– Ты, Леня, правду говоришь или дурачишь меня? – засомневалась женщина.

– Абсолютную. Но слушай дальше. Обнаружилось, что после приема нового средства начали проявляться побочные эффекты. Профессор заметил, что у посторонних людей появляется немотивированное желание его хлопнуть. Трижды после приема средства его похлопали по щеке разные женщины. Не только сотрудницы, но и студентки. Потом какой-то здоровяк старшекурсник хлопает его по спине, чтобы спросить, не найдется ли огонька. Мортон понял, что это связано с приемом икс-бета. Он начал размышлять. Раз люди пытаются его хлопнуть, они интуитивно чувствуют в нем комара. Следовательно, принимая фактор икс-бета, он вытеснил из организма некий другой фактор, который подчеркивал его принадлежность к человечеству. Снова дни поисков и исследований. И вот наконец синтезирован этот таинственный фактор. Он назван икс-эпсилон. И теперь выпущено лекарство бетаэпсилонолол, которое продается в любой аптеке Стэнфорда. Принимай и шагай в лес по чернику. Полная гарантия.

Слушательница была внимательная. Она, опираясь на локоть, нависала над Леней, лежащим рядом с ней в постели. Когда Леня закончил рассказ, она улыбнулась и заявила:

– Мне приходилось слышать много бреда и вранья, но такой квазинаучный слышу впервые. Иди сюда, мой милый профессор. Где там наш эпсилон?

– Что случилось, деточка? – спросила Ада Семеновна.

Оля сидела испуганная на стуле около своей кровати. Она сидела как-то неловко, и учительница это сразу заметила.

– Что, укол болит?

– Нет, – тихо ответила Оля, – я простыню запачкала.

– Ну и бог с ней, – успокоилась Ада Семеновна.

В первый момент она не поняла, о чем идет речь. Потом сообразила и сказала:

– Это бывает, когда не уследишь. Я скажу нянечке, она сменит простыню. А ты пока смени прокладки.

– А у меня нет, – едва слышно ответила девушка, – мне нужно вату и марлю.

– Батюшки! – удивилась Ада Семеновна. – Это зачем? У тебя что, кончились прокладки? – И по непонимающему взгляду девушки она поняла, что что-то не так. – Деточка, у тебя раньше не было менструаций?

– Были, – застеснялась Оля, – иногда, а когда мама умерла, больше не было. Я так плакала, плакала. Много дней.

Ада Семеновна присела рядом, на кровать, обняла Олю и сказала:

– Бедная девочка, бедная ты моя. Ну ничего. Сейчас все наладится. Все у тебя будет хорошо. Смотри, как о тебе заботятся.

– Спасибо вам. Я вам всем так благодарна.

– Не надо плакать. Не надо. Я сейчас спущусь вниз, в аптечный киоск и куплю тебе прокладки. А как же ты, Олечка, одна обходилась после смерти мамы?

– Вначале ко мне ходила мамина подруга. Заставляла есть. Она тоже была почтальоном. Она мне пенсию приносила. Потом отчим разменял нашу квартиру, меня сюда поселил. Со своей дачи привез кровать и шкафчик. И все. Мамина подруга перевела мне пенсию в этот район, еще несколько раз ко мне заходила, а потом уехала к себе в деревню. И больше ко мне никто не приходил. Только тетя Валя.

– Ой, бедненькая! Ладно, подожди меня минутку. А потом будем обедать, я принесла тебе много, много вкусных вещей.

Когда Ада Семеновна управилась с делами, она перехватила Мишку, крутящегося в отделении, и рассказала ему про Олю. Мишка не удивился.

– Восстанавливается организм, восстанавливается. Так и должно быть. Медленно, но восстанавливается. И хорошо, что сказали. Я, пожалуй, вызову для консультации гинеколога.

А еще через пару дней Мишка по телефону сообщил Лене мнение гинеколога, что и по этой части у Оли все становится в порядке, надо надеяться, что месячные будут регулярными, и закончил сообщение так:

– И сообщаю вам обоим, что Оля еще девушка.

– Мда, – протянул Леня, – это неудивительно. А вот то, что у нее менструаций не было… Ты представляешь, какая у нее была жизнь?

– Кстати, – вспомнил Мишка, – главный хочет положить ко мне своего приятеля. Спрашивает, когда освободится люкс. Я сослался на вице-губернатора. Он притих, но ненадолго.

– Пошли его в жопу, – распорядился равнодушный к чужим заботам Леня.

За неделю до прибытия профессора Свенсона приятели на машине Стаса поехали в маленький пансионат. Леня владел увесистым пакетом акций этого пансионата, и директор подготовился наилучшим образом к прибытию одного из своих основных акционеров. Заехали в пятницу вечером. Конечно, Мишка стонал, что он хотя бы полдня должен быть в субботу в отделении, но Стас объявил это отговорками, а Леня поинтересовался, сколько стоит его суббота. Все же Стас сжалился и пообещал утром вызвать машину, которая увезет Мишку в больницу и вернет днем обратно. Приятели получили по отдельному люксу, и директор сразу повел их в сауну, где все было приготовлено, в том числе накрыт стол в комнате отдыха.

– Пришлось закрыть на сегодня для отдыхающих, – сказал он, – объявил профилактику и ремонт для улучшения условий.

– Это правильно, – одобрил Стас, скидывая одежду, – не дрейфь, мы похожи на ремонтников. Отдыхающие, значит, есть?

– Ни одного свободного места, – ответил директор, – прибудь сам губернатор, селить придется в мой кабинет.

– Бог с ним, с губернатором. Вот научится ударение в словах ставить правильно, пусть едет. А девочки есть?

– Будут, – пообещал директор.

– Вот это дело, – одобрил Стас.

Директор убежал по директорским делам, но обещал подойти. К столу. А мужики пошли гуськом в парилку. Душ, бассейн, парилка, повторение программы, стол. Выпили пива, закусили креветками. Закурили. Снова парилка, душ, бассейн. Леня отвалился, а Стас и Мишка повторили. Потом присоединились к Лене, который начал закусывать и при этом внимательно рассматривал этикетки бутылок.

– Пить это не рекомендую, – заявил Леня, отодвигая на край стола бутылку местной водки с претенциозным названием и бутылку армянского коньяка с пятью звездочками на этикетке, – пить будем «Смирновскую» двадцать первую.

Он ловко свернул пробку и налил в рюмку только себе:

– Вы пейте пиво, а я немного побуду подопытным кроликом.

Стас немедленно отобрал у него бутылку со словами:

– Я тебе и без пробы верю. Ты у нас известный специалист.

И разлил водку, но не в рюмки, а в стаканы, приготовленные для чая. Они с Мишкой мигом махнули разлитое, а Леня выпил свою рюмку.

– Справедливость восторжествовала, – загудел Стас, – а где девочки или, на худой конец, где директор?

Ответа не было, да и что можно было Стасу ответить. Тогда он налег на закуску.

– Блины, – возвестил Стас, – с красной рыбой. Оч-ч-чень недурно. Кухня здесь в поисках. Леня, вырази, пожалуйста, мою благодарность штату поваров. Но где же девушки, способные скрасить поздние вечерние часы трех интеллигентных друзей? Где девушки, я вас спрашиваю!