ее упругих грудях. Я глажу пальцами ее чувствительные соски, а она стонет и всхлипывает… Нет, моя дорогая дама, долго я в первый раз не продержусь, уж слишком сильно испытываемое мною возбуждение.

Да, вот так. Палец на горошину, несколько ритмичных движений и… Ох! Я обессиленно рухнул на кровать. Подтянул ее к себе, крепко — накрепко обнял, наслаждаясь ее непрекращающимимся содроганиями из — за сквирта. Она всхлипывает? Да я стопроцентно уверен, что это от абсолютного счастья.

Так, детка, куда это ты собралась отползать от меня? Нет — нет, ты что — то неправильно поняла. Совсем, что ли, с ума сошла?! Я с тобой пока не закончил, более того вообще — то еще даже не насытился. И мой друг снова встал. Я вновь наполняю ее, страстно двигаюсь в ней, пронзая чуть ли не насквозь. Катька периодически кричит от болезненных ощущений. Это что еще за хрень?! Останавливаться по таким пустякам не буду, мне в кайф, ну и ей совершенно точно происходящее должно доставлять счастье и радость вперемешку с ярчайшими впечатлениями.

Мой темп еще больше нарастает, а руки продолжают сжимать такую “сочную” женскую грудь. Пальцы на автомате усиленно теребят ее соски, и я прямо интуитивно чувствую, что Катюха превращается в сплошной сгусток ярчайшего возбуждения и неземного удовольствия. То, что творится между нами сейчас, это просто бешеная скачка, сумасшедший галоп. До искр из глаз. До ее побелевших пальцев, сжимающих простыни. До нашего полного совместного самозабвения.

— Нет, нет, нет! — не сдерживая себя, кричит Катюха.

Девочка, вот это ты сейчас серьезно? Подобные слова от тебя сегодня я слышать не хочу. Даже знать ничего не желаю, если ты имела в виду именно то, что проорала. Я точно уверен, что не смогу теперь вынести твой отказ, пока не удовлетворюсь по полной. Смачно шлепаю его по заднице несколько раз до заметных таких покраснений.

— А, может, все же "да, да, да"? — близко прислонившись, шепчу ей прямо в ушко.

— Да! — протяжно стонет она на выдохе, откликаясь на синхронные движения моих пальцев и члена.

После своей разрядки я обнимаю ее, заключая в стальной капкан своих объятий. А Катюха тем временем все продолжает содрогаться и всхлипывать в течение нескольких минут. Да, детка, это лучший комплимент для настоящего мужика. Я удовлетворил тебя так, что ты попросту потерялась в бездонных глубинах порочного удовольствия. Превосходно!

— Ммм… Ма — а — а — акс… Кажется, я умираю, — это все, что у Катюхи сейчас получается произнести.

— Да, детка, со мной всегда так, — самодовольно принимаю ее похвалу. Не, ну а покажите мне нормального мужика, которому это не понравится. Это ж рай для ушей. Так — так — так… Мой нижний друг почти уже готов к следующему раунду, и я начинаю хотеть еще. — Подожди немного, Катерина. Сейчас я тебя воскрешу.

9. Максим

Этот день был на удивление хорош. Теплый и солнечный, но уже без удушающего летнего зноя.

Я с парнями направился в сад, чтобы начать, так сказать, организовывать шашлык. Одновременно мы все пользовались возможностью выпить “по первой рюмке” в чисто мужской компании.

— Макс, ты что до сих пор не женился? — Димка после очередной стопки опять вспомнил о моем семейном статусе.

— С какой целью интересуешься? — моментально обороняюсь я. Терпеть не могу, когда затрагивают эту тему, и Диман об этом знает!

— Сексуальное расстройство может расстроить. А я, может, тебе помочь хочу. Ну так что? Жениться собираешься?

А, ну да. Конечно. Как же он тут может удержаться от явного подкола?! Не желая продолжать беседу, говорю первое, что приходит в голову:

— Да что — то никто не хочет на мне жениться.

— Ой, да ладно, дружище, не заливай, — похлопывает меня Димка по спине. — Ты, давай, не расслабляйся, пойми уже, наконец, с любовью нужно угадать вовремя…

— Да кто ты такой, чтобы говорить со мной об этом? И почему я должен тебя слушать?!

— Потому что у меня не голова, а самогонный аппарат — варит!

— Ты же понимаешь, что испытываешь своими выходками нашу дружбу на прочность?

— Да ладно тебе. Поставь на мой выбор, большой куш сорвешь.

— Откуда эта бессмысленная уверенность? Такое впечатление, что все свое время ты проводишь, кривляясь перед зеркалом или между ног у дамочек…

— Да, ладно, Макс, тебе ли не знать, что самый худший день, проведенный с двумя женщинами, лучше, чем любой другой день! Когда приходят сексуальные телочки, мысли куда-то улетучиваются.

— По-моему, ты мне мозги пудришь. Иди-ка открой для себя чудо мастурбации…

— А по-моему, мы друг друга стоим.

— По-моему, нет. От тебя разит паранойей.

— Говорить правду всегда опасно. Навязчиво несущий истину со стороны обычно выглядит несущим чушь.

— Где ты научился косить под придурка?

— Встанешь на колени, скажу. Ну, чего ждешь?

— Такое ощущение, что ты получаешь массу удовольствия от всего происходящего.

— Ну, давай, дружище. Решайся. И я переверну твои представления об удовольствии.

— Не играй с огнем, сгоришь.

— Откуда мне знать, что не берешь на понт? Ты сейчас не в той форме, чтобы принять правильное решение. А играю я только на тех темах, которые ты мне предоставляешь.

— Однажды я оплачу тебе той же монетой. И я сделаю это, когда наступит время.

— Да ты забываешься. Я никогда не ухожу от ответственности за свои слова и поступки.

— Не играй со мной!

— Знаешь, я могу устоять против всего, кроме искушения поиздеваться над тобой. Пойми уже, что нельзя есть там, где гадишь, или гадить, где ешь — все равно запах кошмарный. В жизни когда-нибудь за все приходится платить, но дуракам — существенные скидки до поры до времени.

— А ты не много на себя берешь? Белочку поймаю, пришибу ведь тебя в горячке!

— Беру в зависимости от настроения. Макс, не обижайся, я ж играю в открытую, ну, кроме случаев, когда я играю в темную. Запомни. Я — твоя карма. И это навсегда, дружище, это навсегда!

— Заткнись, не продолжай…

Женщины в сторонке суетились. На специально установленном столе чистили и резали овощи для салатов. Ну и, конечно же, щебетали о своем, о женском.

Катька была с ними. Она стояла и смотрела на меня. Даже Санька, повернувшись, заметил, что ее улыбка на лице не искренняя, а какая — то искаженная. Да я и сам, в принципе, знаю. На трезвую — то голову теперь мне удается легко это определить. Да и как не понять это, если Катюхина улыбка даже не касается ее глаз?! В настоящее