«Первый год… — подумал Гунтер. — Первый. Чувствую всеми потрохами, что далеко не последний. Сны — снами, но не понимать, что все вокруг далеко не идеально, ты не можешь. Плохо не только с тобой. Страна, мир, они тоже катятся под откос, и лишь увлекают тебя вслед, как и многих других людей. Все плохо, и не надо этого отрицать…»

А как прекрасно все начиналось в начале десятилетия! После пятнадцати лет невиданного в истории Европы унижения Германия снова поднялась на ноги и всего за четыре года превратилась в великую державу. Парадокс: то, чего не сумели сделать старик Гинденбург и обещавшие скорый рай на земле интеллигенты-демократы, получилось у смешного невысокого австрийца, чье имя теперь стало пугалом для всей планеты… Гений, пусть и злой, показал свои способности. Оглядываясь на события последних семи лет, время своей юности, Гунтер искренне недоумевал, каким образом этому человеку удалось совершить невозможное? Мистика, да и только… Впрочем, в потусторонние силы Гунтер не слишком верил, предпочитая здраво оценивать реальность. А таковая недвусмысленно свидетельствовала: рейсхпрезидент и народный канцлер, Фюрер германского народа Адольф Гитлер достиг вершины, падать с которой будет больно. Возможность же разбиться насмерть при падении была вполне реальна…

Досадно, что многие этого не понимают, продолжая идти вслед за красным знаменем странной и невиданной на планете прежде организации, носящей аббревиатуру НСДАП.

Страна. Германская империя. Просто Vaterland — земля отцов, самое доброе и хорошее имя. Государство с тысячелетней интереснейшей и славной историей. Прекрасный, радушный и порядочный народ, прошедший через все представимые бедствия, но выживший и сохранивший свои качества, за которые немцев уважают во всем мире, от Южной Америки до Аляски и мыса Нордкап. Что с тобой случилось в середине двадцатого века? Что делать? Как тебе помочь?..

Германия воевала всегда. Предки-готы, пришедшие с востока, пронеслись ураганом от Днепра до теперешних Англии и Португалии, изгнав кельтов, переломили хребет Великой Римской Империи, проникли даже в Африку и Византию. Это, однако, не было началом. Наверняка готы и прежде дрались с кем-нибудь в родных степях вокруг Черного моря, лесах возле Дуная, Днепра или Волги. Смешно, но теперь министерство пропаганды усиленно распространяет абсурдную точку зрения высшего руководства — оказывается, предками немцев следует считать древних греков! Господи, да какие еще греки? Гунтер, услышав как-то по радио эту версию партийных историков, расхохотался до слез. Забавно было бы посмотреть на бедных эллинов, столкнувшихся с готскими ратями…

Гунтер тогда же рассказал об этой передаче берлинского радио своему отцу и они повеселились вместе, не забывая, впрочем, об осторожности. Несогласие с партийной идеологией чревато, знаете ли… А потом, ради интереса, Райхерт-старший и Райхерт-младший засели в библиотеке поместья на полный вечер, раскапывая самые древние сведения о германских племенах. Собрание книг у отца, профессора древних языков Кельнского университета, было исключительно обширным, и к трем пополуночи Вальтер фон Райхерт надиктовал сыну двадцатистраничное письмо рейсхминистру пропаганды, доктору Геббельсу, почти сплошь состоявшее из цитат и книжных выдержек. Текст, напрочь опровергавший выкладки господ идеологов, само собой, никуда не отправили, а спрятали в том «Военной истории» Дельбрюка, но оба исследователя остались довольны проведенными изысканиями. Отец, отправляясь отдыхать, сказал Гунтеру:

— Греки, греки… Не пойму, отчего нужно заводить новых предков, если должно гордиться своими?.. Я давно подозревал, что в Берлине поселились душевнобольные.

Гунтер прокашлялся и, серьезно взглянув на родителя, ответил:

— Знаешь, папа, на твоем месте я бы не стал говорить подобное в обществе. Понимаешь ли, могут возникнуть… э… сложности.

— Знаю, — отмахнулся старый Вальтер. — Я просто душу отвести. Не обращай внимания.

Нет, действительно, чем плохи для Фюрера варвары-готы в качестве пращуров? Разве не они разбили в Тевтобургском лесу войско Арминия? Слава Богу, официальное радио пока не заявляет, будто римские легионы погибли от эллинских рук. А если вспомнить битву на Каталунских полях? Этцель-Аттила привел за собой гигантскую армию, опустошившую восточную Европу, угрожал Риму… Однако, извольте видеть, германцы, римляне и кельты, встав на пути восточной орды, победили, а дружины готов рассеяли и уничтожили самую страшную ударную силу орды Аттилы — славянскую конницу. Греки в то время, надо полагать, сидели на берегах Средиземного моря, хлестали вино, развлекались с девочками или друг с другом, да сочиняли стишки…

Войны, сражения, походы — вот история Германии. Нордический дух героики всегда жил в немецком народе. Со времен Бургундских королей из «Саги о Нибелунгах», Зигфрида, Хагена и Беовульфа прошли сотни лет, вместивших в себя войны Фридриха Барбароссы, крестовые походы в Святую Землю и славянские владения, завоевания Тевтонского ордена… Есть ли смысл вспоминать все? Случалось, война ставила под угрозу само существование народа, как это произошло в XVII веке. Тридцатилетняя война и последовавшие вслед эпидемии чумы да холеры сократили население больше чем наполовину, некогда цветущая страна пришла в невероятное запустение, наступивший голод вынудил оставшихся в живых к людоедству…

Ужас поселился в центральной Европе на долгие годы… А причина катастрофы была незамысловата — некий господин Мартин Лютер «метнул молнию» и вызвал величайшую в истории Германии бурю, единолично восстав против католицизма. С тех пор Лютер посчитал себя «Орудием Господа» в борьбе с «антихристом» и «порождением дьявола» — святейшим Папой. Смешно, но этот еретик оперировал чисто гитлеровскими терминами: Римская Церковь в его глазах — «разбойничий вертеп», «царство греха» и «наиболее бесстыжая из всех блудниц». Лютер, создав новую религию, раздробил и без того не блещущее единством христианство, отрекшись от апостольского Римского престола. Разумеется, последовали стычки сторонников лютеровой ереси и католиков, разразились религиозные войны и последствием самой страшной из них стало почти полное опустошение Европы…

Гунтер происходил из католической семьи и на протестантов поглядывал косо. Однако последние события в Германии давали понять, что, видимо, в скором времени всем христианам рано или поздно придется объединиться уже не ради спасения своей церкви, но для спасения веры Христовой. Фюрер не любил церковь. Конечно, совершенно отринуть Бога, подобно большевикам в России, он не пытался, но трактовал понятия религии не совсем обычно. Он, ставший богом на земле, видимо, искренне полагал, что знает замыслы вышних сил, и потому в «Майн Кампф» через страницу встречались утверждения наподобие: «Борясь с евреями, я сражаюсь за дело Господа» или «Еврей — это образ и подобие дьявола. Он просто не может быть человеком в смысле образа и подобия Бога Вечного.»[1]Вот так, незатейливо и без экивоков.