– Обходи её слева… Мешок, мешок приготовьте… Калитку скорее закрывайте, не дайте ей уйти с огорода… Цыпа-цыпа, иди сюда…

Курица, почуяв неладное, насторожилась и внимательно разглядывала приближающихся людей. Потом взмахнула крыльями и вспорхнула на невысокий заборчик. Посмотрела, наклонив голову, на замерших преследователей и спрыгнула с противоположной стороны забора.

– Не дайте ей уйти в лес! Гоните её в деревню! – приказал я.

Но курица и сама не собиралась приближаться к кустам, за которыми начинался лес. Наоборот, птица от этих кустов панически шарахалась. Глупая курица судорожно пометалась без толку между стеной дома и забором, попыталась несколько раз вспорхнуть на высокую поленницу, где и была поймана Светкой под аплодисменты и радостные возгласы девушек. Половина дела сделана. Оставалось найти голосистого петуха.

Но тот, как назло, затих и затаился. Мы с девушками медленно шли вдоль улицы, заглядывали во дворы, пробовали звать глупую птицу. Всё без толку. Тогда я приказал отряду разделиться и идти параллельно двумя группами – одна группа со стороны леса, другая по улице. Я даже пытался кукарекать, подражая петухам – старался раздразнить и заставить себя выдать осторожного «петьку». И тут увидел собаку.

Последний раз живых собак я видел ещё до вторжения, так что тут было от чего удивлённо остановиться. Крупный бело-рыжий кобель, пёс вылез через какую-то дыру под забором и теперь смотрел на людей. Было в его взгляде что-то неправильное, от чего пробирала дрожь. Я не сразу сообразил, что именно. Обычно одиночные собаки смотрят на чужих людей или равнодушно, или с опаской. Или, наоборот, громко лают, отгоняя от своей территории. Этот пёс просто смотрел – без малейшего страха, внимательно, оценивающе. Как на… добычу?

Из той же дыры вылезла ещё одна шавка – мелкая, рыжая. А следом почти сразу ещё пяток разномастных одичавших бывших друзей человека. Все они стояли и просто смотрели. Особенно меня смутил последний – тёмно-серый крупный самец. Сердце испуганно ёкнуло – да это же не собака! Это же волк, самый настоящий!

– Медленно отходим назад, не оборачиваемся! – скомандовал я идущей рядом Насте Молчановой.

Настя испуганно ухватила меня за плечо и шаг за шагом стала отступать вместе со мной. Собаки и волк пошли следом – не приближаясь, но и не давая добыче увеличить расстояние. Я снял с плеча автомат и перевёл в режим автоматической стрельбы. При этом мысленно выругался – Настя Молчанова была одной из немногих девушек, которые наотрез отказывались брать в руки оружие. Если стая нападёт, у нас будет всего один автомат. Я громко крикнул остальным девушкам приготовить оружие и собраться всем вместе посреди улицы. Судя по заклацкавшим взводимым пружинам автоматов, мою команду услышали.

– Смотри, там ещё собаки! – указала Настя куда-то в сторону леса.

Я быстро повернул голову в ту сторону, чтобы оценить масштаб проблемы. Проблема оказалась смертельно опасной – со стороны леса медленно приближались серые и чёрные тени, не менее двух десятков. Они уже обошли людей большим полукругом, прижимая к высокому глухому забору. Позади хищники отрезали нам путь к переулку, по которому мы с Настей вышли к лесу. К счастью, как раз рядом в заборе оказалась калитка. Настя подёргала ручку, и дверь распахнулась. В ту же секунду, словно по команде, вся стая бросилась вперёд. Я успел шмыгнуть в открывшийся проём и захлопнул дверь прямо перед оскаленной мордой хищника.

– Бежим к остальным! – заорал я, подталкивая спутницу вперёд.

На бегу развернулся и дал короткую очередь в белого пса, который одним прыжком перемахнул через забор. Собака взвизгнула и завалилась на бок, подёргивая лапами. Рассматривать подстреленного врага времени не было – сразу четыре или пять зверей перемахнули через препятствие. Я дал длинную очередь и побежал вперёд через двор. А впереди на улице уже трещали выстрелы. Дав ещё одну длинную очередь по преследующим нас собакам, я на бегу отстегнул опустевший магазин.

Мы с Настей успели добежать до остальных и встать спиной к спине. Шесть автоматов не замолкали ни на секунду. Я расстрелял второй рожок и выхватил «Гюрзу». Всё новые и новые твари, перепрыгивая через тела убитых сородичей, мчались к людям. За моей спиной закричала от боли какая-то из девушек. Я резко развернулся и трижды практически в упор выстрелил в башку лесного хищника, ухватившего Настю за руку и повалившего девушку на землю. Зверь умирал, но не разжал челюсти. Я снова и снова нажимал на курок, но раздавались лишь щелчки – кончились патроны. Но тут Света Камышева приставила автомат к уху волка и дала короткую очередь, навечно успокоившую опасную тварь.

И всё разом стихло. Вся улица была усеяна собачьими и волчьими телами. Некоторые звери ещё дёргались в агонии, другие пытались уползти, оставляя широкие кровавые следы на пыльной земле.

– Собаки, напавшие на человека, обязательно должны быть уничтожены все до единой! Никто из людоедов не должен уйти отсюда живым! – приказал я.

Пока девушки добивали раненых собак, я вернулся к трейлеру и сменил автомат. Теперь я был уверен, что предыдущему хозяину оружие уже не понадобится – я понял, что случилось с предыдущей группой. Пока Света перевязывала своей подруге прокушенное запястье, мы с остальными девушками прошлись по дворам.

Страшная находка обнаружилась внутри одного из домов – окровавленные тряпки, стреляные гильзы и обглоданные человеческие кости. Люди оказались застигнуты врасплох и не оказали серьёзного сопротивления. Точное количество трупов по разбросанным костям подсчитать было трудно, но где-то восемь-десять человек. На всех них оказался только один автомат, второй остался в кабине грузовика. Откуда приехала эта группа, так и осталось невыясненным.

* * *

Обратно вернулись уже в потёмках. Чёртова петуха мы так и не поймали, но зато полностью загрузили фуру вещами. За это время на «уазике» приехали Константин Иванович и Сергей, чтобы разом увезти на Полигон все машины. Среди трофеев имелись и книги, и постельное бельё, и два пятидесятикилограммовых мешка сахара, много макарон и гречки, два ящика вина и водки, и даже несколько бутылок шампанского «Абрау-Дюрсо» в подарочных упаковках. Шампанское я приказал приберечь на Новый год.

Пока остальные занимались разгрузкой фуры, я спустился в свой кабинет на третьем подземном уровне бункера, где меня давно поджидали Лиза Святова и вернувшаяся Маргарита с посланием из посёлка Кимры. Разведчица передала запечатанный конверт, на котором стояли штамп «Секретно» и надпись размашистым уверенным почерком «Передать лично в руки командиру отряда». Я посмотрел письмо на просвет на фоне яркой лампы дневного света – ничего подозрительного, в конверте вложен лишь один листок бумаги. Я вскрыл конвер и зачитал вслух:

«Завтра в 19–00 на указанном вами месте. Приводите не больше трёх человек без оружия. Комендант восточного побережья Череп В. Ю.»

Я подошёл к расстеленной на столе подробной карте. Место для переговоров с «кимринскими» я выбрал далеко не случайное – деревня Клетино, которая располагалась совсем близко к Кимрам, но при этом не контролировалась «кимринскими» и служила своего рода нейтральным буфером между враждующими Кимрами и Дубной. Чуть восточнее Клетино в поле стоял сгоревший танк – наглядное свидетельство некогда бушевавших тут жарких приграничных споров за контроль над деревнями на восточном берегу Волги. Эти бои проходили в конце лета, и однажды я даже лично стал свидетелем одного из таких ожесточённых столкновений. Потом между Дубной и Кимрами было подписано перемирие, а опустевшая почти полностью разрушенная деревня Клетино так и осталась нейтральной территорией.