— Так что Хендерина посадили под замок, и барону ничего не оставалось, как увезти его из города сюда. Листрик назвал это чистой воды одержимостью и говорил так умно, что барон взял его вместе со всеми нами, хотя при дворе таким решением были недовольны. И вот что я вам еще скажу. Пару дней назад, как раз когда началась буря, кто-то перегрыз горло одному из слуг! Перед смертью он что-то пробормотал про смерть, которая придет из бури и заберет всех нас! Что-то здесь не то, я вам говорю. И вот что я еще скажу! Может, на него и впрямь напал волк, но кое-кто из нас сомневается, правду ли говорит старый Листрик, когда заявляет, что не выпускает Хендерина из виду! Послушайте, я много чего могу порассказать вам о том, что здесь происходит по ночам подозрительного. Да, сэр!

Но прочие сплетни, которые собирался поведать повар, остались нерассказанными. Крик со двора предупредил появление Тройлина: барону не терпелось начать. Покачивая охотничьим копьем, в раздумьях по поводу откровений повара, Кейн поспешил на двор и вскочил на лошадь, которую ему предоставил хозяин. Отряд численностью более дюжины всадников направился в засыпанный снегом лес.

Гончие мчались по снегу с веселым лаем, густая шерсть хорошо защищала их от мороза. Морозный воздух звенел, высокое солнце сияло. Даже деревья не спасали от яркого света, отраженного снегом, а на открытой местности глаза слепило до невозможности.

Кейн внимательно следил, не появятся ли волки, щурил свои холодные голубые глаза, но не видел и намека на огромные стаи, которые вчера испугали отряд барона. Тропинки замело, тем не менее, на снегу были видны бесчисленные отпечатки, в которых Кейн признал следы лесных зверей. Гончие рычали время от времени, натыкаясь на следы волков, и охотники с трудом сдерживали их.

На первый взгляд группа казалась обычным отрядом охотников. Помимо Кейна барон взял с собой менестреля Эвинголиса и с десяток своих воинов. Все перекидывались шутками и возгласами. Если кто-то и задумался над мрачными открытиями, о которых Тали говорил прошлым вечером, виду не подавал. Возбуждение охоты и свет дня заставили забыть о дурных предчувствиях. Все были вооружены охотничьими копьями, за исключением егерей, которые присматривали за гончими, но ни у кого не было более необычного оружия, чем у Кейна, — только длинные ножи и несколько луков.

Кейн взял с собой свой тяжелый меч, пристегнув его к седлу так, чтобы можно было легко выхватить. Эвинголис засмеялся, увидев это.

— Мы на охоте, а не на войне.

Кейн не обратил внимания на издевки альбиноса, зная, чего можно ожидать от менестрелей и шутов, и просто пожал плечами.

— Человек моих занятий считает свой меч другом всей жизни.

— Самый настоящий друг, без сомнения! — засмеялся Эвинголис. — Видать, это часть твоей мускулистой руки, и ты не можешь с ней расстаться. А скажи-ка, как называется твое ремесло?

— Смерть, — спокойно ответствовал Кейн. — Но за менестрелей я денег не беру. Я считаю, что нет настолько мелкой монеты, которая была бы достойной платой за такой товар.

Остальные получили большое удовольствие от перепалки между гостем и менестрелем. Но Кейн и Эвинголис не присоединились к их смеху.

Гончие залаяли уже всерьез, заглушая болтовню своих хозяев. Они возбужденно натягивали поводки, таща за собой тех, кто их держал.

— Свежий след! — крикнул кто-то. — Олень! Хороший большой олень, судя по отпечаткам!

— Спустите собак! — заревел барон Тройлин. — Троэллет подери! Сегодня вечером наверняка отведаем оленины!

Получившие свободу гончие стремительно понеслись по лесной тропинке, перепрыгивая поваленные бурей деревья и преодолевая сугробы, будто не замечая их в своей отчаянной гонке. Безудержный лай разрывал воздух и эхом отражался от темных деревьев. Следом за гончими скакали охотники, охваченные столь же сильной жаждой крови. С подбадривающими криками они очертя голову неслись вслед за сворой, не обращая внимания на склонившиеся деревья и скрытые преграды, грозившие сбросить всадника с лошади.

— Вперед! За ними! Мы упустим добычу! Внимательней, ты, ублюдок! Ставлю свой дневной заработок, что гончие прикончат его до того, как мы доберемся туда! Эй, ты! Помни, что Кейн стреляет после барона! Поспешим! Это как пить дать самец! Черт побери! Болван! Слышишь, как они лают! — Может статься, гончие так же отчаянно ругались.

Отряд стремительно вылетел на поляну и остановился в неожиданном замешательстве. След оленя здесь разделялся надвое, и отпечатки на снегу четко показывали, что свора гончих покинула поляну в двух направлениях.

— Клянусь бородой Тоэма! — восхищенно прокричал Тройлин. — Смотрите! Еще один!

Судя по следам на снегу, первый олень столкнулся на поляне с другим. Второе животное понеслось по другой тропинке, и свора гончих разделилась, чтобы пойти по обоим следам.

— Мы загоним и того и другого! — крикнул Тройлин. — Кейн! Следуй за тем, который скачет на запад. Вы отправляйтесь с ним! Торопитесь, Троэллет вас возьми! Половина своры не справится с оленем!

Он рванулся по тому следу, который, как он считал, оставил первый олень. Кейн и пятеро людей барона отделились от основного отряда и помчались за вторым. Лес быстро поглотил звуки их торопливого продвижения, и поляна вновь стала удивительно спокойной — но не пустой.

Ничто не предвещало несчастья. Добыча Кейна была близка, и первого оленя собаки уже загнали. Второй олень ускакал далеко, так что псам было трудно догнать его. Однако большая выносливость собак и глубокий снег сделали свое дело, и олень-самец остановился в маленькой лощине. Его преследовали только три собаки, и они не могли справиться с крупным животным. Они прыгали вокруг него, то пытаясь вцепиться зубами, то отскакивая подальше, чтобы избежать смертоносных копыт и рогов. Когда появились охотники, одна собака уже истекла кровью, а на могучем теле оленя была дюжина ран. Кейн бросил копье с убийственной точностью, поразив оленя в шею. Лесной царь с пронзенным горлом пошатнулся, заревев от боли. Гончие набросились на жертву, и еще два копья добили смертельно раненного оленя. Раздались вопли восторга. Охотники сгрудились вокруг добычи, лежащей в луже крови на снегу; двое торопливо спешились и поспешили оттащить обезумевших собак.

И в этот момент напали волки.

Они набросились на охотников быстро и безмолвно, как атакующая змея. Стая из пятнадцати примерно огромных серых убийц захватила людей врасплох, незаметно приблизившись под прикрытием деревьев. Миг назад — возбуждение и упоение убийством, миг спустя — крик испуга и боли, и вот уже лощина кишит рычащими зверями! Это были крупные серые волки с северных пустошей — почти шести футов в длину, сто пятьдесят фунтов стремительной желтоглазой смерти. Охваченные жаждой крови, они напали на пораженных людей, и теперь охотники поменялись местами с добычей.

Первый, кто закричал об опасности, умер почти сразу. Огромный волк сбросил его с седла на снег. Защищаясь от оскаленных клыков локтем, охотник выхватил нож и отчаянным ударом выпустил внутренности волку. Но не успел умирающий зверь разжать клыки, как второй серый убийца метнулся и перегрыз горло человеку.