– Никто, мамочка, никто. – Регинка разрыдалась пуще прежнего и с неожиданной силой и любовью прижалась к матери.

Лариса почувствовала, как слезы закипают в глазах. Ее девочка не обнимала ее уже очень давно. Все чаще в последнее время ей казалось, что Регина ее просто ненавидит и считает дни до того момента, когда сможет наконец вырваться из материнского дома. А ведь она очень любила свою девочку, просто не знала, как это сказать и показать. Да и жизнь у нее такая… неудачная. А теперь ее девочка в беде. Возможно, из-за нее. Но она ей обязательно поможет. Обязательно.

Снова погладив дочь по волосам, Лариса Васильевна вдруг заголосила вместе с ней от резко нахлынувшей черной тоски и безысходности. И полного непонимания, как им всем жить дальше.

* * *

Сквозь мутное стекло Митя смотрел на перрон, но ничего не видел. Куда делась Регина? Кроме матери, у нее не было никаких родственников, к которым ее могли отправить. Сбежать, ничего ему не сказав, она не могла. Да, у нее не было телефона, но она бы нашла способ с ним связаться, если бы захотела. А если не захотела? Испугалась? Поняла, что по сравнению со всем происходящим он, Митя, для нее вообще ничего не значит? Что это не любовь, а так, просто все вокруг ходят парами, вот и ей захотелось. Или все-таки она правду сказала про Костика?

От этой мысли стало горько и больно. Митя почувствовал, как в глазах отчаянно защипало, из-за этого грязное вагонное стекло стало еще более мутным. Но он этого не видел, да и отца заметил лишь тогда, когда тот появился на пороге купе с чемоданами в руках.

Деловито разместив их под полкой места напротив, отец отошел в сторону, пропуская в купе молодую девушку, ровесницу Мити. Тот краем глаза отметил, что одета девица в короткую юбку и футболку, открывающую смуглые плечи. Черные волосы переброшены через одно плечо. Яркий макияж делал девушку старше. Знойная красотка из тех, кого любят снимать в клипах американские рэперы.

– Митенька, ты помнишь Аллочку, дочку Степана Петровича? – неестественно улыбаясь, чужим деревянным голосом поинтересовался папа.

Вместо ответа Митя снова уставился на перрон, не видя его. Регина его бросила? Уехала? Наплевала на него? Ушла к Костику?

– Представляешь, Аллочка едет поступать в тот же университет, что и ты! И так удачно – у нее в столице одинокая тетка, а у той трехкомнатная квартира. Ты сможешь пожить у них до того, как найдешь себе жилье.

Митя продолжал хранить молчание, совершенно не вслушиваясь в слова отца.

– Аллочка, Митя сейчас не в духе, нервничает. Ты присмотри за ним, будь добра. Я знаю, какая ты ответственная и умная девочка, папа все время о тебе рассказывает.

– Не переживайте, Леонид Николаевич, – неожиданно глубоким и взрослым голосом заверила отца Алла. – Я за ним обязательно присмотрю.

Улыбнувшись в мутное окно, она принялась пристально рассматривать Митю.

Наше время

Снежана была удивительно хороша. Секс сочился из нее, ей ничего не требовалось для этого делать. Просто наклонить голову, посмотреть, вздохнуть. Сергей не мог представить себе ни одного мужчину, который бы перед ней устоял. Так ему было чуть легче жить с тем, что сам он легко поддался соблазну и изменил жене на первой же съемке для блога Снежаны.

Он поставил фотоаппарат на штатив, а сам стоял за ним, глядя на экран. Снежана разговаривала с ним, а фотоаппарат сам делал тысячу снимков. Ему нужно будет лишь выбрать лучшие, хоть это и непростая задача. Снежана была на удивление фотогенична. И даже если она обсуждала поход в магазин за хлебом, то на фото это будет выглядеть так, словно она исповедуется в самых темных грехах.

– Как прошел первый школьный день? – поинтересовалась Снежана, падая на кровать и прикрывая обнаженное тело одеялом в шелковом пододеяльнике. Спать, укрывшись таким, было жутко неудобно, но на фото выглядело бомбически. Вся обстановка в доме Снежаны служила этой цели – она была секс-блогером и зарабатывала на сексе.

– Не знаю, я не успел заглянуть в школу, опаздывал на съемку, – Сергей поправил рубашку, которую натягивал впопыхах после того, как Снежана с порога утянула его в постель.

– Надеюсь, нашего сына ты сам поведешь в первый класс, – хихикнула Снежана, кутаясь в одеяло и выглядя еще более соблазнительной, насколько это было возможно. Тщательно прокрашенные светлые волосы, голубые глаза в обрамлении угольно-черных ресниц, розовая кожа – грешница Ева, изгнанная из Рая.

– Снежана, – хихикнул Сергей, но тему развивать не стал, ему не особо нравилось, когда любовница начинала рассуждать о будущем. Не то чтобы он был безумно влюблен в жену или невероятно дорожил семьей. Вовсе нет. Просто его все устраивало, ему не хотелось ничего менять.

– Нет, я серьезно. Через семь лет наш малыш возьмет за руку своего папочку и пойдет с ним в первый класс. Это же так важно, чтобы отец всегда был рядом, – Снежана вдруг нахмурилась. – Или сейчас дети идут в школу в шесть?

– Неважно, – пожал плечами Сергей, а Снежана неожиданно вскочила с кровати, в два шага преодолела пространство между ними и запрыгнула на Сергея, едва не повалив его на пол.

– Как это – неважно? Ты что, не понял, дурачок? Я беременна!

Сергей пошатнулся и, наверное, упал бы, если бы не ухватился в последний момент рукой за мраморную столешницу новомодного стола.

– В каком смысле? – пробормотал он.

– Ну, ты чего… в каком смысле? В прямом! Я беременна!

Снежана пытливо заглянула в глаза Сергея, но, вопреки ожиданиям, особой радости в них не обнаружила. Страх, шок, непонимание – что угодно, кроме счастья.

– Снежана, это так неожиданно, – забормотал Сергей. – Но мы ведь… Ты же говорила, что на таблетках?

– Ну, забыла выпить пару раз, бывает, – пожала плечами Снежана. – А что, ты не рад?

– Рад, конечно, но, понимаешь, я ведь простой фотограф, а не олигарх, я не уверен, что смогу прокормить троих детей, – снова забормотал Сергей, аккуратно усаживая Снежану на столешницу и делая шаг в сторону, к стулу. Кое-как взгромоздившись на него (мебель в квартире у любовницы была красивой, но страшно неудобной), Сергей обхватил голову руками. Идиот! Он ведь собирался порвать с ней еще пару месяцев назад, зачем тянул?

– Почему троих? – искренне удивилась Снежана и, протянув руку, погладила Сергея по лицу.

Если их сын – а у них непременно будет сын, зачем ей дочка-конкурентка? – будет похож на отца, то это прекрасно. Хотя, пожалуй, чуть побольше мужественности ему не помешает.