Рейчел на мгновение задумалась. С одной стороны, ее желудок сжался в комок от волнений и страха, но, с другой стороны, ей хотелось как можно дольше побыть с ним.

Как же долго она его не видела… Она не хотела потерять его так скоро. Может быть, сделать вид, что она подвернула лодыжку? Тогда он не сможет отправить ее в гостиницу.

Но эту мысль она тут же прогнала. Обман был чужд ее натуре, и ей было бы противно начинать отношения с блудным братом со лжи.

— Я больше хочу пить, — призналась она, пожирая его глазами.

Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя, разносившимся в липком душном воздухе.

— Тебе, наверное, помыться надо, — наконец проговорил он. — Твоя комната — направо. Ванная тут одна. У меня не Хилтон, знаешь ли.

Подхватив ее чемодан, он спешно исчез в коттедже, точно боялся передумать.

Рейчел еще постояла на крыльце, не веря своему счастью, а потом бросилась за ним.

После ослепительного дневного света ей показалось, что внутри черным-черно. Он ждал ее на пороге комнаты. Она подскочила и бросилась его обнимать.

— Спасибо, Эммет, — радостно лепетала она. — Обещаю, я не стану тебе мешать. Я буду для тебя готовить и убирать. Я не стану докучать тебе расспросами, если ты не хочешь.

Сначала он терпел, но потом все-таки отстранился и осторожно снял ее руки со свой шеи.

— Не нужно мне готовить и убирать, Рейчел. Я сам могу о себе позаботиться — привык за столько лет. Можешь мне задавать любые вопросы. Если я не захочу, просто не буду отвечать. И еще одно…

— Все, что угодно. — Она преданно смотрела на него снизу вверх. От счастья ее глаза сияли, как звезды.

— Я тебя совершенно не ожидал. Было бы хорошо, если бы ты перестала то и дело бросаться мне на шею. По крайней мере, пока я к тебе не привыкну. Я же не знал, что моя маленькая сестренка превратилась в такую красавицу, мне надо с этим освоиться.

Он говорил на удивление ласковым голосом, вызывавшим у нее смущение. Она даже покраснела.

— Конечно, Эммет. Как скажешь.

Его губы растянулись в улыбке, но глаза оставались серьезными.

— А пока иди освежись. Я буду ждать тебя на крыльце с пивом. Надеюсь, ты не презираешь пиво, как твой дядя. Да и потом — из холодного больше ничего нет.

— Пиво? Отлично! — Она проводила его взглядом, полным нежности. Заметив, что он прихрамывает на одну ногу, она чуть было не окликнула его, чтобы спросить, что с ним такое, но вовремя одумалась. Будет еще время поговорить. Она закрыла за ним дверь своей комнаты.

Здесь было тесно, но чисто. Узкая кровать была покрыта грубым цветным покрывалом, плетеные коврики на полу из нетесаной сосны были тех же пестрых тонов. Небольшой крепкий комод обещал свободно вместить все ее вещи, включая единственное платье, которое некуда было повесить из-за отсутствия шкафа. Между кроватью и комодом стояло кресло-качалка. Занавесок на окне не было — снаружи его закрывал густой зеленый кустарник. Вторая из двух дверей вела в ванную, которую ей предстояло делить с братом.

«С братом», — повторила она про себя, мечтательно улыбаясь. Наконец-то они были вместе. Мурлыкая себе под нос, она принялась разбирать чемодан, который Эммет бросил на кровать. Никогда в жизни она не была такой счастливой. Точно девочка на первом свидании, невеста в медовый месяц, женщина, только что познавшая жизнь. Она не отдавала себе отчета, насколько опасны подобные сравнения. Не переставая мурлыкать какой-то радостный мотив, она прошлепала по деревянному полу в ванную.

Эммет стоял на кухне, держа по бутылке пива в каждой руке, и слушал, как она ходит у себя в комнате и напевает. Потом он понес пиво на крыльцо. Проходя мимо зеркала, он заметил на своем видавшем виды лице выражение ожидания.

— Дурак ты чертов, — мягко упрекнул он себя.

Человек в зеркале согласно кивнул.

Говоря, что умеет готовить, Эммет говорил неправду. Рейчел с трудом заставила себя проглотить еще один кусок жесткого гамбургера. На пенное картофельное пюре из пакета и разваренный до неузнаваемости консервированный горох она не решалась и смотреть. Даже пиво, сопровождавшее ужин, успело согреться. Эммет съел свою порцию быстро, с видом человека, исполняющего неприятный долг. Теперь он сидел, привалившись к стене, и рассматривал ее своими бездонными глазами из-под насупленных бровей.

Она не позволила себе долго прихорашиваться. Умывшись холодной водой — не хотелось тратить время на душ, хотя он был ей необходим, — и расчесав свои шелковистые волосы, она собиралась оставить их распущенными, но затем отказалась от этой идеи. Как бы Эммет, увидев сестру с густой гривой по-домашнему распущенных волос, не подумал, что она слишком много себе позволяет. И она решительно заплела их в толстую косу, оставив несколько локонов на высоком лбу. Тушь, прозрачный блеск для губ — вот и весь макияж. Этого достаточно. Она критически осмотрела свое отражение в маленьком зеркале с облезающей амальгамой, висевшем над раковиной.

Как назвал ее Эммет? Красавица? Наверное, у него сохранилось к ней больше братских чувств, чем он хотел показать. Никто в здравом уме не назвал бы ее красавицей — карие глаза, каштановые волосы, стройная, но обычная фигура и самые скучные, ничем не примечательные черты лица. Ни высоких скул, ни точеного носа. Только рот обращал на себя внимание, да и то лишь потому, что был слишком большим. Ее лицу определенно недоставало характера.

Рейчел недолго думала, что ей надеть. Она привезла с собой всего одно платье — нарядный ярко-желтый сарафан на тонких бретелях, как раз подходивший к случаю. В конце концов, встречу с братом после пятнадцатилетней разлуки стоило отпраздновать.

Она торопливо выскочила из ванной, все еще босиком, боясь, что, пока ее нет, он передумает и решит отправить ее к дяде Харрису. Но он лишь молча вручил ей бутылку «Хайнекен». Эммет явно не видел особого повода для праздника. На нем были все те же затрапезные рубашка хаки и джинсы, только рубашку он застегнул и надел рваные кеды. Его подбородок и щеки украшала трехдневная щетина. За ужином он даже не пытался с ней заговорить, просто сидел, смотрел на нее и потягивал пиво. Но постепенно его угрюмость проходила, губы дрогнули в подобии улыбки.

— Ну хватит, — сказал он вдруг, видя, как Рейчел гложет гамбургер. — Не нужно так убиваться, чтобы доказать, что ты хорошая сестра.

— Что ты, очень вкусно, — смущенно соврала она, — просто за всеми этими волнениями мне не очень хочется есть.

— Это съедобно, не более того, — решительно возразил он. — А ты умеешь готовить?

— Да, я хорошо готовлю, — внезапно в ней вспыхнула надежда, — и я люблю готовить. А когда делаешь то, что любишь, обычно хорошо получается. Вот убираться я не люблю… — Она не стала объяснять, что, если бы не уборщица, приходившая раз в неделю, ее квартира точно превратилась бы в сарай. — Но могу, если надо.