litbaza книги онлайнДетективы21.12 - Дастин Томасон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 92
Перейти на страницу:

Здесь Чель смогла запереться изнутри.

— Показывай, что там у тебя.

Гутьеррес достал из сумки квадратную деревянную коробку размером два на два фута, обернутую куском полиэтилена. И стоило ему начать разворачивать обертку, как комната сразу же наполнилась резким запахом помета летучих мышей, который ни с чем невозможно спутать — так пахнут любые предметы, недавно извлеченные из древних склепов.

— Это необходимо обработать как положено, иначе распад пойдет дальше, — заметил Гутьеррес, снимая с коробки крышку.

Поначалу Чель показалось, что внутри лежат куски какого-то упаковочного материала на бумажной основе, но затем, склонившись ближе, она поняла: это были фрагменты страниц из древесной коры, беспорядочно втиснутые в коробку. Причем все страницы были покрыты словами и даже целыми предложениями на забытом теперь языке ее предков. Древние майя использовали при письме похожие на иероглифы символы, которые лингвисты назвали «глифами»[8], и на фрагментах их было начертано сотни наряду с тщательно выполненными рисунками богов в роскошных одеяниях.

— Ты считаешь, что это рукописная книга? — ошеломленно спросила Чель. — Брось! Это же абсурд какой-то!

Рукописи майя представляли собой исторические летописи, составленные придворными писцами, трудившимися на Властителя. Чель слышала слово «редкость», употреблявшееся применительно к синим алмазам или Библиям, напечатанным лично Гуттенбергом, но перед ней, возможно, сейчас лежало то, что являлось квинтэссенцией редкости: всего четыре рукописи древних майя сохранились до наших дней. Почему же Гутьеррес с такой легкостью мог вообще допустить мысль, что ему удалось заполучить пятую?

— Новых рукописей майя не находили уже тридцать лет, — констатировала Чель.

— А теперь нашли, — сказал он, стягивая с себя пиджак.

Чель снова пристально вгляделась в содержимое небольшой коробки. Будучи студенткой последнего курса, она получила уникальную возможность взглянуть на подлинную рукописную книгу майя и потому знала, как она должна выглядеть, какие вызывать ощущения. В подземелье хранилища в Германии вооруженные охранники пристально наблюдали, как она переворачивала страницы «Дрезденской летописи», текст и рисунки которой позволили ей с захватывающей дух быстротой перенестись на тысячу лет назад. Это стало для нее судьбоносным впечатлением, подвигнувшим посвятить всю дальнейшую научную работу изучению языка и письменности своих древних предков.

— Это явный фальшак, — сказала она, отводя глаза и борясь с искушением продолжать всматриваться в фрагменты. В эти дни более половины древностей, которые ей предлагали приобрести для музея даже самые уважаемые антиквары, оказывались подделками. Имитировать можно все — даже запах помета летучих мышей. — И чтоб ты знал: когда ты продал мне тот черепаховый сосуд, я понятия не имела, что он добыт нелегально. Ты ввел меня в заблуждение, подсунув сфабрикованные документы. Так что и не пытайся этого отрицать на допросе в полиции.

На самом деле все обстояло не так просто. Должностные обязанности куратора отдела древних майя в музее Гетти предполагали, что любая вещь, которую Чель приобретала для коллекции, должна быть официально задокументирована, а ее происхождение тщательно установлено. И с сосудом, который ей сбыл Гутьеррес, она тоже все сделала строго по инструкции, но, увы, всего через несколько недель после совершения сделки обнаружилось темное пятно в череде предыдущих владельцев сосуда. Чель прекрасно понимала, чем рискует, не сообщив об этом дирекции музея, но все равно не смогла заставить себя расстаться с изумительным историческим памятником, а потому просто сохранила его, никому ничего не сказав. Ей самой куда как большей бедой представлялся тот факт, что практически все историческое наследие ее народа свободно продавалось на «черном рынке» и любая вещь, которую она не успевала или не могла приобрести, навсегда исчезала в стенах домов частных коллекционеров.

— Пожалуйста, — взмолился Гутьеррес, пропустив мимо ушей ее жалобы по поводу сосуда, — спрячь это на несколько дней.

Но Чель уже решила разобраться со всем раз и навсегда. Открыв сумочку, она достала пару белых матерчатых перчаток и пинцет.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Обнаружить нечто, что убедит тебя — это не более чем подделка.

Полиэтиленовая обертка была все еще влажной от пота его ладоней, и Чель слегка передернуло, когда она это ощутила. Гутьеррес ущипнул себя за переносицу, а потом стал двумя пальцами тереть свои покрасневшие глаза. Даже сквозь мерзкий запах гуано пробилась вонь от его давно немытого тела. Но как только пальцы Чель проникли внутрь коробки и принялись перебирать кусочки древесной бумаги, все остальное в комнате перестало для нее существовать. Прежде всего глифы показались ей слишком старыми. История древних майя делится на два периода: «классический», охватывающий расцвет цивилизации с 200 по 900 год н. э., и «постклассический», включивший в себя ее упадок и продлившийся до самого появления испанцев примерно в 1500 году. Стиль и содержание письменных памятников майя претерпели под внешними влияниями заметную эволюцию и заметно отличались друг от друга в различные эпохи.

До сих пор не было обнаружено ни единого фрагмента древесной бумаги с письменами «классического» периода — все четыре уцелевших рукописи были созданы много столетий позже. Ученые знали, как выглядели классические письмена, только благодаря надписям, вырезанным на камнях древних руин. Но письмена на фрагментах, которые рассматривала теперь Чель, определенно датировались примерно 800–900 годами н. э., что представлялось совершенно невозможным. Иными словами, если это был подлинник, то он являлся самым ценным памятником мезоамериканской истории, известным научному миру.

Чель скользила взглядом по строчкам, выискивая ошибки — неправильно отображенный глиф, рисунок бога без соответствующего головного убора, выпадающую из хронологии дату. Но ничего не могла найти. Черные и красные чернила выцвели так, как и должны были. А вот синие сохранили свою яркость, что всегда отмечалось в подлинных рукописях майя. Бумага выглядела так, словно действительно пролежала где-то в пещере тысячу лет, став необычайно ломкой.

Но еще больше впечатляло, что написанное выглядело грамматически верным. Интуиция подсказывала, что комбинации глифов складываются в стройные предложения, как и последовательность пиктограмм. Глифы можно было отнести к одной из ранних версий языка ч’олан — вполне ожидаемо для подобной рукописи. Но Чель не в силах была теперь отвести глаз от фонетических «дополнений» поверх глифов, призванных помочь читателю понять их значение. «Дополнения» были написаны на к’виче.

Все известные постклассические рукописи (которые именовали также кодексами) уже оказались подвержены мексиканскому влиянию и потому писались на юкатекском или ч’оланском диалектах языка майя. Но Чель уже давно пришла в голову мысль, что если бы на территории Гватемалы была создана складная книга в классический период, то ее бы дополнили пояснениями на диалекте, которым пользовались с детства ее отец и мать, — то есть на к’виче. Это показывало, что фальсификатор обладал глубочайшими познаниями в лингвистических нюансах и истории майя.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?