как так вышло. Я не планировала обращаться к нему иначе. Это бы значило, что я смирилась с вынужденным браком. Но это не так. Только возвращаться на отстраненное "Вы" будет слишком глупо.

— Так ты ответишь на мой вопрос? — решаю избежать неудобной темы. На что Александр лишь прыснул от смеха.

— А с чего ты взяла, что я не питаю к тебе чувств?

— А что, разве не так?

— Ответь и сама услышишь от меня ответ. С чего ты взяла?

— Обычно, когда у людей есть чувства друг к другу, они это показывают, а не внушают страх друг другу. А ты не похож на влюблённого человека.

В ответ Александр громко разражается смехом. А меня этот разговор всё больше начинает утомлять. Что смешного я сказала?

— Я сказала что-то смешное?

— Ты очень наивная, Лиана. — продолжает посмеиваться. — Но мне в тебе это нравится, конечно если ты не совершаешь глупости.

— Когда это я совершала глуппости?

— Я довольно давно являюсь партнёром твоего отца, и давно наблюдаю за тобой. Твоё общение с малолеткой, который пускает на тебя слюни, эти гонки и сомнительные мероприятия, которые вы называете вечеринками… всё это глупости, котрыми ты заниматься больше не будешь.

— Ты запретишь? — не скрывая раздражение, задаю вопрос.

— Я. - не задумываясь, холодно отвечает он. — И не советую проверять что будет, если не будешь слушаться меня.

— Ну во-первых, лично я не давала согласия на этот брак, и об этом я хотела поговорить…

— А во-вторых? — не даёт мне договорить. Бровь снова изогнута, а глаза смотрят на меня неотрывно с прищуром.

— Во-вторых, я как участвовала в гонках, так и буду участвовать, мне никто не запретит это делать. Я ничего противоправного не делаю. Это моё хобби.

— Теперь скажу я, насчёт брака. Тебе и не нужно давать согласие, брак состоится. — Вена на его лбу опасно вздулась, этот разговор вызывает злость не только у меня. Я не ждала от этого разговора положительных эмоций. Но я очень надеюсь, что он не будет снова распускать свои руки. — Во вторых, участвовать в гонках моя жена не будет, ездить за рулём тебе никто не запрещает. Но если я узнаю, что ты участвуешь в гонках, а я об этом узнаю, то из дома будешь выходить только в сопровождении охраны. Если сильно разозлишь меня, то кататься будешь только на пассажирсокм сиденье. — достаёт сигареты из бардочка и прикуривает, а я не могу и слова сказать, как завородженная сижу. — А насчёт влюбленности… — снова пренебрежительны смешок, — ты мне нравишься как женщина, если бы было по-другому, о браке бы речь не шла.

— Может мне изуродовать своё лицо, мммм, скажем… облиться кислотой. — с притворной задумчивостью говорю то, что на уме. — Только чтобы избежать этого брака. Ну или можно договориться по-другому, чтобы не прибегать к столь радикальным мерам. — наконец выдвигаю своё "предложение".

— Этот разговор начинает утомлять меня. — Упс, как жаль, я его опять разозлила кажется. Переводит взгляд на меня, прежнего игривое настроение, если его таким можно назвать, исчезает словно его и не было. Только ярость. — Ты никак не повлияешь на моё решение, хочешь обливайся кислотой, хочешь нет. Всё решено, Лиана. Смирись с этим.

Чёрта с два! Не на ту напал. Я выйду замуж по любви, и только тогда, когда сама этого захочу. Не позволю строить мою судьбу ни отцу, ни тем более названному женишку.

— По личику вижу, что-то задумала. Настоятельно рекомендую не играть со мной в игры, милашка. Ломать тебя не хочется. — отчеканил каждое слово, словно вбивает в голову, гипнотизирует и лишает воли. — Свадьба через полтора месяца.

Приговор прозвучал эхом в моей голове. Меня бросили на землю. Смогу ли я решить проблему меньше, чем за полтора месяца? Что делать, если отец бывшего мне не поможет? Остаётся только один вариант — бежать самой.

На следующий день звоню Евгению Александровичу, отцу Марка и прошу его о встрече. Слава небесам, он соглашается на встречу в этот же день.

— Евгений Александрович, я пришла просить вас о помощи. — после приветствий и поздравлений с помолвкой, я сразу приступаю к делу. Слова идут тяжело, перед встречей обдумывала свою речь, а сейчас всё вылетело из головы. — Понимаете, я не давала согласия на брак с Александром. Прошу, помогите мне его избежать. Мне больше не к кому обратиться. — руки немного подрагивают от волнения, смотрю на своего собеседника и жду хоть какой-то реакции.

— Лиана, я полнял, что отец выдаёт тебя насильно за этого человека. Когда смотрел на тебя, думал ты сознание потеряешь, уж очень ты бледная была. Да и я, честно признаться был удивлён, думал что у вас с Марком серьёзные отношения. — Его спокойный, приятный голос вселяет надежду. Но тут же моя надежда рушится, когда он продолжает говорить, после недолгой паузы. — Но понимаешь, у нас есть некая иерархия в бизнесе. Я не в силах оказать тебе помощь, дочка.

— Но почему? Вы же влиятельный человек, вас уважают и к вам прислушиваются. У вас есть связи. — делаю паузу, чтобы взять себя в руки и не пустить слёзы. Этого еще не хватало. Отец бывшего понимает, что мне нужно время, чтобы унять эмоции и приносит стакан с водой.

Я с благодарностью принимаю стакан из его рук и делаю несколько больших шлотков. Вдох-выдох, вдох-выдох. После того, как эмоции удалось унять, поднимаю взгляд и продолжаю свою речь.

— Помогите мне найти человека, который сможет помочь мне в данном вопоросе. — серьёзным, спокойным голосом перехожу к другой тактике.

— Лиана, у меня нет таких знакомых. Такие знакомые стоят выше Александра, а мой бизнес не настолько серьёзен. — вижу сожаление в его глазах, понимаю, он не хочет ввязываться в проблемы за бывшую девушку совего сына. — Да и если бы были, мы не вправе вот так выдавать контакты друг друга.

Молча встаю и покидаю его кабинет. Из здания выхожу погружённая в мысли, не замечаю как врезаюсь в кого-то.

Глава 6

— Извините, я не… — поднимаю глаза на человека, и застываю. Ну нееет…Почему я такая везучая. Передо мной никто иной, как Марк. И именно сегодня, когда я эмоционально опустошена и потеряна.

— Кого я вижу, сама Лиана Зорина. Или тебя можно уже называть Тихновой? — злорадствует, и даже не понимает, что одна только мысль о свадьбе с нелюбимым смерти подобна. Да, я конечно утрирую и звучит это скорее всего смешно, но сейчас двадцать первый век, век свободы мысли, слова и действий. А я не имею