— Эй, малый! Сюда!

Шёпот явно из-за кирпичной ограды.

Испуганно оборачиваюсь — на меня смотрит человек не очень-то приятной наружности: заросший щетиной подбородок, глаза прячутся под гривой свисающих волос.

— Быстрее! Сюда!

Я сжимаюсь от страха. Мне действительно страшно!

Кто он? Чего он от меня хочет?

Почему там прячется?

Бросаюсь бежать. Врываюсь в школу, захлопнув за собой дверь. Облегчённо вздыхаю: здесь я в безопасности. Но так ли это?

После всех этих событий время тянется медленно-медленно.

Я снова в классе. Прячусь за спины сидящих впереди себя ребят. Не хочу, чтобы учитель вызвал меня. Как признаться, что я ни слова не понимаю из его объяснений?

А мистер Крэй рассказывает о географическом положении континента Плозия.

Закончив лекцию, учитель предлагает нам прочесть первые три главы романа Томаса Маруна.

Я растерян. Почва уходит у меня из-под ног!

Я пытаюсь рассуждать. Пытаюсь всё обдумать. Но мне опять становится страшно.

И почему-то кружится голова.

В желудке урчит и бурлит. Ведь я давно ничего не ел. А девчонка из другого ряда оглядывается на меня и фыркает.

Я думаю, где бы мне поесть, так, чтобы никто меня не увидел.

Поднимаю глаза: часы какие-то странные. Словно стрелки идут не вперёд, а назад. Вместо цифр странные значки. И их не двенадцать, а четырнадцать!

Думаю об Арлин: что она сейчас делает?

Она ведь в другом шестом классе. То есть, я хочу сказать, в трейном.

А голод мучает меня всё сильнее.

Мозг сверлит какая-то пакостная мыслишка: а что, если Арлин решила подшутить надо мной, как директор? И это ловушка? А сама Арлин такая же, как все?

Стоит ли ей доверять?

Я делаю глубокий вдох. Задерживаю дыхание.

«Стоп, Джейкоб! Без паники, Джейкоб! — говорю себе. — Арлин напугана не меньше тебя самого. И у неё вполне нормальные подмышки, как и у всех людей. Нужно ей верить. Кому-то ты должен довериться!»

От этой мысли становится чуть легче. Я вздыхаю спокойнее. И тут раздаётся звонок.

Все бегут к выходу. Как им весело! Как они счастливы!

А я устал. Просто вычерпан. И подавлен. Никогда в жизни я не чувствовал себя так скверно.

Нет, ещё один такой день в школе добьёт меня. Снова прятаться за их спины, делать вид, что я ничем от них не отличаюсь?

Но что же предпринять?

Вот Арлин. Она испуганно жмётся к шкафчикам в коридоре. Замечаю, что она побледнела, а в глазах — ещё больше тревоги.

Я прячу книги в шкафчик, достаю свою куртку.

— Как дела, Арлин?

— Ужасно. Просто катастрофа. Учительница предложила мне вслух прочесть параграф из учебника. Но ведь там странные значки вместо букв!

— И что же ты придумала?

— Притворилась, что у меня приступ кашля.

Арлин вздохнула.

— Ещё один такой день я просто не переживу.

Мы медленно идём мимо спортивной площадки. Там ребята играют в незнакомую игру. Две команды перебрасывают в воздухе серебристые диски размером не больше нашего сидюшного. Вперёд! Назад! Ловят их в странные трёхпалые перчатки. Каждый удачный бросок зрители встречают восторженным хором.

— Это минер! — кричит парнишка во всю глотку.

— Это двойной минер!

— Нет! Это вне игры! — с жаром доказывают девчонки.

— Но он ведь перешагнул через скрог!

Игра останавливается. Мы смотрим, как двое ребят подбрасывают диски высоко над головой.

Они ловят диски в свои перчатки, явно дожидаясь, когда кончится спор.

— Это уже не минер, если он перешагнул через скрог!

— Но это твой скрим!

— Нет, твой!

Парнишка в красной бейсболке замечает нас и приветливо машет рукой.

— Эй, Джейкоб! Ты ведь в нашей команде! Давай к нам!

— Нет-нет, — сопротивляюсь я.

Как бы улизнуть? Ведь я же не знаю, в чём смысл игры.

— И твоя подружка будет играть! Иди скорее, Джейкоб! Мы начинаем первый дрелл.

— Извини, — говорю я. — Нас ждут.

Мы с Арлин быстро переходим улицу и спешим удалиться. Шумный спор позади нас не прекращается. Мы убегаем от всех этих «скрог! дрелл!».

У Арлин на глазах слёзы.

— Что же нам делать, Джейкоб? Как всё это странно!

Мы идём мимо милых чистеньких домиков. Газоны и лужайки перед ними ухожены и подстрижены. Из окон вслед несётся собачий лай.

Какое счастье видеть это, слышать знакомые звуки!

Перейдя через узенькую улочку, сворачиваю в парк. Среди кустов, усеянных яркими цветами, стоят скамейки.

Мы присаживаемся. Каким-то отчаянным жестом Арлин обнимает колени, кладёт на них голову.

Она чуть не плачет.

— Что же нам теперь делать?

Я откидываюсь на спинку скамьи. С тревогой взираю на кроны раскидистых деревьев: нет ли там ворчунов?

— Давай-ка всё обмозгуем, — предлагаю я. — Попробуй вспомнить свою фамилию. Закрой глаза и сосредоточься.

Арлин, закрыв глаза, на несколько минут замирает.

Потом поворачивается ко мне. В покрасневших глазах — тревога.

— Нет, я не могу. Я просто Арлин. Арлин Неизвестная. Безымянная Арлин. Как ужасно!

Я беру её за руку, пытаюсь согреть холодную ладошку.

— Послушай, а что могу вспомнить я сам?

Пытаюсь сосредоточиться.

И вдруг в голове что-то начинает проясняться. Какая-то картинка. Дом!

— По-моему, я припомнил то место, где мы живём, — осторожно говорю я. — И, кажется, это где-то рядом.

— Правда?! — радостно восклицает Арлин. — Прекрасно! А ты помнишь, когда вы здесь жили.

Я снова прикрываю глаза. Но картинка исчезла. У меня сжимается горло.

— Не помню…

— Не помнишь, сколько лет вы живёте здесь? Долго или нет? Думай, Джейкоб!

— Ничего не помню.

— А были у тебя братья? Сёстры?

Я в отчаянии. Парк кружится у меня перед глазами. Похоже, что я болен.

— Пойдём отсюда. Лучше попробуем отыскать мой дом. Может быть, мама и папа дома, ждут меня… — Они объяснят нам, что происходит.