– По-вашему, сыщики не способны увлекаться гольфом?

– Ответьте, зачем вы туда приехали? Марти договорилась с вами о встрече?

– Марти – это кто?

Хэффлин отступил на шаг и задумчиво меня оглядел. Весь его облик, включая бутафорскую прическу, стал нарочито зловещим. Затем он ринулся в мой кабинет и стал копаться в бумагах. Пристроившись поближе к свету, он внимательно изучал мою телефонную книжку. Я запаниковал было, но, к счастью, вспомнил, что не делал никаких заметок об Инсуле Пэррисе, даже имени его нигде не записал. Проверка, устроенная Хэффлином, оказалась быстрой, но тщательной.

– Не думаю, что ему что-то известно, – сказал он Карлайлу, вернувшись к нам.

Интересно, кто же этот Карлайл, содержащий полицейского на побегушках, и к какой информации ему так не хотелось меня допускать? У меня возникло ощущение, что меня вот-вот захватят и перемолотят шестеренки какой-то огромной машины.

Карлайл вплотную приблизил свое лицо к моему. Это впечатляло. Я видел каждый волосок у него в носу. Красные, словно ошпаренные ноздри были верным признаком того, что малый нюхает кокаин.

Я отпихнул его от себя.

Ему это, конечно, не понравилось. Глубокие морщины на его лбу обозначились еще четче. Он поправил пиджак и задумался. Потом ухмыльнулся, глядя на меня. Я называю это ухмылкой, но больше это походило на оскал гиены, заприметившей добрую поживу. В конце концов, он вспомнил, как подобает вести себя крутому парню, и сказал:

– Слушай, ты, высерок. – В его произношении выпускника привилегированной школы это прозвучало как «высырок».

– Что такое высырок? – спародировал я его.

Ему это тоже не понравилось. Казалось, все лицо Карлайла превратилось в огромный гриб сморчок.

– Ты для меня – пустое место. Усвоил? Ты сунул нос, куда не следовало.

– Ничего подобного. Ты вел себя как последняя задница, и кому-то нужно было тебя остановить.

Он попытался ухватить меня за грудки, но я оттолкнул его. У этого здоровяка было плохо с координацией. Наверно, оказывал свое действие кокаин. Его темные глаза гневно сверкали.

– Если не скажешь сейчас же, где моя жена, я тебя…

– Может, кликнешь своего маньяка? Я уже весь дрожу от страха. Ты хорошо меня слышишь, высырок? Я понятия не имею, где твоя жена, но рад, что ей удалось от тебя избавиться.

– Я тебе хорошо заплачу, – сказал Карлайл, доставая из кармана пухлый бумажник. – Ей может угрожать опасность.

– Единственная опасность, которая ей угрожает, исходит от тебя, – ответил я, отпихивая его руку. – Послушайте, сержант, почему бы вам не навести еще кое-какие справки в гольф-клубе. Ваш друг собирался вышибить мозги из своей леди, когда…

– Когда подоспел санитар на «скорой помощи», – закончил Хэффлин, цинично улыбаясь мне в лицо. – Послушайте меня, Кьюнан. Я узнал в «Тарне» все, что хотел, и если вы думаете, что кто-то будет выгораживать ищейку, который ломаного гроша не стоит, и обвинять в чем-то такого уважаемого человека, как мистер Карлайл, вы очень глубоко заблуждаетесь.

– У меня хватает ума понять это, но, возможно, вам будет небезынтересно узнать от ваших коллег из дорожной полиции об аварии на въезде с трассы М-56, которая произошла по вине одного сумасшедшего на «порше».

Мне показалось, что при этих словах восковое лицо Карлайла слегка порозовело, но, возможно, так упал свет. Во всяком случае, он выхватил из бумажника несколько пятидесятифунтовых купюр и попытался всучить их мне. Я снова отмахнулся от него.

– Бросьте, мистер Карлайл, он не стоит вашей щедрости, – посоветовал Хэффлин. – У него куриные мозги.

– Кому, как не вам, об этом судить, сержант Петух, – рявкнул я.

Хэффлин пожал плечами: мели, мол, мели. Положив ладонь на плечо своего покровителя, он повел его к выходу. Уже в самых дверях Карлайл остановился, помедлил, потом вернулся и кинул на стол Селесты банкнот.

– Простите за причиненное беспокойство, мисс, – буркнул он.

Я бросился к столу, схватил деньги, выскочил на улицу и швырнул их вслед Карлайлу. Действие мое не произвело желаемого эффекта: как деньги ни швыряй, далеко они не улетят, бумага – материал легкий. Карлайл и Хэффлин даже не обернулись. Лу Олли одарил меня на прощанье презрительным взглядом и последовал за хозяином нога в ногу. Я приготовился гордо развернуться, а затем побыстрее ускользнуть в заднюю комнату зализывать раны, но споткнулся о Селесту, подбиравшую с тротуара купюры.

– Если вы можете позволить себе выбрасывать деньги прямо на улицу, дело ваше, а я вот не могу, – заявила она, укладывая бумажки в свой кошелек.

В тот самый момент, когда посетившие меня громилы дошли до угла здания, на другой стороне улицы нарисовалась фигура раскрасневшегося и запыхавшегося Клайда Хэрроу. Лучи солнца заиграли на его лысом черепе, как только он увидал моих визитеров. Таким же ярким светом сияла его круглая физиономия. Он рванулся было к троице, но затем передумал. Заметив меня, он приветственно поднял руку и побежал, развив скорость, удивительную для человека его конституции. Я отступил внутрь конторы, захлопнул дверь и опустил задвижку.

– Кьюнан! Кьюнан, впусти-и-и меня, – заблеял, как козел, Хэрроу и забарабанил толстыми кулаками в стеклянную дверь «Робин Гуд Инвестигейшнз».

– А то ты как дунешь, как плюнешь и снесешь мой домик? – пошутил я.

– Ты сам мне позвонил, – заорал он и со всего маху врезался в дверь плечом. Хотя Клайд отнюдь не был силачом, вся передняя стенка содрогнулась от наскока столь внушительного физического тела.

Глядя на полное решимости лицо изготовившегося к новой атаке Клайда, я оценивал ситуацию. Как и большинство экранных знаменитостей, Хэрроу походил на попугая. На нем был ярко-желтый пиджак и кричаще-красный галстук. Но шутовской вид Клайда не делал шуточным его намерение вышибить мою дверь.

– Кьюнан, ты меня сам вызвал. Сейчас же впусти меня, – требовал Хэрроу.

– Если полетел замок – будешь платить, – предупредил я, медленно открывая дверь.

– Где она? – сразу перешел он к делу, сметая меня со своего пути. Он сам распахнул дверь в заднюю комнату.

– Оказалось, что это не миссис Карлайл, а некая МКг, – поспешил я его обрадовать.

– МКг, МКг? Это и есть миссис Карлайл, она же Марти Кинг. Где она? Разве не Карлайл собственной персоной был здесь минуту назад? Неужели ты смиренно передал даму в его руки и не оставил мне шанса взять у нее интервью?

– Никого я никому не передавал. Она ушла.

– Дуболом! Я же просил тебя задержать ее!

– Она ушла. Конец истории. И ты бы, Клайд, шел отсюда…

– Погоди, мой юный друг, я чую здесь горячее дыханье новостей.

– Не валяй дурака. Прошу тебя, уходи.