Во время своего пребывания на острове я старался как можно меньше светиться на материке, особенно на той его части, что была в непосредственной близости от моего бунгало. А уж если и появлялся на берегу, то исключительно в темных очках и гавайских рубашках самых сумасшедших расцветок. Если ты в глазах и памяти местных жителей отпечатался как «мистер Попугай», то вряд ли они сопоставят запомнившийся образ эксцентричного белого с невзрачной внешностью босоногого туриста, твердо решившего экзотики ради в одиночку потаскаться по лесу и поймать голой пяткой спящую змею или паука-птицееда.

Признаться, мое развеселое настроение объяснялось отнюдь не избавлением от тягот и лишений совместного проживания с прекрасной дамой. Я слишком сильно любил свою девчонку, которая досталась мне такой дорогой ценой, чтобы радоваться ее исчезновению. Просто есть такая армейская мудрость, что лучшее средство от любви – это бег в противогазе. Возможно, не прилети сейчас вертолеты и не устрой мне веселую жизнь с ракетами, взрывами и акулами, я бы сейчас валялся в своем бунгало наполненный ромом по самое нёбо и играл со своим никелированным «Бульдогом» в «русскую рулетку».

Но жёсткий экшен не способствует депрессии и прогрессирующему алкоголизму, когда, несмотря на чувствительную занозу в груди, тебе приходится метаться словно таракану по зажженной газовой горелке. И чтобы человека не накрыло вышеупомянутыми печальными последствиями сердечной драмы, ему желателен прием этого самого экшена в мегадозах до тех пор, пока организм сам не отторгнет из сердца инородное тело.

Я обернулся, чтобы бросить сквозь густую листву последний взгляд на остров, который так и не стал моей тихой пристанью. Над поверхностью океана торчала подкопченная железобетонная лысина, к которой с опаской приближалась пара военных катеров – так шакалы подбираются к недавно умершему льву. И страшно, и голод не дает убраться восвояси. А над горизонтом наметилось около дюжины черных точек – похоже, местные вояки решили послать сюда все доступные силы для решающего удара.

Но повторной атаки не потребовалось.

Внезапно полукруглое возвышение превратилось в вулкан, расколовшись точно посредине. Не иначе на другом конце земного шара кто-то нажал пресловутую красную кнопку – или же, что вероятнее, просто ввел команду на клавиатуре.

Столб огня и воды поднялся на несколько метров – и опал, оставив на поверхности океана лишь масляное пятно да оплавленные и неидентифицируемые плавучие обломки. А я же повернулся и неторопливо пошел через заросли на звук полицейских сирен. Сейчас автомобили с мигалками наверняка неслись к причалу, чтобы обследовать мою пустую яхту, единственное свидетельство того, что на острове кто-то жил… и что этот остров вообще когда-то существовал на карте.

Глухой взрыв, донесшийся через чащу, убедил меня в том, что полиции сегодня вряд ли удастся поживиться свежими вещественными доказательствами. Сомневаюсь, что к уничтожению яхты была причастна моя девочка – скорее всего, где-то под обшивкой трюма до поры до времени тихо лежали несколько небольших брикетов, не влияющих на дизайн и плавучие качества нашего суденышка. Просто когда умные люди не исключают возможность фиаско, они готовятся к нему заранее.

Это в полной мере относилось и ко мне.

Я вышел на дорогу, послушал недоуменный вой сирен у причала, и направился к облезлому двухэтажному зданию гостиницы, чудом не снесенной при строительстве курортного городка и прилегающей к нему инфраструктуры. Хозяин гостиницы был приветливым малым и умел хранить секреты – возможно, эти два качества и не дали погибнуть его заведению.

Я вошел в вестибюль и подмигнул хозяину, торчавшему у ресепшена, больше похожего на причал, сильно побитый штормами.

– Привет, Кеони, – сказал я.

– Привет, гринго, – широко осклабился абориген, неизвестно с какой радости прилепивший мне латиноамериканский ярлык не самого высокого пошиба. – Что там за шум? Это случаем не у твоего бунгало просела крыша?

Я выложил на причал Кеони пять зеленых бумажек с портретом Бенджамина Франклина и в качестве ответного знака расположения показал аборигену все свои новые коронки.

– Ты как всегда проницателен, старина, – произнес я. – Но сегодня мне не до кровельных работ, так что я забираю свою машину.

– Решил прокатиться по побережью? – поинтересовался Кеони.

– Вроде того, – неопределенно сказал я.

В глазах хозяина гостиницы промелькнуло что-то вроде грусти.

– Забери свои деньги, – произнес он. – Мне будет не хватать тебя, гринго. Тебя и твоей мучача. Возвращайтесь, когда навсегда исчезнет ураган в ваших душах.

– Обязательно, – кивнул я, прекрасно зная, что вижу Кеони в последний раз. Просто зачем лишний раз расстраивать единственного человека на этом материке, который неплохо ко мне относился? Да потом и не особенно я наврал. Только сейчас я понял, как был наивен, мечтая об уединенном острове для двоих детей Зоны, в душах у которых ураган может лишь утихнуть на время, но навсегда закончиться – никогда.

* * *

Хорошо сделанный синий паспорт позволяет любому человеку путешествовать по миру без каких-либо ограничений. Благодаря своему я уже через двое суток высаживался в киевском аэропорту «Борисполь». Пограничник с недоумением посмотрел на меня, словно спрашивая, что загорелый мистер Джек Макгрегор, проживающий в городе Рокфорд, штат Иллинойс, забыл в столице Украины, но пропустил без проблем – у людей с синим паспортом обычно не бывает проблем на границах государств планеты Земля.

Мистер Макгрегор ничего не забыл. Он просто вернулся домой. Именно такое ощущение возникло у меня, когда скрипучий грузовик, миновав мост через реку Тетерев, въехал в село Ораное, расположенное в трех с половиной километрах от КПП «Дитятки».

В селе было полно военных – сразу за Ораным начинались заграждения и пулеметные вышки Второго кольца обороны. За Третье кольцо туристов пропускали без особых проблем. За Второе – только со специальным пропуском и под конвоем. Разрешалось таким туристам немногое – издали поглазеть на кирпичные будки «Дитяток», послушать хриплые вопли матюгальника, призывающего сознательных граждан Украины и сопредельных стран не пытаться проникнуть на охраняемую территорию, посетить местный музей с чучелами монстров и макетами артефактов из папье-маше. А также перед тем, как загрузиться обратно в экскурсионный автобус и отправиться в сельскую столовую, гордо именуемую рестораном, пожать напоследок твердую как лошадиное копыто ладонь сурового воина в камуфляже, охраняющего не Зону от нас, а нас от Зоны.

Меню ресторана «Второе кольцо» было истинно сталкерским: водка местного разлива, пиво Zona premium, колбаса, тушенка, серый мокрый хлеб, тушенные в поросячьем жире свиные глаза, выдаваемые за органы зрения квазимяса, щупальца размороженных осьминогов – само собой, в меню значащиеся как ктулховые, и другие разносолы того же порядка. Водитель самосвала по пути рассказал, что в последнее время завсегдатаями «Второго кольца» стали корейцы – жареных псевдо-волкособак им подавали целиком на вертеле, что зарубежных гостей радовало несказанно. Правда, кормили их в отдельном помещении – даже самых закоренелых сталкеров и любителей экзотики из других стран слегка коробили столь экстремальные гастрономические изыски.