– Капитан Вилли Леман, – сообщил контрразведчик. – Ходят слухи, что он порезвился в прошлом ходу в Донбассе, вот за ним и охотятся все, кто раньше в Донбассе жил. Только это не он. Пленный танкист проговорился, что настоящий капитан Вилли Леман из Африканского корпуса генерала Роммеля и погиб ещё в начале лета.

– А за кем тогда они охотятся? – спросил полковник Васин.

– За тем, кто свой танк вот такими чертями разрисовывает, – сообщил бывший капитан, кивнув на журнал. – Да только я этот танк сам видел. И не просто видел, а видел что его никто не покидал. Парни, что меня опекали, под него легли. А там четыре противотанковые мины на двоих было. Там танк сразу в хлам, так что вряд ли кто выжил.

Посмотрев на журнал, лежащий на столе, полковник Васин спросил:

– Что ещё за этого старшину скажешь?

– Скажу, что он всем свой и чужой одновременно, – сообщил бывший капитан. – Этакой батюшка, который благословляет всех подряд. Я этому старшине посоветовал с нами остаться, а он заявил что ему вера в людей стрелять не позволяет.

– Может и в правду священник? – усомнился полковник Васин.

– Этот батюшка покинул высоту на трофейном бронеавтомобиле, набитом барахлом, – сообщил бывший капитан. – Вот и пойми, полковник, куда этот батюшка барахло повёз.

Школа «Гуляй Поле»

Когда сержант увёл бывшего капитана Морозова, полковник Васин, походив по кабинету, посоветовал:

– Отправь этого капитана в Полк прорыва. Пусть воюет.

– Вон твоего капитана москвичи в машину грузят, – сообщил контрразведчик, кивнув на окно. – Брось, Василич, копать. И на меня не косись. Москвичи тебя начали вести еще когда ты запросы начал посылать. А меня сразу предупредили, что ты сюда припрёшься. И капитана этого специально привезли для тебя.

– Он что, тоже из москвичей? – насторожился полковник Васин.

– Нет, он из наших, – сообщил контрразведчик. – Просто как и ты влез не в своё дело.

– А что ещё мне москвичи посоветовали? – спросил полковник Васин.

– Посоветовали тебя отправить в Хозяйство Петрова, – сообщил контрразведчик. – А этот журнал держи в руках. Тогда точно бить не будут.

Больше от своего знакомого контрразведчика полковник Васин ничего не добился. Да и особо не старался, поскольку хорошо знал, кто такие москвичи, которым было плевать на мнение даже опытных генералов. А тут был не просто Военный советник, мнящий себя великим полководцем. Здесь было полное обновление командного состава. И не только, поскольку замена произошла даже на уровне командиров взводов и солдат.

А если кто из местных офицеров и остался, то ему посоветовали держать язык за зубами. Только подобные движения полковнику Васину были не понятны. В Москве тоже не дураки сидели. И даже самому сыну Товарища Сталина, хоть он и служил в авиации, не позволяли резвиться.

А тут явно кто-то из Золотых мальчиков решил поиграть в полководца. Но ему нагнули бы командование дивизии, но не стали бы сгонять в одно место технику и людей ради того, чтобы побаловать мальчишку. А то, что в этой дивизии идёт обкатка Полков прорыва, было вероятней всего.

Был ещё один вариант в пользу липовой подготовки контрнаступления. Отсюда были и немецкие танки, и усиление секретности. Только техника была настоящей, а не из фанеры. А также не было «Потёмкинских деревень», поскольку техника не перемещалась вдоль линии фронта, а стояла в одном месте.

Ещё полковник Васин понял, что после Женской разведшколы он вряд ли вернётся в свою дивизию. Причём у москвичей была возможность надавить на начальство полковника Васина. Но ему позволили пообщаться с людьми. И не просто позволили, а ещё и предоставили свидетелей.

– Мы тут все одно дело делаем, – подумал полковник Васин, посмотрев в окно машины. – Значит решили использовать в секретной операции.

Полковник Васин был, как все нормальные люди, тщеславным. А тут ещё возможность не только получить повышение, но и поучаствовать в секретной операции. От подобных предложений мог отказаться только откровенный трус или слишком умный человек, который знает сколько живёт шахматная пешка, когда игру ведут два опытных игрока.

А ещё полковник Васин понял, что москвичи его просчитали и знали, что он обязательно попрёться в Хозяйство Петрова. Вот это и раздражало больше всего того, кто считал себя профессионалом своего дела. Поэтому не было машин сопровождения, а полковник Васин мог вернуться в свою дивизию и махнуть рукой на бестолковую ефрейторшу, сунувшую нос не в своё дело.

Проехав беспрепятственно на территорию Женской разведшколы, полковник Васин попытался придраться к солдатам из Комендантской роты, но, увидев затравленные взгляды солдат и капитана с мрачным лицом, понял, что это не бардак, а приказ сверху.

Не смотря на то, что сдавать назад было уже поздно, полковник Васин решил поторговаться. Поэтому он, выйдя из машины, начал осматривать посёлок. А посмотреть было на что. Явно не Советские машины и танки уже видел полковник Васин. Из этой же оперы было и стрелковое оружие в виде автоматов, похожих на немецкий пулемёт-пистолет Шмайсера.

А висящие над входом в казарму флаги заставили полковника Васина чесать свёрнутым в трубочку журналом за ухом. И всё бы ничего, но полковник Васин понял, что ефрейтор Спичкина не ошиблась на счёт фашистских порядков, творящихся в Хозяйстве Петрова.

По сути это были не фашистские порядки, а чистой воды республика Нестора Махно. Об этом говорили и чёрные флаги с белыми собачьими черепами. На одном из флагов была чёрная крыса на зелёном поле. Что этот флаг означает, полковник Васин понял, когда из казармы высыпали сопливые девчонки с нахальными мордами и направились в сторону одного из складов, по пути полаявшись с женщинами, одетыми в чёрную форму.

Хотя перебранка, рождённая намёком на толстую задницу, быстро переросла в драку с применением мечей, похожих на крестьянские серпы. Что это меч, полковник Васин успел убедиться когда один из них отлетел к нему под ноги.

Но драку разогнала девка с погонами сержанта. А одна из сопливых девчонок попыталась отобрать у полковника свой серп с применением матов. На что полковник Васин, воткнув серп в стену казармы, попытался построить нахалку. Но тут же набежали другие соплячки и пообещали полковнику показать дорогу до Весёлого подвальчика.

Полковник Васин, хоть и снял свои претензии, но попросил сопливых матершиниц показать ему Весёлый подвальчик. Соплячки начали ехидно хихикать, но проводить полковника до Весёлого подвальчика не отказались. При этом по пути они задрались с бородатыми лилипутами. Кончилось тем, что один из лилипутов лишился фальшивой бороды, а другие тут же разбежались.

А в сарае, который по словам девчонок и был Весёлым подвальчиком, стояла настоящая Русская дыба. Причём это была не бутафория. И судя по собачьей шерсти, она была ещё и действующей. Выяснить это точно не удалось, поскольку со стороны автопарка пришли бородатые лилипуты с монтировками и опять началась драка.

– Махновцы, – заявил полковник Васин, разглядывая пьяного попа. – Вон даже попа себе под стать нашли.

Когда мимо пробежал капитан с кошачьими черепами на форме полковник Васин пожалел, что не проехал мимо. Явно тут было всё чужое: и оружие, и люди, и техника. И даже камуфлированная одежда была чужой. Но судя по матам, это были не немцы, а свои, русские. Но русские, выросшие не в Советской России.

Это полковник Васин понял и по фразам, и потому, что сам вырос в Советской России. Посмотрев на журнал в своих руках, полковник понял, откуда взялись свинорылые князья и почему такая секретность возле Иностранного легиона, собранного из русских эмигрантов.

В рядах Советской армии хватало иностранных подразделений вроде Польских дивизий. И даже была эскадрилья, в которой служили французские лётчики. Но служили только иностранцы, а оружие и техника в этих частях была советской.

А тут явно был Иностранный легион со своими средствами усиления и своими порядками. А откуда взялись эти махновцы, полковник Васин попытался выяснить у капитана, который попытался разогнать драку. Но после того, как тому прилетело монтировкой, в драку вмешался пьяный священник, который, махая деревянной табуреткой, разогнал драку.

– Нет, надо всё же со Степанычем поговорить, – подумал полковник Васин, направившись к зданию штаба.

Но в штабе был только писарь, у которого пятна камуфляжа были в виде занимающихся любовью собак. Вспылив, полковник