Но как тогда в ней все это сочетается?

И как это использовать?

* * *

Двое контролеров, куривших во дворе «Крестов», проводили взглядом депутата Ефимова, известного борца за права заключенных. Тот куда-то проследовал в сопровождении майора.

– Достали все эти борцы, – сплюнул один из контролеров. – В особенности те, которые публично непримиримо борются с организованной преступностью, а в реальности состоят на службе и получают жалованье у этой самой организованной преступности.

Второй кивнул и сказал, что в манере выступления Ефимова – частого гостя «Крестов», хотя ему давно пора бы тут обосноваться на постоянное место жительства, – его всегда раздражает, как Ефимов произносит фразу «У нас в ЗакСе». Звучит она примерно как «У нас, богов, на Олимпе».

* * *

Пригнали коня.

– Эй, Татарин! Это тебе! – крикнули Сергею.

«Малява от Юльки?» – радостно подумал он и спрыгнул со шконки.

Подписи не было. Был приказ с подробными инструкциями. И обещание. Сухоруков? Хотя кто же еще…

– Вам понравилась передача? – проворковала я в трубку. – Обещали же позвонить, Иван Захарович.

– Извини, Юля. Закрутился. Все смотрел, и даже два раза записали мы «Хронику», как ты понимаешь. Молодец. Все как я хотел. Что не нужно – вырезала, что нужно – оставила. Отзывы уже пошли?

– Телефоны раскалились. Народ ваши инициативы одобряет. Органы, кстати, тоже. По крайней мере отдельные представители. Просили передать благодарность за заботу о них. Но возьмут и спонсорскую помощь бензином.

– Это – в «ЛУКОЙЛ» и ко всем остальным нефтяным компаниям. Я ни нефтью, ни нефтепродуктами никогда не занимался и в ближайшее время не собираюсь.

– А мне маленький подарочек?

– Чего?! Чего?!

– Я не денег прошу, не думайте.

– Я и не думаю, это не в твоем стиле. А чего надо? – Сухоруков явно заинтересовался. – Опять какую-нибудь гадость замыслила? И меня хочешь подрядить?

– Вы когда по городу ездите, плакаты рекламные читаете? Постеры?

– Ну… Иногда. Когда глаз упадет. А что? Хочешь свою физиономию на плакате увидеть? Сделаем. Легко.

– Спасибо за заботу, но не хочу, и так пришлось на парик разориться, чтобы пореже узнавали. А вы видели портрет одного известного в нашем городе человека с призывом «Спешите делать добро»?

– По-моему, это он призывает, чтобы его из «Крестов» выдернули, – высказал свое мнение Сухоруков.

– А как вы относитесь к тому, чтобы хорошего человека в самом деле оттуда выдернуть?

Сухоруков замолчал на мгновение.

– Это ты про кого? Про того, что на плакате? Даже не проси. Кстати, а с чего это ты вдруг…

– Я – про Сергея. Можно? Лично для меня. Поспешите сделать добро. А я его возьму на поруки.

Сухоруков расхохотался.

– Что я должна для этого сделать?

– Даже так?

Я решила промолчать.

– Хорошо, Юля. Я подумаю.

– Шанс есть?

– Шанс всегда есть.

Сухоруков отключил связь.

* * *

Иван Захарович позвонил примерно через неделю и заявил, что для начала решил порадовать меня свиданием – надо жить маленькими этапами и маленькими радостями.

– Завтра постарайся хорошо выспаться с утра. Или днем поспи – если получится.

– В смысле? – не поняла я.

– Ночью встречаться будешь. Чего тут непонятного? Ты же не через стекло с ним видеться хочешь? Или я тебя неправильно понял?

– Я хочу увидеть его на свободе.

– Не все сразу, Юленька, не все сразу. Ты с ним встреться с глазу на глаз вначале и реши, нужен ли он тебе.

Татьяна и Ольга Петровна, узнав о предложении Сухорукова, поддержали Ивана Захаровича.

– Он абсолютно прав, – кивнула Татьяна.

– Я тебе говорю то же самое, – добавила Ольга Петровна. – Вначале надо пообщаться, а там уже решать. Молодец Иван Захарович. Он сразу же произвел на меня хорошее впечатление.

– Вы же его ни разу в жизни не видели лично. Только по телевизору.

– Ничего. Я его по вашим с Таней рассказам знаю. И вообще о человеке надо судить по делам.

* * *

На следующий день вечером Татьяна предлагала поехать со мной.

– Юля, мы же с Ольгой Петровной беспокоиться будем!

– Да, Юля, – вторила ей вторая соседка. – Когда ты днем в «Кресты» ходишь снимать, мы и то волнуемся. Контингент-то опасный. Мало ли что. А ты – молодая, красивая. Мужики-то оголодавшие наброситься могут, не думая о последствиях. Всегда за тебя страшно, а сейчас так вообще. Может, не пойдешь? Ну его к бесу, этого Сергея. Одна из-за него морока. Сразу он мне не понравился. Юль, не ходи.

– Или давай, по крайней мере, вдвоем, – опять подала голос Татьяна.

– Тебя-то туда кто проведет? Сухоруков только насчет меня договаривался. Знаешь, сколько желающих к своим мужикам прорваться? А тут ты в качестве дуэньи. Нет, Таня, не прокатит. Я как выйду – сразу же позвоню.

– Может, я тебя все-таки в машине подожду, а? Мне самой так спокойнее будет.

– Зачем привлекать внимание?

– Ну ты же не напротив КПП ее оставишь? На Михайлова, наверное? А можно и подальше. Прогуляешься. И я тебя могу проводить, посмотреть, чтобы все нормально было, чтобы встретили. И посмотрю, кто встречает.

– Нет!!! – заорала я, доведенная до белого каления.

– Ладно, успокойся. – Татьяна погладила меня по плечу. – Выпей валерьяночки.

– Незачем кота травмировать, – улыбнулась я и посмотрела на вечно голодного Василия, также большого любителя валерьянки. – Ты представляешь, что с ним будет, если он валерьянку учует?

Оделась я скромно, но так, чтобы эту одежду можно было легко и быстро скинуть, – у меня не было иллюзий насчет того, чем закончится наша встреча с Серегой. Я ведь не только говорить с ним туда иду и проверять свои чувства. Все побывавшие у Хозяина из тех, с кем мне довелось побеседовать, заявляли: за забором хочется двух вещей – жрать и бабу. Вопрос с едой решается проще, с женщинами – гораздо сложнее. А женщины снятся каждую ночь… Тем более молодому мужику, который вел активную половую жизнь до отсидки.

Юбку надела чуть выше колена, но свободную и легко поднимающуюся, блузку с редкой застежкой посередине, поверх нее пиджачок всего с двумя пуговичками, под ней – ничего, некогда там будет возиться с бюстгальтером, да и вообще я их не люблю. Ладно, когда большая грудь, а с моим первым номером можно и не носить. Никакая лишняя тряпка не мешается, хотя, конечно, есть любители снимать… Но Сереге нравилась моя нелюбовь к нижнему белью вообще. Помню, случалось, приходил он – а я тут в легком шелковом халатике, наброшенном прямо на голое тело… Эти мои халатики уже давно пылятся в шкафу… С тех пор, как отсюда съехал Серега. После него я не надевала их ни для одного мужчины. Я и встречалась-то с ним так… потому что молодой организм требовал своего.