удовольствие слушателям. Несмотря на то что поэт, пересказывавший передающуюся из уст у уста легенду, будет считать, будто рассказывает правдивую историю, а его публика признает ее реальность, ни тот ни другие не смогут отличить достоверные факты от прекрасного вымысла. Мы также вряд ли можем, изучая сохранившиеся до нашего времени поэмы, понять, где заканчивается подлинная традиция и начинается фантазия конкретного поэта, хотя рациональные критики, как жившие в древности, так и наши современники, сделали для этого все, что могли. Еще сложнее делать какие-то выводы, изучая более поздние прозаические произведения, в которых пересказываются не сохранившиеся до наших дней поэмы. Город, названный археологами Троей VIIA, был примерно в конце бронзового века сильно разрушен в результате воздействия человеческого фактора, и это позволило некоторым современным ученым поверить, что перед ними поселение, описанное в древнегреческих легендах, и что Троя действительно была уничтожена армией греков, возглавляемой царем Микен. Однако у нас имеются серьезные сомнения по поводу датировки и подробностей этого события, и до сих пор, как и прежде, есть исследователи, которые сомневаются в том, что греки вообще разрушали Трою. Сам по себе эпос не является надежным источником, и его огромная ценность для исторического исследования заключается в случайно оказавшихся в нем сведениях о мировоззрении, обычаях и предметах материальной культуры, относящихся к какому-либо периоду в прошлом или ко времени, когда жил поэт.

Говоря о периодах, изучение которых сопряжено с подобными ограничениями, следует постараться не делать каких-либо далеко идущих выводов. Так, развитие земледелия, позаимствованного с Востока, стало одним из наиболее ярких явлений, имевших место в далеком прошлом, позволив носителям неолитических культур перейти к оседлому образу жизни, но до сих пор остается спорным то, каким образом оно попало в Грецию – путем мирного взаимодействия с народами Малой Азии или из-за появления на ее территории какого-то нового народа. У нас нет сомнений в том, что в эпоху неолита люди уже умели передвигаться по морю, так как во многих неолитических поселениях использовались орудия труда, изготовленные из обсидиана с острова Мелос. Однако это не позволяет нам дать ответ на вопрос о происхождении земледелия. Кроме того, следует отметить, что сохранившиеся до нашего времени черепа людей, живших в тот период, как правило, относятся к так называемому средиземноморскому антропологическому типу, но среди них встречается довольно большое количество черепов, принадлежавших представителям альпийского типа. Соответственно, вряд ли следует говорить об этнической однородности местного неолитического населения; в более поздние времена оно было еще более разнообразным.

Более поздние периоды, на протяжении которых также происходили изменения, вызывают у исследователей аналогичные вопросы. Переход к бронзовому веку не был простым и не произошел в один миг. Представить себе постепенное начало использования металла и появление других нововведений, таких как гончарный круг, довольно легко. Однако на многих памятниках зафиксирован разрыв между неолитическим и раннеэлладским периодами, а некоторые раннеэлладские памятники могли появляться на пустом месте, и складывается впечатление, будто новый образ жизни распространялся по Греции, двигаясь с юга на север, причем он так и не сумел полностью затронуть Фессалию. Соответственно, неизбежно складывается гипотеза о том, что перед нами культура пришлого населения, изначально прибывшего сюда по морю. По сравнению с эпохой неолита в Греции значительно увеличилось количество жителей, появились тщательно продуманные укрепленные здания, подобные обнаруженным археологами в Лерне, расположенной в Арголиде. В Ферми на Лесбосе было найдено беспорядочное скопление небольших домов, занимавшее значительную площадь. Более того, одновременная им крепость в Трое представляет собой узкое, но внушительное сооружение, укрепленное богатым правителем, стремившимся таким образом защитить свои сокровища. Однако в большей части бассейна Эгейского моря археологи находят небольшие неукрепленные поселения, свидетельствующие о том, что на протяжении довольно продолжительного периода в этом регионе царил мир.

Культура всего данного региона, включающего не только саму Грецию, но и острова (в том числе Крит) и Западную Малую Азию, довольно однородна. Вероятно, с этим можно связать широкое распространение определенной категории топонимов, сохранявшихся и в эпоху классики, но не являющихся греческими. Наиболее показательными примерами являются названия, оканчивающиеся на – нф, такие как Коринф, или сибилянты, которые греки записывали как су су, как в слове «Парнас». Встречаются также и нарицательные имена с подобными окончаниями, в основном представляющие собой названия птиц и растений. Топонимы, относящиеся к этим категориям, чаще всего встречаются в тех частях Греции, где расположено большинство поселений раннеэлладского периода. Гипотеза о том, что на данном языке говорили жители Греции раннеэлладского периода, являвшиеся носителями довольно однородной культуры, и что греки позаимствовали из этого языка названия многих мест и некоторое количество слов, особенно связанных с фауной и флорой, с которыми они не сталкивались на своей родине, очень притягательна.

Независимо от того, говорили обитатели Греции раннеэлладского периода на этом языке или нет, нам следует предположить, что в какой-то момент туда пришли многочисленные группы людей, говоривших на индоевропейском языке, от которого впоследствии произошел древнегреческий. На протяжении некоторого времени большинство ученых считало, что это вторжение имело место около 1900 г. до н. э. и стало причиной начала среднеэлладской стадии древнегреческого бронзового века. В настоящее время понятно, что Лерна и некоторые другие памятники были разрушены при переходе от второй фазы раннеэлладского периода к третьей, и, соответственно, появление на этой территории пришлого населения следует датировать примерно 2100 г. до н. э. Правда, можно говорить и о том, что захватчики могли прийти в Грецию несколькими волнами. Непосредственно перед 2000 г. до н. э. и после него, очевидно, произошел какой-то вооруженный конфликт, и численность населения заметно уменьшилась. Кроме того, прослеживается определенный регресс по сравнению с тем уровнем развития цивилизации, который был достигнут в раннеэлладский период. Все это свидетельствует о вторжении, но ученые не смогли прийти к единому мнению о том, откуда прибыли захватчики. Аргументы, связанные с особенностями керамики, кажутся в настоящее время неубедительными. Но вполне возможно, что примерно в то же время другие захватчики, говорившие на индоевропейских языках, вторглись в район Средиземноморья и в Месопотамию. Так, в Анатолии появились хетты, в Вавилоне – касситы, в Северной Месопотамии возникло государство Митанни, и все эти люди не могли прийти с востока или юга. После первых потрясений начался период мирного восстановления и развития, происходило постепенное совершенствование различных технологий, и в Греции появилось крайне важное нововведение – одомашненные лошади. В правление царей, похороненных в шахтных гробницах в Микенах (см. ниже) и происходивших из мест, находившихся за пределами Греции, удалось достичь поразительно высокого уровня развития. Искусство этого периода испытывало на себе влияние различных иноземных элементов, в том числе сложившихся на минойском