно уважением – соответствующей атмосферой в организации. Но как такую атмосферу создать? К примеру, если подчиненные тебя, начальника, не уважают, то что им толку от твоего уважения к ним?

Поэтому если руководитель имеет хоть ложку ума, то он нутром понимает, что ему обязательно нужно добиться уважения своих подчиненных. Не страха, а уважения. Как это делается – это отдельная тема, но один из главных приемов – выполнять обещания. Любые! Говоря жаргоном «братков»: «Отвечать за базар!».

В своей работе руководители, как правило, получают уйму вопросов не своего уровня, которые подчиненные им ставят или по незнанию того, кто именно такие вопросы решает, или безуспешно попробовав их решить с теми, кто решать обязан. Начальник, принимая эти вопросы, так или иначе, дает множество обещаний – у него получается большой «базар». Если обещания крупные, то руководитель их еще запомнит сам, но мелочь порою забывается.

Вот у директора завода, на котором я работал в уже забываемое время, Семена Ароновича Донского (директора «от бога»), на этот случай были две помощницы, и если он шел встречаться с коллективом какого-либо цеха, то одна его обязательно сопровождала и записывала все вопросы, поступающие к директору. Какие-то полученные вопросы он сразу решал, с какими-то обещал разобраться и ответить позже, на какие-то ругался, что такую проблему и без него можно было решить. Но раз вопрос поступил к нему, то помощница и этот вопрос записывала, и с этим вопросом теперь разбирался сам директор, и на этот вопрос ответ давал тоже сам директор.

Его ответы имели разные формы, к примеру, на вопросы, интересные всему заводу, ответ директора печатала заводская многотиражка. Но в любом случае тот, кто задал вопрос, получал на него ответ персонально. Поскольку сам директор не мог терять время на ответы на все вопросы, на которые он брал время, чтобы разобраться, то в цех шла его помощница, разыскивала того, кто задавал вопрос, и ему передавала решение директора. Причем если мелкий вопрос мог быть решен положительно для того, кто его задал, то этот вопрос зачастую решали сами помощницы директора – звонили кому надо и добивались положительного ответа.

(Понятное дело, когда исполнителям звонили помощницы и сообщали, что вопрос поступил директору, то те, от кого решение требовалось, старались решить вопрос максимально быстро и положительно. Народ это понимал, поэтому и задавал директору любые вопросы. Семен Аронович тоже понимал, что его эксплуатируют, но никогда не отказывался вопрос принять. Само собой, полной гарантии положительного решения не было, мог быть и отказ: директор решал вопросы, а не пиарился.)

Но отказывали работникам в их просьбе, конечно, помощницы уже не по своему решению, а по решению самого директора, однако всегда любое решение директора объявлялось лично тому, кто вопрос задал.

Сами понимаете, что вид помощницы в рабочей куртке и каске, которая в цеху разыскивает рабочего, чтобы передать ему ответ директора, остальных работников приводил к мысли: «А Семен-то у нас не болтун: сказал, что разберется, значит, разберется!».

К чему я это вспоминаю?

Полгода прошло после вот такого сообщения РБК:

«Корреспондент РБК Михаил Рубин на большой ежегодной пресс-конференции задал президенту Владимиру Путину вопрос о журналисте издания Александре Соколове, который был автором расследования про космодром Восточный и уже несколько месяцев сидит в следственном изоляторе по делу об экстремистской организации.

«Мы опасаемся, что речь может идти о политическом давлении», – сказал Рубин.

«По поводу Соколова: если он сидит за какие-то разоблачения по поводу Восточного, если дело только в этом, безусловно, я помогу вашему изданию», – ответил Путин».

И вот с тех пор полгода ни ответа ни привета.

Понятно, что Путин – это всего лишь артист, играющий роль Путина, но ведь его кукловоды что-то должны понимать в том, как выглядит настоящий президент, должны понимать, что настоящий президент не только щук ловит и за амфорами ныряет, но и «за базар отвечает». Не важно, положительно президент ответит или отрицательно, но раз он принял вопрос, то ответ должен быть!

Но, как видите, закулиса Кремля настолько мелкая, настолько слабоумная, что и этих простых вещей не понимает. Типа бла-бла-бла Путина на пресс-конференции прозвучало, ну и ладненько!

Рейтинг Путина растет так неудержимо, что уже и 146 % проголосовавших не кажется таким уж преувеличением. В то же время у революционеров и жителей Донбасса растет не рейтинг Путина, а разочарование Путиным и озлобленная уверенность, что он их обманул – обещал присоединить Донбасс к России и не присоединил.

Но дело в том, что даже если бы Путин это пообещал, то полагаться на Кремль было бы очень большой ошибкой. С одной стороны, эта ошибка понятна: для большей части нашего народа Россия и Кремль – это одно и то же. Но на самом деле это «две большие разницы». С другой стороны, ту ошибку, которую можно простить обывателю, уже невозможно простить революционерам, которые повели за собою людей, да еще на предприятие со смертельным риском.

Государственные деятели – это руководители, это работники с определенными навыками делать свою работу. Но мы же знаем, что есть работники, живущие своей работой, а есть лица, являющиеся на работу исключительно для того, чтобы получить зарплату. Была старая русская поговорка: «Не тот пахарь, кто много пашет, а тот, кто любуется на свою работу». Таких, любующихся своей работой, практически нигде не осталось, а среди руководителей они стали большой редкостью. К примеру, в Кремле и Киеве я таких вообще не видел. Не то что там нет Сталина, Черчилля или Рузвельта или хотя бы Гитлера или Муссолини, – там вообще нет руководителей, которые хотя бы уважали свою работу. Свои должности любят все – это понятно, а работу никто не любит. Любят шикарные виллы, любят охотиться, рыбачить, за амфорами нырять, журавлей в полет провожать, в президиумах сидеть, позировать перед телекамерами – это у них есть. А свою работу они не любят.