Как правило, вербальные карточки содержат слова, обозначающие те или иные психологические состояния или чувства (страх, любовь, успех, надежда), или же слова, являющиеся для большинства людей эмоционально окрашенными (успех, неудача, перемены, встреча). Если попросить разных людей поделиться ощущениями, которые возникают у них при восприятии подобных слов, то какая-то часть описываемых ощущений будет общей или очень похожей для всех, но в основном чувства будут различаться. Прочитывая, таким образом, одни и те же слова, люди воспринимают их по-разному, вкладывая в них различные внутренние смыслы. Выстраивая параллели между словами и представленными на ассоциативных картах визуальными образами, они начинают лучше понимать, что имеют в виду, когда используют те или иные слова для обозначения своего состояния.

Есть люди, которые больше склонны к работе со зрительными образами, но есть и такие, которые с большей легкостью работают со словом. Они любят «называть», давать всему имя. Слово более конкретно, чем изображение. Человеку рациональному задача соотнести себя со словом понятнее, чем та же задача применительно к рисункам. Считается, что карточки со словами эффективны в работе с мужчинами. Это не означает, что в таких случаях стоит игнорировать изобрази тельные карточки – напротив! Но начинать лучше со словесных.

Тем не менее в работе с терапевтическими карточками слова играют роль второстепенную – поддерживающую, расширяющую диапазон возможностей, но все-таки второстепенную. Они вводятся в работу как дополнение к карточкам «изобразительным». Считается, что, используя одновременно и карточки с картинками, и карточки со словами, мы вовлекаем в работу оба мозговых полушария, тем самым развивая межполушарные связи. Описано довольно много процедур, в которых клиенту предлагается работать одновременно и с одним видом карточек, и с другим. Однако здесь, как и в любой другой психологической работе, надо придерживаться золотого правила: работа будет эффективной только тогда, когда клиент САМ захочет ее выполнить. Добавить карточки со словами можно, конечно, прямо на первой же встрече. Но! Только если пациент захочет это сделать. Обычно соединение картинки и слова – задача нетривиальная.

Вот, например, прием работы с двойным рядом карточек – «Соотнесение со словом» (этот прием, кстати, один из самых простых в ряду себе подобных). После того как человек выбирает карточку, представляющую какую-то его проблему, ему предлагают выбрать «словесную» карточку, наиболее полно и точно отражающую суть этой проблемы. Основная задача клиента – найти и описать связь между двумя этими карточками. Какой аспект проблемы более всего выражает данное слово? Какой – менее? И наоборот – что из содержания написанного на карточке понятия выражено в картинке более всего, а что отсутствует?

Галя: Я не раз наблюдала, что это упражнение вызывает некоторое раздражение, да и сама я его испытывала. Уверена, это происходит потому, что, несмотря на внешнюю простоту, оно заставляет проделать определенную работу. Слово, речевая метафора – вещь более определенная, более жесткая, чем картинка. Выбирая ту или иную словесную карту, пациент чувствует, что он открывается, возможно, чуть более, чем ему хотелось бы. Поэтому использовать слова надо, когда люди уже чувствуют себя более-менее защищенными. Особенно если речь идет о групповых занятиях.

Именно поэтому стратегия «Закрытый выбор слова и открытый выбор изображения», когда психолог предлагает найти картинку осознанно, а слово – наугад, снижает напряжение, поскольку снимает с человека ответственность за выбор слова. Вопрос к пациенту при этом остается прежним: как связаны между собой слово и изображение? Причем вариант: «Слово совсем не подходит к этой карточке» – тоже принимается, только его надо аргументировать.

Иногда можно предложить людям выбрать несколько слов. Тогда и проблема жесткого выбора решается. Назовем этот прием «Снежинка» (или «Звездочка» – в зависимости от количества выбранных слов). После того как человек выбрал карточку, которая выражает какую-то его проблему, он должен положить вокруг нее выбранные открытым способом (или все-таки наугад, такой вариант тоже не исключен, хотя возможность множественного выбора и без того уже облегчает задачу) подходящие карточки со словами. Можно спросить, какой нюанс добавляет к карточке каждое слово, какие нюансы все-таки не выражаются имеющимися вариантами словесных карточек. Можно попросить пациента оценить в баллах (например, от 0 до 10), в какой степени каждое выбранное им слово выражает его проблему (0 – слово не имеет никакого отношения к проблеме, 10 – слово настолько точно подходит к проблеме, что могло бы служить ее названием).

Галя: Приведу пример работы с образными и вербальными карточками в семейной терапии[5].

Рони и ее семья

Родители девочки Рони обратились с просьбой помочь им организовать семейную жизнь без конфликтов, ссор и драк между детьми. Всего детей было шестеро, Рони – младшая из них, девочка с задержкой развития и гиперактивностью. Она училась в специальном классе для девочек со сложностями в учебе, но и там страдала от девчачьих бойкотов, интриг и недоброжелательности. Познакомившись на первой встрече с родителями и выслушав их, я поняла, что одной консультацией тут не обойтись, что вся семья должна будет походить на встречи. Необходимо познакомиться со всей семьей, понять роли, обязанности и права каждого из ее членов, личные и общесемейные потребности, цели, привычные схемы поведения и реагирования, семейные «сценарии» и «мифы». Хорошо бы увидеть границы между родительской и детской подсистемами. Подобного рода «присматривание» занимает несколько встреч, после чего можно решить, как и с кем работать. Я объяснила родителям, почему они должны привести на следующую встречу максимально возможное количество детей (двое старших служили в армии и дома бывали далеко не каждый день). На следующей встрече мне посчастливилось познакомиться с тремя младшими детьми, постоянно живущими дома, взрослой дочерью, живущей отдельно, и ее мужем. После обычных для знакомства процедур я предложила каждому выбрать по две карточки, отражающих проблему в семье – одну карточку с картинкой, другую – со словом. Было очень важно сформулировать задание так, чтобы проблеме не было дано имя «Рони». «Что мешает мирной семейной жизни? Что бы вы хотели изменить? Мы выслушаем каждого, а потом вы придете к общему мнению». Хочу пояснить ход своих мыслей, объясняющий, почему я решила задействовать вербальные карточки в самом начале работы. Дело в том, что мое первичное видение этой семьи было несколько ошибочным, можно сказать, что я «встретила их по одежке». На первую встречу родители Рони явились неряшливо (чтобы не сказать «грязно») одетыми, отец был не брит. Оба выглядели хмурыми, недоброжелательными, смотрели исподлобья. Представились безработными. Из всего этого я вынесла мнение, что имею дело с людьми неискушенными, даже недалекими, способными обидеться на предложение «поиграть в картинки». Я использовала карточки со словами с единственной целью – сделать первые задания более «академичными», внушающими, как мне казалось, почет и уважение к процессу. Сразу скажу, что с рефлексией («Что они подумают», «Что я о них подумала…») я перестаралась, в чем убедилась достаточно скоро. Выяснилось, что и с их психологической неискушенностью ошиблась. За год до встречи со мной родители Рони участвовали в психологических групповых занятиях – в тренинге детско-родительских отношений. Они работали с психологами и по поводу своих индивидуальных проблем: мать семейства страдала депрессией, у одного из старших сыновей – тяжелые нарушения поведения. Тем не менее необычная для меня стратегия – подключение словесных карточек прямо на первом занятии – дала мне много важной информации о семье, о взаимодействии внутри нее, о межиндивидуальных различиях. Для пациентов же моих было неожиданностью оказаться перед фактом глубокой разрозненности вроде бы очень теплой семьи с традициями субботних совместных обедов, с ответственностью матери за утренний подъем детей (в возрасте от 9 до 30 лет!).