Мартин завязывал галстук. Помолчав, он ответил:

– Потому что я не хочу, чтобы ты ехала со мной.

Мэг задохнулась от столь откровенного ответа.

– Бессовестное чудовище! – крикнула она. – Мог бы и соврать!

Мартин усмехнулся: похоже, женщинам всегда нужно лгать. Он поцеловал разъяренную Мэг в лоб и сказал:

– У тебя репетиции, тебе нельзя отрываться от работы.

– Но ведь это же свадьба твоего брата! – подбородок ее задрожал от обиды. – Я хочу познакомиться с ним и с его невестой.

– Мэг, такси ждет.

Она пошла к выходу, но на пороге остановилась и гордо произнесла:

– В следующую пятницу у меня премьера спектакля! И я тебя приглашаю.

* * *

После гибели Тони и Джея Мартин приехал в Нью-Йорк и снял небольшую квартирку в Бронксе. В ней было две комнаты, маленькая кухня и санузел. Телефон имелся на первом этаже, и дотошный привратник записывал все поступающие звонки, а за определенную плату разрешал жильцам пользоваться аппаратом. Первые две недели Мартин провел в одиночестве, лишь изредка он выходил на улицу, чтобы проветриться и купить продукты. Денег у него было достаточно. Маццола купил у него бар за сумму, вдвое превосходившую его настоящую стоимость. Кроме того, у Мартина имелся свой счет, на который покойный Граммофон ежемесячно клал некоторую сумму денег. Обладая стартовым капиталом и проницательным умом, Мартин мог бы построить свое маленькое дело и получать небольшой, но постоянный доход. Однако этого ему было мало. Раньше, живя с Джеем, он не задумывался о будущем. Но сейчас все изменилось. Он хотел перевезти в Нью-Йорк Роберта и устроить его в приличную школу. Да и для себя Мартин многого желал. К тому же он чувствовал злость, скопившуюся в его душе, и она терзала его. Он хотел найти какой-то выход для нее, выплеснуть ее из себя, но не знал, как это сделать.

Трудно поверить, что человек может измениться в такой короткий срок. Как добродушный и терпеливый мальчишка в один момент превратился в жестокое и беспринципное существо? На самом деле, таким он стал уже давно. Бедность, побои отца и унижения сделали свое дело. Лишь беспредельная любовь матери, слепая доверчивость брата, скуповатая привязанность Джея и бескорыстная дружба Тони удерживали его на «правильной» стороне. Но, убив отца, пережив гибель трех самых близких для себя людей, Мартин открыл заслон, выпустив наружу того, кем он являлся на самом деле. Не было больше никаких сдерживающих факторов. Был только он, его боль и ярость. Он никогда не пожалел о том, что совершил, и никогда не пожалеет о том, что сделает когда-либо. Ему не было жаль себя, как и окружавших его людей. Он не боялся наказания свыше, так как в Бога не верил. Но если он есть, то там, после смерти, наверняка они не встретятся, потому что ему уже забронировано место совсем в другой части «поезда».

Спустя месяц позвонил Маццола и сообщил, что он приезжает в Нью-Йорк. Они договорились встретиться в Баттери-парке. По дороге Мартин думал о том, как вести разговор. Он предполагал, о чем пойдет речь, и мысленно строил ход беседы.

Сальваторе Маццола был одет в простую коричневую куртку и черные брюки и ничем не выделялся из толпы. Он держал в руках маленькую коробку. Мартин на мгновение растерялся, и все заготовленные слова вылетели у него из головы.

Маццола протянул ему руку.

– Ты изменился.

– Правда? – спросил Мартин, всем видом своим показывая, что не желает тратить время на бесполезные разговоры.

– Да, – пробормотал Маццола, – действительно изменился. Здесь оружие, – он указал на коробку, – чистое. Выбросишь, когда используешь.

Мартин кивнул.

– В следующий раз за «железом» обратишься вот по этому адресу, – Маццола протянул ему бумажку, и Мартин спрятал ее в карман. – Потом, если захочешь, найдешь собственных поставщиков. Купи себе абонентский ящик на почте. Проверяй его ежедневно. Общаться будем через него. Деньги переведу на твой счет после результата.

Мартин прищурил глаза. «Подстраховывается», – подумал он.

– В следующий раз половину суммы вы переведете до, остальную – после сделанной работы.

Маццола улыбнулся:

– Хорошо. Вот имя и фото. Срок – три недели.

Все. Круг замкнулся. Мартин мгновение помедлил, словно стараясь избежать того, к чему шел, и взял конверт в руки.

Дома он разложил бумаги на кровати и долго изучал их. Чарльз Гордон. Место работы – мэрия, должность – экономист. Зачем он им? Мелкая сошка. Но потом Мартин решил, что это не его дело. Однако его интересовало, почему Маццола не воспользовался услугами профессионала? Мартин – новичок, его никто не знает в городе, он не представляет чьих-либо интересов, у него нет связей. Это плюс. А минус в том, что у него нет опыта. Но всегда приходит время, когда нужно начинать. Кто это сказал? Он уже не помнил. Он закрыл дверь в прошлое. И больше никогда ее не откроет.

Мартин следил за Чарльзом Гордоном две недели. Невысокий, неприметный. Работает до семи вечера. Ужинает дома. Во вторник и пятницу встречается с симпатичной брюнеткой, живущей в Бруклине, в многоэтажном доме, на восьмом этаже. Задерживается у нее на два часа, затем уходит.

На третью неделю во вторник Мартин уже стоял между восьмым и девятым этажом. Девять часов. Гордон только что вошел внутрь. Мартин знал, что он всегда спускается пешком, и поэтому тихо стоял в углу, ожидая его появления. Хлопнула дверь, послышались шаги. Мартин тихо подошел сзади, вынул пистолет, приставил его к голове мужчины и выстрелил два раза. Затем бросил оружие рядом с трупом и продолжил спускаться по лестнице. Он даже не посмотрел на убитого, только услышал, как упало тело. Мартин вышел на улицу. Ветра не было, в воздухе стояла морозная свежесть. Захотелось есть. Пройдя двести метров, он свернул в первое попавшееся кафе и, уже заканчивая ужин, услышал вой полицейских сирен.

Через пять лет он начал работать не только на Маццола. Мартин не придерживался ни одной какой-либо группировки и не входил ни в одну организацию. Он сам себе был организацией, и все нуждающиеся в его услугах знали об этом. Он выполнял наиболее сложные дела, когда нужно было убрать известного и влиятельного человека, и делал все чисто. При этом мало кто знал, как он выглядит, потому что с заказчиками он никогда не работал напрямую, предпочитая использовать абонентский ящик, который завел когда-то по рекомендации Маццола. У него не было собственного почерка. Убирая клиентов разными способами, Мартин исключал возможность провести какую-либо параллель между этими убийствами. Создавалось такое впечатление, что все это делали абсолютно разные люди. Ему никогда не приходило в голову, что он ничем не отличается от тех, кто когда-то убил Тони и Джея. Он не сравнивал себя с Джимми Бианчи. Нет, Джимми убил из мести, в личных целях. Мартин же убивал из-за денег, это была его работа. Он смотрел на тех, кого заказали, как на товар и никогда не позволял себе испытывать жалость к ним.

В течение последующих нескольких лет он собрал собственную команду профессиональных убийц и осведомителей. Мартин не был главарем мафии, он не продавал оружие и наркотики, не контролировал проституцию – он торговал людьми, их жизнями, их состояниями. Он продавал информацию о людях, убивал тех, кого необходимо было убрать, но теперь делал это руками своих подчиненных. Он был боссом, хозяином организации, пусть небольшой, но весьма влиятельной и могущественной. Порою Мартин чувствовал себя богом, который без права выбора устанавливает кому-то жизненный предел, и это веселило его. Но больше всего смешил тот факт, что в этом мире все продается – и нет ничего, что нельзя было бы купить или продать.