А.Галич

«…И не было ничего, кроме Гилфинга, и было все — ибо Гилфинг вмещал в себя все: свет и тьма, огонь и ветер, радость и боль, мужчина и женщина — всем был Гилфинг… Будучи вместилищем всего в окружающей пустоте, он предавался созерцанию и размышлению — созерцанию себя и размышлению о себе… Так было!

И размышления Гилфинга привели его к спорам — спорам с самим собой. Он, вмещающий в себя все, спорил с собой обо всем и однажды понял, что не в силах более быть один, ибо в спорах проявлялась двойственность его бытия. От его мыслей, рвавших надвое его, родились два существа, каждое из которых было отражением его сущности, но не полным, а как бы половинным… Так было!

И создав эти существа, наделил Гилфинг их разумом, дабы мыслили, как он, и наделил голосом, дабы спорили с ним, до той поры одиноким, и дал им имена, дабы впредь существовали вместе с ним в безвременье посреди Вечного Ничто. И нарек одного из них Гангмар — досталось ему мрачное упорство, и тяжелые раздумья, и нелегкий выбор, и неистовый хохот… А другую нарек — Гунгилла — досталась ей сладкая нежность, и мягкая ласка, и тихий смех, и тихие слезы… Так было!

И глядя на них — детей своих дум — радовался Гилфинг, ибо кончилось его одиночество… ибо в каждом из них он видел часть себя. И думал вместе с ними, и спорил с ними, и был счастлив… Но некоторую часть безвременья спустя он заметил, что часто не с кем спорить ему, ибо Гунгилла была слишком нежна и ласкова и почти всегда с ним согласна, а Гангмар, поначалу радовавший своего создателя упорством и изобретательностью в спорах, стал часто покидать ту часть нематериальности, где были они. Все чаще и все дальше Гангмар уходил в Вечное Ничто, и находился там подолгу, и новые мысли рождались у него. Эти мысли не рождались в спорах с собой, как мысли Гилфинга, ибо не двойственна была натура Гангмара, а рождались эти мысли в спорах с Вечным Ничто, которое помалу вползало в его душу во время отлучек… Так было!

И однажды призвав Гангмара, спросил Гилфинг его:

— Скажи мне, возлюбленное дитя моих дум, что тревожит тебя? Что влечет тебя в Вечное Ничто?

И ответил Гангмар:

— Отец! Я так часто спорил с тобой, что душа моя стала неспокойна… Ведь мы существуем посреди ничего, стало быть — мы есть нечто. И я спрашиваю себя — есть ли еще нечто в ничем? И я вспоминаю наши споры — и не нахожу ответов… Однакож я чувствую нужду в чем-то… И не могу объяснить лучше.

— Отец! — подхватила Гунгилла, — ответь нам: есть ли что-то в ничем?

Так спрашивали они, ибо, в отличие от своего создателя, были не цельны — а значит, не совершенны, — и чувствуя незавершенность в себе, ощущали и незавершенность окружающего их ничего… Так было!

С улыбкой глядел на них Гилфинг — как повзрослели его дети! — и ответил:

— Дети мои, посреди ничего и спорить не о чем — так будь по-вашему! Я говорю вам — да будет! Отныне будет посреди ничего НЕЧТО — будет Мир!

И явилась среди Вечного Ничто твердь — и начался отсчет времени… Так было!..»

…Всю ночь во сне что-то знал такое вот лихое,

Что никак не вспомнить ни мне, ни тебе…

Егор Летов

Из всех докладов моих приближенных меня порадовал только Сарнак — из его рассказа я понял, что здешние колдуны не составят мне серьезной конкуренции, их магические способности не идут ни в какое сравнение с моими, заклинания они знают самые плохонькие, да к тому же у них в обычае пользоваться различными техническими средствами — вроде рисунков и свечей того старикашки, Гельды. Насколько я могу судить по литературе, что проштудировал, пополняя свою коллекцию, вся эта мишура — свечи, жезлы, восковые фигуры и прочее — используется только дилетантами и сама по себе не имеет большого значения. Это барахло лишь помогает сконцентрироваться магу, сосредоточиться на предмете магических усилий, то есть играет в колдовстве примерно ту же роль, что, скажем, картинки в книге. Подлинную же силу имеют лишь заклинания. Что такое само колдовство — я сам толком не понимаю, могу лишь предположить, что произнося заклинания маг запускает в действие какие-то процессы в мозгу, а уж мозг человеческий — штука темная и загадочная. Насколько я знаю, никто не в состоянии объяснить толком, что такое гипноз, однако гипноз существует — это подтверждено многочисленными проверками и экспериментами. И кто знает, что еще гнездится в нашем разуме, какие таинственные процессы происходят там…

Должен сказать, что к этому времени у меня начала складываться в голове кое-кая теория, объясняющая действие колдовства — поначалу неясная и довольно схематичная. Я предположил, что существует некая магическая субстанция, этакая волшебная атмосфера, что ли… возможно здесь будет уместно употребить термин «мана», используемый кое-где в литературе. Так вот, мне представляется, что эта мана распределена равномерно по всей планете и достается ее примерно поровну всем, но по мере того, как росло человечество Земли, каждому доставалась все меньшая доля этого магического сырья, следовательно магам все труднее становилось использовать заклинания — им приходилось разрабатывать новые, более изощренные и действенные формулы, возможно даже, что человечество эволюционировало, становилось восприимчивее к магии… и все же проиграло эту гонку с самим собой. Мы, люди Земли, выбрали материальный прогресс, развитие техники, медицины и в итоге — стремительный рост населения, отказавшись при этом от волшебства, от фантастических способностей героев наших сказок. Можно представить себе отчаяние последних колдунов, искусство которых угасало, гибло, буквально ускользало у них из рук. Отсюда и возникновение тайных братств последних адептов «благородной науки», объединившихся в тщетной попытке обмануть судьбу… Если дело обстоит именно таким образом, если мои догадки верны, то я явился в мир, небольшая численность населения которого обеспечивает каждому человеку с магическими способностями приличную долю маны, достаточную, чтобы творить чудеса. К тому же мои способности — продукт эволюции более длительной и направленной, чем у здешних магов, что дает мне преимущество в сравнении с ними, не говоря уж о моей коллекции — не исключено, что я теперь — самое могущественное существо этого мира. Конечно, при этом мне ни в коем случае нельзя переоценивать своих возможностей — всегда может найтись кто-нибудь посильнее меня, к тому же мне предстоит игра на чужом поле. Поэтому я решил при первой же возможности проверить действенность всех своих заклинаний, особенно таких, которые могут быть использованы при нападении и защите.

Впрочем, возможно все обстоит и не совсем так, ведь это лишь мои догадки, но тем не менее они прекрасно объясняют тот факт, что здесь моя магия прекрасно работает, а там — в моем прежнем мире… Я вспомнил свою работу, всю свою жизнь… Каким серым и пресным показалось мне это! Только сейчас я осознал по-настоящему, что это в прошлом, что я начал новую жизнь — жизнь, полную приключений, возможно опасностей, но зато какую интересную жизнь! Правда, когда-нибудь, возможно, мне будет не хватать Сумской.

…Мне хочется верить, что черные наши бушлаты