Родители? Эту страницу своей биографии она перевернула давно и не собиралась к ней возвращаться. Забыла, как страшный сон.

Госпожа Неделина появилась на свет в глухой деревеньке под Кинешмой, в семье староверов. Ее девичья фамилия была Гольцова. Отец и мать веровали истово и первого ребенка в семье пообещали посвятить богу. К этому и стали готовить маленькую Варю, проча ей стезю мученицы, невесты Христовой. В школу и то не хотели ее пускать.

– Чему там тебя научат? – басом гудел отец, кряжистый волжский мужик с бородой до середины груди, с кулаками как кувалды. – Повадкам бесовским?

Но в первый класс Варя все же пошла; при советской власти такого не водилось, чтобы ребенок неучем рос. Правда, ни в октябрята, ни в пионеры ее не приняли – из-за родителей. Ну да невелика беда.

«Бесовскими повадками» в семье Гольцовых считалось все, кроме тяжелого черного труда и бесконечных молитв. Нельзя было ходить с непокрытой головой, веселиться, готовить вкусную еду, слушать радио, читать любые книжки, кроме религиозных, танцевать, проводить время в праздности и многое другое. Маленькая Варя начала бунтовать против «божественного порядка» с трех лет, упорно не желая кушать перловку без масла и часами стоять на коленях, бить поклоны.

Так и росла, от наказания к наказанию, рыдая в подушку по ночам, а днем подавляя в себе естественные детские желания – погулять, побегать с деревенской ребятней, искупаться в речке, зимой вытащить из сарая самодельные санки, покататься с крутых гор, надеть вместо ненавистного платка яркую вязаную шапочку, как у других девочек. Рано затаила в себе Варенька мечту вырваться из мрачного дома, убежать куда глаза глядят, уплыть на белом пароходе по Волге вниз, в город, затеряться, чтобы не нашли, не вернули в страшное житье-бытье.

Другим девчонкам снились женихи, а ей – побег из родительского дома. Лелеяла она свою надежду, прятала от всех, знала: проведают – не видать ей вольной жизни. Так и окончила школу, благо была в деревне десятилетка. На Варькино счастье. Ребят в классе только на три парты и хватало, а все равно не закрыли школу, председатель колхоза не позволил.

На выпускную вечеринку Варя Гольцова не пошла, родители запретили. Заперли в чулане да велели молитвы читать. Потом, правда, выпустили – скотину обихаживать кому-то надо, огород полоть.

Как Варька до города добралась, про то рассказывать нечего. Почитай, с восьми лет обдумывала да планы строила, каждую мелочь учла: и как затеряться, чтоб отец не нашел, и как устроиться, чтобы никому обузой не быть. Деньги копила несколько лет, прятала под кроватью, за оторванной от пола доской. Уборка в доме – ее обязанность, но она не роптала, радовалась, что никто другой пол мыть не станет, на тайник не наткнется.

Так все по ее замыслу и вышло. В Кинешме голова закружилась от шума, высоких домов, людской толпы. Но зато – воля! Никто тебе более не указ!

Варвара знала, что родители в милицию не пойдут – грех это и бесовство, привлекать к семейным делам служителей закона. А греха Гольцовы боялись пуще всего на свете. Что им жизнь дочери по сравнению с угрозой гнев божий на себя накликать?! И от соседей позор скрыть надобно. Ни к чему это – сор из избы выносить. Гольцовых в деревне не жаловали, обходили стороной. Прознают, что дочка сбежала, злорадствовать будут. Как это – у богобоязненных людей такой непутевый ребенок вырос? Сраму отец не допустит. Поищет сам, не найдет – и на том остановится. Проклянут ее родители за непослушание, это обязательно, да и вычеркнут из памяти. Пусть теперь бог непокорную Варвару наказывает!

Варька уродилась смышленая, учеба ей давалась легко, и она заранее решила поступить в техникум, получить хоть какое-то образование, найти работу. А там судьба ей поможет. Раз помогла и второй не откажется.

Родителям она все же оставила записку, мол, не ищите меня, ухожу от вас навсегда. И больше о них не вспоминала. Как отрезала.

Отсчет своей жизни Варвара начала с нуля, поставив на прошлом жирную точку. Поступила в кооперативный техникум, по вечерам подрабатывала официанткой в кафе «Волжанка», выжила. Студенты, преподаватели, посетители кафе считали ее красавицей. Она только смеялась, не придавала этому значения. Уже в универмаге, где она работала продавцом в отделе принадлежностей для охоты и рыбалки, стала следить за собой, прихорашиваться. Нравилось ей ловить на себе восхищенные взгляды покупателей. В ту счастливую пору и встретилась Варенька с Неделиным. Разница в возрасте ее не смущала – возможность уехать из Кинешмы в Москву, подальше от родной деревни, затмила все недостатки Ивана Даниловича.

Варвара убедила себя, что полюбит Неделина, а потом… свыклась.

– Может быть, это и есть любовь? – спрашивала она себя поначалу.

С годами этот вопрос приходил ей в голову все реже и реже. В конце концов, большинство женщин выходят замуж по расчету. И далеко не так удачно, как она.

Варвара Несторовна ни с кем не делилась сердечными тайнами. У нее не было ни близких подруг, ни задушевных приятельниц. Она в них не нуждалась.

В салоне «Лотос» все считали хозяйку счастливой замужней дамой, обеспеченной, избалованной, довольной жизнью.

– Это так и есть! – как заклинание, твердила госпожа Неделина. – Так и есть!

* * *

Марианна Былинская не могла позволить себе ездить на работу на такси и пользовалась метрополитеном. От станции она шла до салона пешком, компенсируя этим отсутствие утренней гимнастики.

Уже за квартал до «Лотоса» ее охватывало смутное беспокойство – не привяжется ли к ней снова тот ужасный оборванец, который время от времени терроризировал персонал и клиенток дорогого салона. Нищий повадился попрошайничать у ворот во двор, причем от него невозможно было отвязаться, не дав денег. Иногда он пропадал куда-то на несколько дней, и все вздыхали с облегчением. Но оборванец неизменно появлялся на своем посту – с синим испитым лицом, со всеми признаками тяжкого похмелья – и принимался клянчить «на бутылку», обдавая прекрасных дам запахом грязной одежды и перегара.

Беда заключалась в том, что зайти во двор салона нельзя было никак иначе, только через ворота. Калитка отсутствовала за ненадобностью, а лезть через довольно высокий забор дамы не решались. Во-первых, это глупо выглядит, во-вторых, одежда не соответствовала подобным акробатическим трюкам, а в-третьих, пока бы они карабкались вверх, отвратительный попрошайка успел бы прибежать и пристать, как репей. Еще, чего доброго, начал бы за ноги хватать!

Госпожа Неделина неоднократно ставила на утренних пятиминутках вопрос, как отвадить от салона назойливого нищего, но никакого надежного способа не находилось. Оборванец уходил, потом приходил, когда ему в голову взбредет; он мог отойти от ворот метров на десять-пятнадцать и встречать клиенток там. Пробовали специально ставить у ворот охранника, который отгонял бы от посетительниц нищего, но и эта мера не дала результата. Алкаш просто перемещался немного вверх по улице, ведущей к «Лотосу», и охраннику приходилось гоняться за ним с дубинкой, ругаясь и проклиная паршивца на чем свет стоит.