Ну а Светлана пальцы веером:

– Ну не знаю, не знаю…

Стали они меня покупать тогда:

– Сделаем тебя второй. Ильдар, естественно, первый. Победитель Суперигры, ну а ты будешь вторая. Его, так сказать, верная подруга. Годится?

Ну и головка моя закружилась. Представила себе триумфальное возвращение на родину и продалась.

Стали мы с Илькой не разлей вода. Даже спали рядышком, это кому-то в дурную голову пришло, что он должен моими запахами пропитаться. Да и Илька, сволочь, очеловечился. На острове совсем другим стал. Я же говорю – он чистый псих, а психи, когда им надо, могут быть очень обаятельными и привлекательными. Вот и он стал белым и пушистым. Лицо доброе, глаза лучистые, улыбка открытая. Загляденье, подарок съемочной группе. После яхты-то они здорово напряглись, снимальщики наши. Деньги деньгами, но как из этого чмо супергероя делать – вопрос каверзный. А тут – снимай не хочу.

Калганов строит дом, Калганов ловит рыбу, Калганов обследует джунгли, Калганов находит источник. Из источника этого воду пить категорически запретили, привозили нам на остров покупную в больших бутылках, а потом переливали в глиняные кувшины, так что «неформат» в кадр не попадал. В общем, в Москве продюсура писала от восторга. Все шло отлично, «только бы эту историю с дельфином добить – и мы в шоколаде». А добивать «историю с дельфином» должна была я – Пеппи, она же Светлана Хохрякова. Ненавижу себя ту, просто ненавижу. Так мне вдруг понравилась вся эта бодяга – в первачах ходить, что просто сил нет. Каждый мой поступок и даже движение фиксировались камерами, и меня прямо раздувало от собственной знаменитости. Пеппи нашла банановое дерево, а это не сняли. Как же так! Подлость! Чего вы снимаете, придурки, самое главное остается за кадром! Устроила целую истерику.

Они, правда, все равно не пошли запечатлевать это самое дерево. Потом-то до меня доперло, что деревце не совсем форматное. Они его специально подсадили еще до игры, бананы-то на острове не растут, и это дерево тоже не прижилось, листья пожелтели, а плоды зеленючие. Но это я потом дотумкала, а тогда чувствовала себя кормилицей всего нашего племени.

Правильно я в школе учила, что бытие определяет сознание. То мое бытие лишило меня сознания совсем. Стала я такой же, как и все академистки – чванливой и самовлюбленной дурой. Но «час икс» приближался. Лирика лирикой, в смысле – быт на острове, а оседлать дельфина Калганов должен, так что давай Пепита, отрабатывай свою звездность. Стала я Джонни потихоньку к Ильке приучать. Он приплывет, красавец мой, я к нему в воду, а за мной Илька осторожненько.

Джонни вокруг меня кружит, играется, а я ему на Ильку показываю и приговариваю:

– Это Ильдар. Ильдар хороший, хороший.

Лучше б я себе тогда язык откусила. Дельфин-то умнее меня был, не очень моим словам верил – я по глазам его видела, но стал Ильку потихоньку к себе подпускать. Играть с ним не играл, но пару раз дотронуться до себя позволил. Вот счастья-то у съемочников было – чуть с лодки не попадали. Но катать Ильку – ни в какую. Перетерпит его прикосновение и быстро отплывет, и смотрит на меня оттуда – «Кончай, мол, дурака валять!».

Долго тянулась моя дрессура. Джонни ведь не каждый день приплывал, у него и свои дела были, мне неведомые. Ну а у нас свои, людские, партисипантские – выживать на острове необитаемом. Остров действительно необитаемым был, типа заповедника. Но снимали там часто. Корунда сдавала свой островок для всяких проектов телевизионных. Многие страны там свои реалити-шоу производили. Удовольствие это, прямо скажем, не дешевое и раньше Главный канал сюда не совался даже – слишком накладно выходило. Ну а тут Большой Папик раскошелился. «Где снимают?» – «В Корунде». – «Вот и мы там снимать будем».

Сказано, оплачено, сделано – Российский флаг гордо развевается над заповедным островом маленькой нищей латиноамериканской страны. А мы под этим российским триколором варганим свое реалити-шоу.

«Реалити» оно было очень относительно, скорее, просто телешоу с элементами «реалити». Ну, например, начали дом строить. Дом – громко сказано, большой навес, чтобы укрыться в случае дождя. А из чего строить-то? Рубить деревья нельзя – заповедник. Приволокли с Большой земли огромные бревна. Надо было выкопать ямы, укрепить там эти самые бревна, а потом на них сооружать навес. Ну все партисипанты с энтузиазмом схватились за лопаты и давай землю ковырять. Вырыли две ямы и охладели к физическому труду.

– Пошли лучше загорать!

И пошли. Улеглись на золотом песочке рядком, солнцезащитным кремом намазались и лежат. Режиссеры им:

– Надо строить!

А те в ответ:

– Это не наша обязанность!

– А в чем же ваша обязанность?

– Людям радость приносить своими песнями.

Это Руслан Зайкин ляпнул. Он всегда самый простодушный был. Хвать свою гитару и давай гнусавить прямо в камеру: «Твои губы словно розы без шипов». У операторов аж лица перекосились. Выключили камеры и бежать от него куда глаза глядят. Не удалось Руслану пропиарить свой единственный хит. Других песен он просто не знал.

Одна я со столбами возилась. Не потому что сознательная, а как-то мне в охотку пошла вся эта жизнь на острове. Я ожила, встрепенулась. Мне все нравилось. Даже мои соплеменники иногда симпатичными стали казаться. И Илька. Иногда я лежала рядом с ним ночью, смотрела на его профиль и думала: «Как правильная жизнь меняет человека. Ведь он почти красавец здесь, на острове, а там, дома, мне казалось, что он воплощение всего самого ужасного, и все это отражается на лице. И лицо его казалось мне там безобразным, и я не понимала совершенно искренне, как миллионы девчонок-фанаток влюбляются в Ильдара Калганова – этого урода из уродов. И как могла в него влюбиться Маняша. А теперь смотрю на это юное беззащитное лицо и вижу, что черты его почти правильные. Губы слишком пухловаты, но это даже трогательно. Может, он не такой ужасный, как я думаю. Просто условия жизни и люди, его окружавшие, заставляли быть исчадием ада, а здесь экваторские ветры вымели из него всю гадость, и вот лежит – нормальный пацан». С этими мыслями я и засыпала. Луна там очень большая, в Корунде. Это она на меня так действовала.

Так что строительством дома одна я занималась, ну иногда Илька подойдет поможет. А много я одна настрою-то? Режиссура поняла, что новоселья ждать до скончания века придется и нагнали корундосов. Те за полчаса возвели нам хоромы. А уже партисипанты последние пальмовые ветки на крыше уложили для камер. Илька руководил. Будущий политик должен уметь руководить людьми. Это и была главная фишка проекта. Как Илька руководит людьми и как благодаря ему двадцать отчаянных смельчаков выживают на острове, полном опасностей. Опасности, естественно, были запланированы и хорошо организованы. Пять лучших спасателей страны из МЧС всегда были под боком, у них даже палатка своя стояла в дальнем конце острова, чтобы ни в коем случае в кадр не попасть. Командировку эту спасатели воспринимали как отпуск-награду за свои предыдущие заслуги и с нами особо в отношения не вступали, да и запрещено это было правилами игры.