Первый: он погиб.

Второй: его держат в плену.

Третий: он жив и на свободе, но есть иные причины, по которым он не возвращается домой.

Первое объяснение Кис находил маловероятным. Дело происходило в самые первые дни октября, погода в этом году стояла отличная, осень выдалась теплой, а народ у нас любит по лесу гулять, пикнички организовывать, по грибы-ягоды ходить. И данный лес не глухомань какая-нибудь, он совсем рядом с Энском, вокруг множество дач — то есть гуляющих здесь много. Так что, если бы Юрий умер от ран, его тело рано или поздно обнаружили бы. Причем скорее рано. И вызвали бы полицию.

Но его не обнаружили.

Второй вариант теперь, когда детектив узнал историю перестрелки в лесу, ему тоже казался сомнительным. Ребенка похитили дилетанты. Начнем того, что они не уследили за ним и позволили выскочить на поляну. Ни один настоящий вымогатель этого не допустил бы. Ребенок для него — залог получения денег, ценность. И эту ценность обычно оберегают очень рьяно. Чаще всего вообще не привозят на место сделки. А уж если и привозят, то со всеми мерами предосторожности. Тогда как в данном случае на мальчика внимания никто толком не обращал, связан он не был — и, завидев отца, побежал на поляну. Домчался до середины и оказался в эпицентре перестрелки.

В том, что Антошу застрелили намеренно, Кис очень сомневался. Да, увы, часто бывает так, что ребенка-заложника в конечном итоге убивают, а не возвращают родителям. Но не на глазах у родителей — это лишняя, неоправданная жестокость. Тем более когда родитель принес выкуп: чемодан с почти миллионом зеленых — и они его на том этапе еще не получили. Да, в чемодане была бумага, но вымогатели об этом пока не знали. Так что ни к чему им было от мальчика избавляться в тот момент.

За версию с дилетантами голосовал еще один факт: тело Антоши оставили на поляне. Это можно объяснить только шоком, который преступники испытали, нечаянно застрелив его. Матерый бандит спрятал бы тело подальше от места преступления, чтобы не оставить полиции ни малейших подсказки и улики. Более того, он бы непременно кинулся чемодану с деньгами: раненый Шаталов ему помешать уже не мог. Но Анатолий сказал, что чемодан так и валялся на поляне, его даже не открыли. А это говорит о панике. Скорее всего, преступники пришли в ужас от содеянного. Отморозков, способных хладнокровно убить ребенка, на самом деле не так уж много на свете.

Но раз там были дилетанты, то гипотеза, что они вдобавок ко всему похитили Юру и держат его в плену, представляется изрядной натяжкой. Даже если бы у них оказались для этого причины (которых Алексей решительно не видел), — они бы просто не сумели сорганизоваться. Наиболее вероятный расклад таков: они побежали с той поляны сломя голову, поняв, что не только застрелили мальчика, но вдобавок ранили Шаталова. В их планы это не входило. Оружие они взяли для острастки, не думая, что придется пускать его в ход… Об этом же говорит и расположение некоторых пуль, о чем сказал Анатолий Овчинников: несколько выстрелов были сделаны в воздух, чтобы напугать обезумевшего Шаталова.

Короче, мальчика похитили дилетанты. Похищать в придачу его отца им было и незачем, и не по зубам. Только если Юрий видел их лица? Да не просто видел, а узнал? Но и в этом случае какой смысл его держать где-то взаперти? Проще было добить Шаталова, уже и так раненного…

— Спокойной ночи, Алеша, — Александра вошла в кабинет. — Я…

Она, кажется, собиралась пошутить — они обожали подкалывать друг друга, — но, посмотрев на сосредоточенное лицо мужа, передумала. Подошла, положила ему руки на плечи.

— Как тебе такая опция: сейчас пойти спать, к размышлизмам приступить с утра, на свежую голову?

— Сашка, я уже два пункта продумал, — проговорил Кисанов, не отрывая глаз от монитора. — Остался третий, он же последний. Уйти сейчас спать — это как не досмотреть детективное кино!

Александра рассмеялась и закрыла за собой дверь.

…Пункт третий. Алексей перечитал на экране свои скупые заметки. Значит, Юрий Шаталов скорее всего жив и вряд ли в плену. Тогда где он?

Детектив разложил карту на столе. Практически во все населенные пункты, окружавшие этот участок леса, полиция Энска заглянула: Юрий ни в одном не засветился.

Он ушел дальше? Маловероятно, ведь он был ранен.

Остается одно: кто-то сердобольный подобрал его на дороге. Скорей всего, на вот этой, перерезавшей лес севернее, как раз там, куда можно выйти, если перейти речку. Овчинников сказал, она довольно мелкая, вброд вполне преодолима.

Увы, в какую сторону поехала машина, мы не знаем. Может, направо, может, налево…

Стоп! Знаем мы, очень даже знаем: в больницу! В самом деле, если исходить из предположения, что Шаталова подобрал сердобольный водитель, куда еще он/она мог/могла отвезти раненого?

Алексей открыл Яндекс-карты и стал искать больницы, расположенные в радиусе десяти километров. Вот, в самом Энске есть, и еще в одном городке неподалеку…

Ох ты черт! Нет, это тупик. Кис не учел: любая больница сообщила бы об огнестреле в полицию. Врачи обязаны.

Значит, не в больницу. Или не огнестрел.

Напечатав целую строчку вопросительных знаков, Алексей закрыл документ. Сегодня ему не удалось досмотреть «детективное кино» и узнать финал. Оказалось, что это не просто кино, а целый сериал, с продолжением. Придется отложить «размышлизмы» на завтра. Не потому, что уже поздно, и не потому, что Алексей устал, — нет. Он хотел поскорее скользнуть в постель к Саше. Она еще наверняка не спит, и он успеет ее обнять, прижать к себе, ощутить радость и покой, которые всегда давала ему близость с любимой. Ну, а если уже заснула, он просто полежит рядом, послушает, как она дышит. И тоже заснет, каждой клеточкой тела ощущая присутствие родного человека.

Как-то Александра ему сказала: «Не будь у меня самой работы, требующей сосредоточенного сидения перед компьютером, я давно бы взвыла от твоего образа жизни. Вечно глаза в экран, вечно тебя не дозовешься: ты ничего не слышишь, ничего не видишь — ты думаешь!»

Что верно, то верно: Саша — журналистка, тоже постоянно глаза в экран, размышляет над статьей, пишет, правит, доводит до совершенства. Так что два сапога пара. Им страшно повезло.

Хотя вовсе и не повезло. В смысле, никакого везения тут нет. Они изначально сошлись, потому что каждому нравилось, что другой занимается умственной работой. Иначе бы они вряд ли…

Надо же, какая чушь в голову пришла. Вспомнить только, как он, Алексей, мучился от страсти к Сашке! Мучился, терзался, морочился. И умственная деятельность тут совершенно ни при чем. Она, деятельность эта, тогда вообще чуть дуба не дала — стоило ему посмотреть на Сашкины плечи, шею, рот…

К чему это он, собственно, вспомнил?

Ах, вот к чему: с утра пораньше, едва выпив кофе, он уже засел за компьютер. Другая женщина, верно, взвыла бы — а Сашка ничего, поцеловалась ним и отправилась за свой рабочий стол, к своему экрану. Ни ссор, ни конфликтов — сплошное взаимопонимание. Вот такая родная, вот такая любимая, вот такая умница его жена. И он — он тоже умник, никогда не ноет, если Александра работает. Не ревнует ее к компу, к статьям, телефонным разговорам — да и вообще ни к кому не ревнует. Потому что он, Алексей Кисанов, не ревнив. Сашке повезло с ним. Не муж, а клад.