— Ты только что нажила себе врага, куколка. Лучше бы тебе было дружить со мной, но, на свою беду, ты выбрала позицию конфронтации.

Я почувствовала неприятный запах перегара из его рта и отклонилась. А потом развернулась к нему всем телом и смело заявила:

— Тебе самому лучше бы вести себя порядочно, а не как конченный кретин! Я просто хотела помочь! Для твоего отца это имеет большое значение!

«Я только что сказала это вслух?!»

Максим был искренне обескуражен моей отважностью. Да что говорить, я сама не ожидала от себя такого! Он прищурился на меня и сказал:

— Да ты с коготками, куколка… Но все равно, если бы ты хотела помочь, то просто взяла бы это на себя!

Я не отступала:

— Если бы я взяла это на себя — а я могла! — ты бы окончательно потерял всякий авторитет в глазах своего отца! Если это то, чего ты хочешь, то у тебя большие шансы на успех!

«Ха! Выкуси, засранец!»

У Максима отвисла челюсть от моей дерзости. Что ж, я была вполне довольна собой.

— А ты не много на себя берешь, малышка, для первого дня? Ведь он может стать для тебя и последним… — усмехнулся Максим.

Я отвернулась от него, не имея больше желания смотреть на этого мерзкого слизняка.

«Но такого чертовски красивого…»

— У тебя нет таких полномочий. Меня взял на работу не ты. Не тебе меня и увольнять. Я все сказала. Просто отвали. От тебя воняет.

Мне было слышно, как за моей спиной Максим злобно пыхтел, но, к счастью, не предпринимал больше попыток подлить масла в огонь вспыхнувшей вражды между нами.

***

— А тебе обязательно идти со мной? — ехидно спросил Максим, когда мы подходили к бане, — Или ты хочешь присоединиться ко мне, куколка?

Он на ходу положил свою руку на мою поясницу и вдруг крепко прижал меня к себе. По моему телу как будто прошел электрический ток высокого напряжения.

«Что там Олька говорила про запасные трусики?»

Я резко одернула его руку и оттолкнула от себя.

— Я лично проконтролирую, чтобы ты прошел все круги ада в ближайшие два часа. И надеюсь увидеть тебя нормальным, адекватным человеком в результате.

Он наигранно загоготал.

— Если бы мы были в других обстоятельствах, ты бы уже выкрикивала мое имя в экстазе, куколка.

Я резко затормозила и повернулась к нему. Он тоже остановился. Я одной рукой схватила его за рубашку и притянула к себе. Наши взгляды впились друг в друга. Мой рот подергивался в презрительной гримасе.

— Слушай сюда. Я скажу это только один раз. Поэтому постарайся запомнить. Во-первых, перестань называть меня куколкой, малышкой и так далее. Во-вторых, держи свои эротические фантазии с моим участием при себе. И в-третьих, у тебя больше не будет возможности произвести на меня первое впечатление — оно уже испорчено. Так будь добр вести себя так, чтобы мне не было за тебя стыдно перед твоим отцом и остальным персоналом. Андерстанд?

Ух, мне нравилась эта девчонка! Ну то есть, я все равно собирался превратить ее жизнь в ад, но она мне нравилась! У нее были яйца!

То, как она вцепилась в меня посреди комплекса, на глазах у всех — персонала и гостей — нисколько меня не разозлило, а скорее возбудило. Ее льдисто-голубые глаза искрились лютой ненавистью ко мне. Но, чтоб мне провалиться, я слышал, как лихорадочно колотилось ее сердце. Наши лица были в паре сантиметров друг от друга, а носы почти соприкасались. Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на ее пухлые розовые губы. И мне отчаянно хотелось раздвинуть их своим языком и исследовать ее рот в жарком поцелуе. От одной этой мысли моему члену стало тесно в штанах.

…Я успел раздеться до трусов в предбаннике, когда услышал стук в дверь.

— Заходи, кукол… — я осекся, — Майя.

Она вошла, и я имел удовольствие наблюдать, как при взгляде на меня ее зрачки расширились, а щеки залил предательский румянец. Прелесть.

Она замерла на месте и отвернулась в сторону.

— Нравится то, что видишь? — поддразнивал я, коварно ухмыляясь.

Майя судорожно вздохнула.

— Я… Я просто принесла тебе свежую одежду… И вот еще… чай с медом и лимоном. Тебе нужно выпить его… прямо сейчас, — пролепетала она, все больше краснея.

Майя, избегая возможности посмотреть на меня, повесила костюм на крючок и поставила кружку на столик. Я подошел к ней и приблизился губами к ее уху.

— Я даже не прикоснулся к тебе, а ты уже, наверное, чертовски мокрая, Майя…

Она вдруг вперила в меня злющий взгляд и толкнула рукой в грудь, так что я отшатнулся. Все-таки я до сих пор был нетрезв.

— Если ты еще раз скажешь что-то подобное, то получишь судебный иск за домогательства на рабочем месте!

Я поднял руки в знак капитуляции.

— Я просто пошутил, Майя.

— Будешь «стендапить» в другом месте и не со мной, понял?

Я улыбнулся и согласно качнул головой.

— Ну давай, рехаб-мастер, приводи меня в порядок, — сказал я и взял кружку с чаем.

Пока она разглагольствовала с умным видом, я хлебал это противное пойло.

— Сначала душ. Контрастный. Затем сидишь в парилке на нижней полке, минут десять. После этого выходишь в предбанник, снова пьешь чай и отдыхаешь около получаса. По прошествии этого времени возвращаешься в парилку и сидишь уже на верхней полке, минут десять-пятнадцать. Выходишь, принимаешь теплый душ и пьешь еще одну кружку чая. А дальше начинается самое веселье с парильщиком… — задорно подмигнула Майя.

«Вот стерва!»

Я закатил глаза и двинулся в сторону душевой, на ходу скидывая боксеры. Клянусь, я слышал, как Майя ахнула мне в спину. Я не мог сдержать улыбки.

«Да, детка, в эту игру могут играть двое!»

«Матерь божья! Святые угодники! Срань господня!»

Он только что сделал это! Максим разделся догола прямо передо мной! Без всякого стеснения! С этой самодовольной миной на своем красивом лице!

Я едва могла оторвать взгляд от его совершенного тела. Эти широкие плечи… рельефные руки, покрытые затейливыми татуировками… шесть четко очерченных кубиков пресса… V-образная линия живота, переходящая в… Ох, черт.

Если у сексуальности есть физическая форма, то она определенно была Максимом.

Он откровенно дразнил меня. Провоцировал. Воспламенял.

Я бы могла пропасть в этом, если бы он так не раздражал меня своим нахальством. Чтобы не позволить ему поймать меня на крючок, мне нужно было сконцентрироваться на чувстве глубокой неприязни к этому человеку.