Тётя Маша вывела её в холл и принялась вводить в суть профессии.

Так экономист Валентина стала уборщицей. Зарплата её оказалась гораздо выше, чем на предыдущем месте работы, так что Валя начала потихоньку покупать для мамы лекарства.

Правда, привыкнуть к тому, что работа ночная, оказалось сложно. Ночью Валентина работала, днём сидела в больнице у мамы. Воспоминания о предательстве подруги, стыд перед прекрасным Виталием Михайловичем не давали покоя, изводили и мучили. Валя бледнела и худела.

К тому же, стараясь как можно лучше оттирать поверхности, она не пользовалась резиновыми перчатками, возилась в моющих средствах, на которые не скупился банк. Кожа рук сохла и трескалась.

И однажды утром, заканчивая смену и возвращаясь к своему ведру, она вдруг увидела, что пол – роскошный светлый пол – залит кровью. Валентина заметалась в поисках источника – кто-то убил тут собаку? Морскую свинку? Кого? Зачем? Она бросила взгляд на свои руки, заметила, что стало со шрамом…

– Так вот за кем я шёл по кровавым следам! – раздалось тут у неё над ухом.

Виталий Михайлович! С того злополучного дня Валентине ни разу не удалось увидеть его. А в такой неудачный момент он как раз появился…

– Что вы надумали? – воскликнул он. – Зачем? Взрослая ведь девушка… Жизнь – самое ценное, что у человека есть, а вы…

Валентина ойкнула и спрятала руки за спину.

– Нельзя терять ни минуты! – сурово сдвинул брови Виталий Михайлович. – Срочно в больницу. Покажите!

Валентина поняла, что он решил, будто она перерезала себе вены. И даже улыбнулась.

Виталий Михайлович посмотрел на лопнувшую поверхность зарубцевавшегося глубокого ожога, исходящую кровью.

– Без перчаток работаете? – прищурился Виталий Михайлович. – Нарушаете должностные инструкции? Погодите, а почему вы уборщица? Я же вас…

– Потому что мне очень нужна работа. И деньги… – призналась Валентина, пряча глаза. – Обещаю, я буду надевать перчатки, только не увольняйте меня, пожалуйста!

– Так, срочно… – схватив Валентину под здоровую руку, Виталий Михайлович решительно потащил девушку к лифту.

– Ой, куда? – испугалась Валентина. – Я же ещё не убралась…

– Тётя Маша, приберитесь тут! – зычно крикнул Виталий Михайлович в глубины коридора.

– Да, босс! – издалека раздалось ему в ответ.

– Может, надо было остаться в больнице?

– Ну уж нет, хватит мне больниц!

Валентина и Виталий Михайлович сидели в ресторане. Рана Валентины была качественно обработана и перевязана – Виталий Михайлович привёз её в отличную клинику, куда предстояло ещё раз вернуться через пару дней для следующей перевязки.

– Вот теперь-то мы можем наконец поесть, – улыбнулся Виталий Михайлович. – Вы, помнится, так настойчиво звали меня в столовую. После коньяка.

Они только что перешли на «ты» и ещё не совсем к этому привыкли, а потому постоянно путались. Их поздний завтрак оказался прекрасным, лёгким и сытным, а бокал красного вина был настойчиво рекомендован доктором после кровопотери. Валентина не сопротивлялась. Перед глазами у неё слегка поплыло – самую малость. Но зато полностью прошла застенчивость. Смотреть в синие глаза Виталия Михайловича было счастьем.

– Простите, но в тот странный вечер, когда вы появились у меня в кабинете… – начал он.

И Валентина встрепенулась:

– Что?

– Нет-нет, ничего! Просто у меня оказалась невыключенной селекторная связь. Моя секретарша – в смысле, ваша подруга – она говорила ужасные вещи… Конечно, подслушивать нехорошо…

– Но вы всё слышали?

– Да.

– Стыд-то какой! – Валентина густо покраснела.

– Это не стыд, это ужас, – произнёс Виталий Михайлович. – Мне надо было сразу вмешаться, но меня вызвали – я выбежал к машине, у меня же в кабинете отдельная дверь во внутренний двор… Потом надо было отыскать вас среди уборщиц, но я и не предполагал, что вы там, пока сегодня не нашёл вас… тебя… по следам. И, как выяснилось, очень вовремя.

– Спасибо!

– Да дело не в этом!

– Нет, в этом! Виталий Михайлович, я вам так благодарна, так благодарна – только вы, пожалуйста, не увольняйте меня! Я обещаю больше ничего не заливать кровью…

Вместо обещания не уволить Виталий Михайлович крепко схватил Валентину за здоровую руку и попросил рассказать о себе – и потихоньку она поведала о себе и маме, своём образовании, последнем месте работы, любви к английскому языку и прочим интересным вещам.

– Ну уж младшим экономистом я вас точно могу взять с ходу! – улыбнулся Виталий Михайлович, когда она замолчала. – А дальше будет видно.

– Спасибо!

– Не за что.

– Нет, – мотнула головой Валентина, – как раз есть за что. А вы простите меня за «сухарь». Это неправда.

– Прощаю.

В машине, когда Виталий Михайлович вёз Валентину домой, она осторожно проговорила:

– По поводу того, что вы слышали наш разговор… Пожалуйста, не ругайтесь на Аллу. И не выгоняйте её! Она не со зла всё это. Просто в жизни Алла не на то поставила. Как в казино.

– Валентина, я не пойму – ты святая или блаженная? – нахмурившись, посмотрел на неё Виталий Михайлович.

– Не то и не другое! – замотала головой Валентина.

– А ты себя-то так хорошо понимаешь, как подружку Аллу?

– Даже не знаю… – честно призналась Валентина и вздохнула.

Вот уже месяц Валя работала в банке. Потихоньку она втягивалась, с каждым днём всё лучше и лучше разбираясь в тонкостях банковского дела. Коллектив пришёлся ей по душе, и она быстро прижилась. А с одной из молодых женщин, Елизаветой Рыжовой, она даже подружилась. Алле Валентина больше не звонила, та, естественно, тоже.

По настоянию Виталия Михайловича Валентине дали большой аванс, и на эту сумму она смогла купить все нужные лекарства маме и вылезти из долгов.

Регулярно приходила зарплата, в жизни Валентины и её мамы появились стабильность и спокойствие. Всё было хорошо, но радости и счастья почему-то не было.

Виталия Михайловича после того визита в больницу она больше ни разу не видела. Валентина была уверена, что Виталий Михайлович даже может не узнать её при встрече.

– Валентина, у меня просто чумовые новости! –