Чувства чувствами, но и объективные факты озадачили бы кого угодно. Например, часы на руке свидетельствовали о том, что нет и полудня, а солнце неправдоподобно близко склонилось к горизонту, явно надвигался час заката. Кроме того, хотя дорога отчетливо просматривалась на довольно приличное расстояние, по обе стороны от нее висел густой туман, сквозь который удавалось разглядеть только скользящее за горизонт светило, причем скорость этого движения представляла собой очередную тайну.

Кристина здраво рассудила, что разгадывание этих неожиданно возникших загадок лучше отложить. Она завела машину и поехала по дороге в том направлении, которое ей показалось правильным.

День закончился стремительно. Солнце скользнуло за горизонт, оставив на потемневшем небе странный расплывчатый свет, очень смутно напоминавший воспетое во множестве поэтических строк закатное зарево. Но не странности природы сейчас заботили Кристину. У нее появилось подозрение, что она попросту заблудилась, хотя трудно было объяснить себе, да и кому бы то ни было, как можно вот так запросто заблудиться на совершенно прямой дороге. Но невозможно было поспорить с несомненным фактом: времени прошло много, а далеко впереди не маячил ни один огонек. Шоссе, освещаемое фарами машины и еще каким-то загадочным светом, казалось, уходило в бесконечность.

Кристина продолжала вести машину по инерции, но ее охватила такая тревога, которая уже перерастала в панику. Неожиданно туман, висевший вдоль шоссе, стал быстро таять. И вскоре справа показались огни дома, к которому вела прекрасная и хорошо освещенная аллея, служившая, очевидно, и подъездной дорогой. Здесь наверняка можно было получить полезную информацию.

Девушка решительно повернула направо.

* * *

Кристина остановила машину у аккуратно подстриженного кустарника, который, видимо, заменял изгородь. По дорожке, выложенной круглыми белыми слегка выпуклыми камнями, она подошла к крыльцу двухэтажного дома. По пути ей пришлось обогнуть необыкновенно красивую цветочную клумбу, от которой исходил очень сильный аромат, смешанный с запахом, который всегда оставляет после себя летний ливень. Дом производил очень странное впечатление, он выглядел скорее театральной декорацией, чем обыкновенным зданием, где живут люди.

Кристина не отличалась особой решительностью, ей понадобилось несколько минут, чтобы подняться по ступенькам и постучать в дверь. Кнопки электрического звонка не было видно, да она, пожалуй, нарушила бы гармонию этого сказочного теремка. Дверь открылась, и очень приятная немолодая, женщина предложила Кристине войти. Она не задала ни единого вопроса. Было такое впечатление, что именно в это время, именно в этом месте и именно эту девушку ждали. Кристина вдруг вспомнила об оставленной на улице машине и хотела спросить, где ее можно поставить, но женщина, словно она умела читать чужие мысли, сказала:

– В доме удобный гараж, и машину сейчас же поставят на место, – она говорила так спокойно и доброжелательно, девушка успокоилась и почувствовала – это маленькое приключение начинает доставлять ей удовольствие.

– Сейчас, если вы не очень устали, я покажу вам наш домик, согласны? – лицо женщины осветила улыбка, и в этот момент Кристине показалось, что удивительная хозяйка этого сказочного домика – добрая волшебница, возраст которой целиком зависит от ее настроения.

– Что вы, какая усталость, – слова вырвались у Кристины почти непроизвольно, но она и в самом деле не чувствовала никакой усталости.

Комнаты, коридоры, лестницы – все, что было в этом необычном доме, все было словно взято из какой-то другой, непривычной для Кристины, и, казалось, не совсем реальной жизни. Особенно ее поразили зеркала. Они были расставлены по всему дому в таком количестве, что создавалось впечатление, будто они находились здесь не просто так, а для чего-то вполне определенного и очень важного. Но не вызывало никакого сомнения – зеркала были частью той сказочной тайны, которой веяло от всего этого странного жилища. Впрочем, все, переживаемое сейчас Кристиной, было ей только интересно и не вызывало ни малейшей тревоги.

* * *

Скальдин помнил, что к восьми часам гостеприимная хозяйка пригласила его поужинать. Он ждал этого момента, так как очень проголодался.

В доме, как ни странно, ориентироваться было легко. Все казалось удивительно знакомым. Будто именно здесь когда-то давно было прожито много лет...

В столовой Игоря Алексеевича ждал сюрприз. Сначала он узнал голос.

– Право, мне так неудобно. Понимаете, я первый раз еду на такое расстояние... И вот, заблудилась... Даже не знаю, как это вышло. Дорога совершенно прямая.

– Не стоит волноваться, – успокаивающе отвечала хозяйка. Время уже позднее. Здесь вам будет вполне удобно. Места в доме достаточно, а я всегда рада гостям. Сейчас поужинаем, а вот и...

Скальдин и Кристина увидели друг друга и замерли от неожиданности, не пытаясь скрыть своего удивления. Первой нарушила затянувшуюся паузу девушка.

– Вы?.. Как все же тесен мир!.. Это ваш дом? Вы здесь живете? Мне казалось, вы из Москвы....

– Я и вправду москвич, – несколько скованно отвечал Скальдин. – А сюда приехал поработать. Друг предложил. Это его дом. А... вы, я слышал, заблудились?

– Да.

– А куда вы ехали? Если не секрет, конечно...

– Нет, не секрет, в отель «Юрмала». Знаете?

– Слышал, что есть такой, но не знаю, где это. Впрочем, я думаю, завтра вы легко сориентируетесь.

– Да, конечно, я не буду вам долго докучать...

– Я вовсе не это имел в виду, – писатель явно смутился.

– Давайте-ка ужинать, – напомнила о себе хозяйка, и все расположились за столом.

* * *

…Игорь Алексеевич любил работать по ночам. Он постоял немного у большого окна, разглядывая знакомые созвездия, в школе он увлекался астрономией. Звезды, мерцая, глядели на него, а он – на них, и вместе они собирались провести ночь без сна. Ведь на эту ночь у него была особая надежда. Он сел в кресло, выдвинул ящик стола. Почему-то он был уверен, что там лежит бумага, и не ошибся. Заправив чистый лист в каретку пишущей машинки, Скальдин попытался настроиться на работу.

Неожиданно он ощутил чье-то присутствие рядом с ним. Неизвестно почему, он повернулся именно в сторону зеркала...

То, что он увидел за зеркальной гранью, не вписывалось ни в какое разумное объяснение. Комната отражалась, как положено... кроме кресла и того, кто в этом кресле сейчас сидел.

Молодой человек, сидящий напротив, там, в отражении, смотрел прямо на писателя, словно предоставлял тому право первым начать разговор. И Скальдин заговорил, хотя его разум решительно отрицал все, что сейчас происходило. Начал он с фразы, которая никого не поразила бы своей оригинальностью.

– Кто вы? Как вы туда попали?

– Значит, говорить будем по-русски, – незнакомец не спрашивал, а отмечал важный для себя факт.