— Нет, я серьезно, Клейтон. Если бы не ты, я вполне могла бы получить сотрясение мозга или что-нибудь похуже.

— Но ведь все же обошлось.

— Не совсем. — Дайана кивнула на поврежденную руку Клейтона. — Наверное, до сих пор болит?

— Отнюдь. Из тебя получился бы неплохой доктор.

— Ловкость рук и никакого мошенничества! — рассмеялась Дайана и вдруг снова посерьезнела. — Может, ты повредил себе что-нибудь еще? У меня есть йод и бинты.

Это был один из тех вопросов, на которые Клейтон предпочел бы не отвечать. По правде говоря, он давно уже чувствовал боль в позвоночнике, а вся спина была покрыта ссадинами и синяками.

Но самое большое страдание Клейтону причиняло то, что он находился так близко от Дайаны и не мог обнять ее, прижать к истосковавшемуся сердцу, сказать, как не хватало ее ему все эти годы, что он по-прежнему безумно любит ее. Близость Дайаны волновала Клейтона, заставляя учащенно биться пульс. Какой же мукой было сидеть рядом с ней и притворяться равнодушным и бесчувственным, в то время как внутри бушует настоящий пожар!

Поскольку он все еще медлил с ответом, Дайана устремила на него испытующий взгляд.

— Так у тебя еще что-нибудь болит или нет? Уверена, что могла бы помочь.

Увы, не можешь, с тоской подумал Клейтон. Стоит мне лишь заикнуться о моей любви, как ты тут же встанешь и уйдешь, невзирая на усталость, холод и грязь.

Поэтому Клейтон пожал плечами и сказал:

— Не беспокойся, со мной все в порядке.

С заметным облегчением выдохнув, Дайана произнесла:

— Отлично. В таком случае следует обсудить, как мы устроимся на ночь. Быть может, нам стоит спать по очереди? Кто-то же должен следить за костром, чтобы тот не погас.

Клейтон отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы оба слишком измотаны. Даже если кто-то и останется сторожить огонь, то все равно уснет. Лучше уж как следует выспаться, чтобы к завтрашнему утру набраться сил. А если костер и погаснет, так что же в этом такого? У нас ведь есть зажигалка, при помощи которой всегда можно развести новый.

— Верно, — согласилась Дайана. — Я как-то не подумала об этом. Кроме того, подобным образом мы сэкономим немало дров. Как только кто-нибудь из нас начнет замерзать, он невольно проснется и разведет огонь.

— Правильно, — поддержал Клейтон. — Тогда нам пора позаботиться о постели.

— Если хочешь, можешь оставаться здесь, а я устроюсь с другой стороны костра.

Дайана хотела было встать, однако Клейтон удержал ее за руку.

— Не стоит. Мы ляжем вместе.

Испугавшись властного тона молодого человека, Дайана обеспокоенно посмотрела на него.

— Но…

— Никаких «но». Да не бойся же ты меня, черт возьми! Обещаю, что и пальцем к тебе не притронусь, если только ты сама этого не захочешь.

Оскорбленная подобным предположением Дайана вскочила с самодельной скамьи.

— Даже если бы ты оказался единственным мужчиной на свете, а я — единственной женщиной, то и тогда я ни за что бы не согласилась…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо прервал ее Клейтон. — Может, не будешь перебивать, а дослушаешь до конца? Я предложил это вовсе не ради собственного удовольствия.

— Неужели? — ехидно произнесла Дайана.

В ответ на это Клейтон зло хохотнул.

— Слава Богу, ты далеко не единственная женщина на земле и я всегда смогу отыскать ту, которая согласится согреть мою постель.

— Может, отыщешь ее прямо сейчас?

— Да прекратишь ли ты огрызаться или нет? — не выдержал наконец Клейтон. — Повторяю, дело не в этом. Посуди сама: в нашем распоряжении совсем немного досок и того меньше верхней одежды, которой можно было бы накрыться. Так не лучше ли, вместо того чтобы лежать практически на голом полу и дрожать от холода, подстелить одну куртку вниз и укрыться другой? Кроме того, тепло человеческого тела способно согреть гораздо лучше, нежели просто одежда.

— Пожалуй, ты прав, — нехотя признала Дайана. — Прости, сама не знаю, что на меня нашло.

— То-то же. Ну а раз мы покончили с этим глупым спором, то давай займемся делом. Не знаю, как ты, а я с ног валюсь от усталости.

Руководствуясь указаниями Клейтона, они вскоре соорудили довольно неплохое ложе для ночлега. Конечно, лежать было жестковато, а с боков здорово поддувало. И все-таки это было лучше, чем ничего.

— А ведь мы совсем не дурно устроились, а? — произнес Клейтон, когда они с Дайаной наконец улеглись. — Здесь, конечно, нет перин и пуховых подушек, зато есть крыша над головой.

— Сквозь которую можно даже разглядеть звезды, — засмеялась Дайана, указывая на дыру в кровле. — Ничего не скажешь, романтика!

Клейтон дотянулся до лежащей неподалеку сумки, протер ее и протянул девушке.

— На-ка, положи себе под голову.

— Спасибо. Спокойной ночи, Клейтон.

— Спокойной ночи.

Встав и подбросив напоследок побольше досок в огонь, Клейтон вернулся обратно. Лежа на спине, он слышал, как, немного повозившись на жестком ложе, Дайана наконец нашла удобное положение и затихла. Спустя несколько минут он различил ее ровное дыхание.

Самому Клейтону, несмотря на страшную усталость, никак не удавалось заснуть. И причиной тому была не столько ноющая боль в области поясницы, где, по всей вероятности, произошло смещение позвонков, сколько волнующее соседство Дайаны. Прислушиваясь к ее равномерным вдохам и выдохам, чувствуя будоражащее тепло ее тела, вдыхая особый, ни с чем не сравнимый женский аромат, Клейтон вспоминал те времена, когда они были молоды и счастливы, и к горлу подступал комок.

Между тем костер начал понемногу затухать, и сырой ночной воздух проник в их убежище. Что-то пробормотав во сне, Дайана зябко поежилась. Увидев это, Клейтон осторожно, чтобы не разбудить, обнял девушку и бережно притянул к себе, стремясь укрыть от сквозняков и согреть своим сильным телом. Неосознанно Дайана придвинулась плотнее и доверчиво прижалась к нему, словно ища тепла и защиты.

Неужели с тех пор, когда мы были в последний раз так близки, прошло целых пять лет, размышлял Клейтон, глядя на спящую в его объятиях девушку. Не могу в это поверить, как не хочу поверить и в то, что этого больше никогда не повторится! Такая любовь, как наша, не проходит бесследно.

Да, Дайана до сих пор злилась на него. Возможно, даже думала, что ненавидит его. Но он был уверен, что где-то в глубине сердца ее любовь к нему жива по-прежнему. Она просто покрылась пеплом взаимного отчуждения и недоверия, однако еще теплится. А раз существует искра, есть надежда воскресить былой огонь. Нужно лишь быть очень осторожным и терпеливым.

Чертовски терпеливым.