– Вместе со мной? – невинно спросил я.

– У вас всегда мозги набекрень? – в ответ осведомилась она.

– Нет, – покачал головой я. – Просто меня сбили с толку два нумизмата. Как раз перед входом в Помпеи.

– Каким это образом? – улыбнулась она.

– Долго объяснять, – отмахнулся я. – Так мы идем сниматься в борделе или отложим до Праги?

«Под публичный дом было отведено несколько комнат первого этажа. К сожалению, здание пострадало от неумелых раскопок в XIX веке, и назначение верхних помещений до конца прояснить не удалось. В тесных комнатушках первого этажа умещалась только каменная кровать с изголовьем, а когда гость уединялся с девушкой, она вывешивала табличку „Occupata“, в смысле – „Занята“. В коридоре над каждой дверью сохранились пикантные фрески, которые иллюстрируют разные эротические позы, широко распространенные в античности».

– Что вы там записываете? – развозникалась пани. – Фотографируйте меня быстро, пока никого нет!

Она оглянулась по сторонам и прилегла на каменную кровать, как нервная лань с испуганными глазами.

– У меня достаточно эротичная поза? – спросила она.

– Для одиночной камеры – несомненно! – подтвердил я. – Можно подумать, что вы не в Помпеях, а в Алькатрасе.

– Нахал, – определила пани. – Да что вы понимаете в женщинах?!

– Немного, – согласился я. – Но лучше вылезайте из этого каменного мешка, а то простудитесь.

Когда мы вышли, пани стала отряхиваться, чем привлекла к себе внимание новой партии японских туристов, которые принялись ее фотографировать на фоне Лупанария.

– Вот видите, – намекнула мне пани. – Японцы находят меня эротичной.

– Ерунда, – отмахнулся я. – Вы бы видели, как они смотрят на Данаю! Вы никогда не встречали лупоглазых японцев?

Мы вышли из переулка Висячего балкона и остановились на перекрестке.

– А чем вы занимаетесь в Помпеях? – спросила пани.

– Набираюсь впечатлений, – ответил я. – Которые предполагаю обрушить на нашу многострадальную родину. В стихах и прозе!

– И хорошо за это платят? – осведомилась пани.

– Пока ни геллера, – признался я. – У меня еще нет сюжета! А также композиции и персонажей.

– А когда они объявятся? – спросила неугомонная пани.

– А бес его знает! – честно ответил я.

Воздушным путям вы можете предпочесть железную дорогу. Поезда следуют по маршруту «Прага—Брно» или «Брно—Прага». К сожалению, это путешествие менее привлекательно из-за дискомфорта в отечественных вагонах и далеко не совершенного сервиса…

Из туристического буклета

До отправления поезда оставалось всего полчаса, а мне еще надо было купить билет и выпить пива. Без билета ехать, конечно, можно, а вот без пива грустно. Сидишь себе в кресле и пускаешь слюну, как загадочный пассажир, которого черти несут неизвестно куда и неизвестно зачем. Поэтому я затормозил на полдороги к кассам и стал поочередно разглядывать – то вокзал, то ближайшую пивницу, то вокзал, то ближайшую пивницу, то вокзал, то ближайшую пивницу… Победила брюнетка, которая шла мимо и развернула меня, как флюгер, в направлении вокзала.

Прискорбно жить в такое дикое время, когда пивнушки не ездят по рельсам, а только скучные вагоны-рестораны. Насколько приятнее слышать: «Медам и месье! „Старый Эдгар“ отправляется с пятого пути, левая сторона! Просим провожающих поднять бокалы за отправляющихся…»

– Вы курите? – спросила у меня кассирша.

– Вы издеваетесь? – осведомился я.

При каждом вздохе она создавала интересную форму груди и делала это преднамеренно. Морочила голову доверчивым пассажирам. Или играла в надувную куклу.

– В смысле, вам билет в вагон для курящих или некурящих? – пояснила кассирша. – Потому что, – добавила она, – если в вагон для некурящих, то билетов почти нет, а если в вагон для курящих, то билеты еще есть.

Вообще-то, Министерство путей сообщения могло бы предложить более разнообразную программу. Например, вагон для веселых холостяков. Или для любителей камерной музыки. Или общий переспальный вагон – для мужчин и женщин, желающих познакомиться.

– Мне в Прагу, – подсказал я.

– На проходящий поезд? – надулась тогда кассирша. – Через три минуты, – добавила она, – есть билет на проходящий поезд в вагоне для курящих, а через двадцать минут в вагоне для некурящих от станции Брно… Что выбираете?

– Мне легче бросить курить, – ответил я. – Как я могу выбирать, не видя – ни того, ни другого?

– Тогда пойдите и посмотрите на поезд от станции Брно, – предложила кассирша. – Он подан на четвертый перрон.

– Делать мне больше нечего, – усмехнулся я.

– Тогда берите билет в вагон для некурящих, потому что проходящий поезд уже прошел, – сказала кассирша, – покуда вы тут со мною разговаривали.

– Безобразие, – на всякий случай возмутился я.

– Ха! – подтвердила кассирша и выпустила из лифчика воздух, весь.

В конце концов, имея билет, я вышел на перрон, чтобы полюбоваться поездом «от станции Брно» и проследить за подвозом съестных продуктов в вагон-ресторан. И единственное, что меня действительно насторожило, это ограниченное количество пива, отгруженное для двенадцати вагонов, не считая локомотива. Но, судя по внешности машиниста, не принимать в расчет локомотивную бригаду было бы ошибкой. И если мы двинемся к вагону-ресторану с разных концов поезда – еще не факт, что я успею вперед машиниста опорожнить вагон-ресторан. Однако стоило попытаться. Поэтому я поспешил занять исходную позицию у двери своего купе, чтобы низко стартовать, как только локомотив свистнет…

Надо ли говорить, что на сидящих в купе пассажиров я мало обращал внимания. Больше всего меня беспокоил свободный проход по коридору, нежели люди, не имеющие к нашему забегу с машинистом никакого отношения.

– Простите, но это место занято, – послышалось из моего купе.

– Какое? – поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что жирная корова с двумя чемоданами застряла в проходе, а до отправления поезда оставались считанные минуты.

– Тридцать шестое, – пояснили оттуда же.

– Занято, – подтвердил я. – Мною, – и засунул в купе свою руку с билетом, где ясно были проставлены дата, номер поезда, вагон и, соответственно, тридцать шестое место, выделенное мне под солнцем.

По всей вероятности, мою руку с билетом рассматривали в купе с превеликой тщательностью, поскольку я ощущал от ладони до предплечья чье-то трепетное дыхание.

– А где же Йиржи? – последовал дополнительный вопрос.

И поскольку поезд тронулся, локомотив просвистел, а корова с чемоданами не сдвинулась с места, я понял, что нынешний забег выиграл машинист. Можно было, конечно, сорвать стоп-кран и объявить фальстарт, но я предпочитал честную игру, вдобавок побаивался допинг-тестирования.