Сцена Благовещения подразумевает собеседование архангела Гавриила и Девы Марии — они, согласно Евангелию, обмениваются репликами. Следует отметить, что у старых мастеров это всегда общение с той или иной степенью доверительности, покорности или, иногда, испуга Девы Марии (для этого есть основание в Священном Писании). Здесь же у Россетти диалога нет — Мария глубоко погружена раздумье и как будто не видит и не слышит архангела.

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Бракосочетание святого Георгия и принцессы Сабры 1857. Бумага, акварель. 36,5x36,5

Художники «Братства прерафаэлитов» черпали сюжеты для своих картин из литературных источников — трудов средневековых авторов (легенды и баллады), творений Данте, Шекспира, Мильтона. Тема благородного преклонения рыцаря перед прекрасной дамой — одна из ключевых в их наследии. Россетти был тем мастером, у которого она получила особенно яркое воплощение.

Сюжет со святым Георгием, спасшим город от Дракона, был широко известен старым мастерам. Но они обычно изображали момент, когда святой пронзает копьем Дракона, в жертву которому приносились юные девы, выбиравшиеся по жребию. Россетти, верный эстетическим принципам своего времени, в частности правилу выбирать не использовавшиеся ранее сюжеты, избрал для этой картины продолжение средневековой легенды — бракосочетание святого Георгия со спасенной принцессой. Если старые мастера опирались на «Золотую легенду» Якова Ворагинского (около 1260), то Россетти использовал поздние литературные обработки, содержавшие большие подробности о принцессе. Отсюда известно ее имя, которого нет в «Золотой легенде».

Принцесса прильнула к своему спасителю, святой Георгий, показаный в золотых доспехах, обнимает ее. Она отрезает ножницами локон своих волос. Влюбленных окружают кусты роз, за ними стоят ангелы, бьющие золотыми молоточками в золотые колокольчики — традиционный в картинах художников Возрождения ангельский концерт.

Россетти создал прекрасную сказку о вечной и всепобеждающей любви. Моделью для этой работы была возлюбленная и впоследствии жена художника — Элизабет Сиддал. Когда после ее смерти автор вновь обратится к данной теме («Святой Георгий и принцесса Сабра»), он сделает моделью Джейн Бёрден.

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Любовь Данте 1860. Дерево, масло. 74,9x81,3

«Любовь Данте» — центральная панель триптиха, написанного Россетти для украшения дверей шкафа в доме Уильяма Морриса, своего друга и соратника. Она осталась незаконченной. Темой для всех трех частей цикла была любовь Данте к Беатриче. В 1864 Россетти в качестве поэта-переводчика издал антологию «Ранние итальянские поэты», для которой сделал перевод «Новой жизни» Данте. В истории великого поэта художник видел параллель своей любви к Элизабет Сиддал.

Данная работа символизирует смерть Беатриче, которая наступила между двумя событиями, изображенными на крайних панелях триптиха — «Приветствие Беатриче во Флоренции» (ее земное восхваление) и «Приветствие Беатриче в Эдемском саду» (небесное восхваление). Моделью для этих, как и многих других, картин Россетти была его возлюбленная. Квадрат картины разделен по диагонали, верхняя часть является небесной, в ней изображен лик Христа, нижняя — земная, здесь в круге — образ Беатриче. Центральная фигура — Любовь. Странный предмет, который она держит в руках, по замыслу художника должен был стать солнечными часами. Они, вероятно, если бы Россетти завершил картину, показывали бы девять, как в работе «Святая Беатриче» (с. 38). Это число было мистическим и связанным с Беатриче (с его упоминания начинается 1-я книга поэмы, а в 39-й книге Данте дает его толкование).

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Аурелия (Хозяйка Фазио) 1863–1873. Дерево, масло. 43,2x36,8

Женские образы, созданные Россетти и являющиеся по своим эстетическим особенностям квинтэссенцией стиля прерафаэлитов, оказали значительное влияние на формирование собирательного образа идеальной женской красоты в Англии XIX века. Известны женщины, послужившие художнику моделями для картин, его отношения с ними были очень сложными и напряженными. Притом что мастер, безусловно, страстно любил будущую жену Элизабет Сиддал, вдохновившую его на создание многих работ, он одновременно находился в тесной связи с Фани Корнфорт, явившейся моделью для данного произведения (и еще около 60 других).

Россетти познакомился с Фанни в 1858, в отсутствие Элизабет она стала его натурщицей. Однако, когда Элизабет вернулась, живописец женился на ней, сделав этот шаг в значительной степени из сострадания, ясно осознавая неизбежность скорой кончины избранницы. После смерти супруги Фани до конца дней самого Россетти оставалась его экономкой. Окружение художника не приняло ее: она происходила из низших слоев общества и из всех моделей автора была наиболее приземленной. Несмотря на это, в своих картинах Россетти создал ее очень одухотворенный образ. В жизни они подтрунивали друг над другом: мастер ласково называл любимую «мой дорогой Слон», а она его — «Носорог». Когда они были в разлуке, художник посылай ей рисунки слонов.

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Beata Beatrix. Около 1864–1870. Холст, масло. 86,4x66

Создавая эту картину, Данте Россетти был вдохновлен творением другого Данте — Алигьери, его поэмой «Новая жизнь», воспевающей идеализированную любовь поэта к Беатриче, потрясенного ее ранней смертью. Художник глубоко ощущал и культивировал свою духовную связь с Данте. Этот холст стал памятником Элизабет Сиддал. Беатрис изображена в момент смерти, себя же Россетти ассоциирует с оплакивающим утрату Данте.

Две фигуры на заднем плане работы — ангел любви с пламенным сердцем в руке и сам Россетти. Полотно имеет множество символических деталей: солнечные часы обозначают проходящее время, на ладонь героини птица (вестник смерти) кладет цветок мака (Элизабет умерла от передозировки опия). Фон составляют виды — река Арно, силуэт моста Понте Веккьо и башни собора во Флоренции, городе, где жили Данте и Беатриче. Состояние, пограничное между жизнью и смертью, земным и духовным, станет позже одной из важных тем, привлекавших символистов.

Эта картина — ключевая в наследии Россетти. В 1871–1872 он создал ее версию, хранящуюся в Чикагском художественном институте (том 23, с. 49). Чрезвычайно интересно сравнить два произведения, в них можно заметить тонкие различия в некоторых акцентах. Так, например, реплика дает более определенные очертания видов города.

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Прозерпина 1874. Холст, масло. 125,1x61