того, чтобы служить поддерживающей платформой, с которой легче шагнуть в будущее. Когда прошлое занимает столько места, что ваше видение будущего туманно и расплывчато, или просто пугающе, это и значит, что ваше «много» – это действительно много. Это говорит о том, что вы цепляетесь за прошлое в страхе перед неизвестностью будущего. А значит, пришла пора вмешаться в беспорядок.

Глава 2. Кризис идентичности: кто я?

Если вы только диву даетесь своей способности обрастать хламом на протяжении жизни – вы не одиноки. Этот вопрос возникает на определенном этапе у каждого из нас, и чаще всего побуждает нас заняться уборкой. Нас начинает раздражать избыток вещей и даже грозить клаустрофобией. Накопление – нормальный процесс, но таким же является и отпускание. И когда баланс между ними нарушается, мы это сразу чувствуем. А поскольку наш дом – зеркало нашей жизни, неспособность расставаться с вещами из прошлого превращается во все более важную тему в нашей жизни.

Оглянувшись на свою жизнь, вы можете отметить такие периоды, когда в вашем распоряжении было и очень мало вещей, и очень много. Большинство из нас действительно испытывают что-то вроде приливов и отливов личного имущества по мере того, как проходят разные фазы нашей жизни. И недаром говорится, что копить вещи легче и привычнее для большинства из нас, чем расставаться с ними. Причина такого свойства характера подробно и последовательно обсуждается в этой книге. Но прежде всего нам необходимо понять, почему нам так необходимо обладать вещами, прежде чем мы решимся отделиться от них.

На протяжении жизни каждому из нас приходится преодолевать значительные кризисы самооценки. Когда наши вещи перестают меняться вместе с нами, начинается стадия накопления хлама. И это совпадает с теми моментами, когда что-то вставляет палку в колесо нашего личностного роста. И пока мы это не осознаем, мы так и будем буксовать на месте, мечтая навести порядок в доме, а на деле цепляясь за барахло, представляющее нашу устаревшую идентичность. По сути, вопросы «Кто я?» и «Почему я все еще держусь за этот хлам?» относятся к одному и тому же.

Вещи формируют идентичность

Мы приходим в эту жизнь ради опыта существования в физическом теле в трехмерном пространстве, чтобы проявить свою индивидуальность. Мы духовные существа с человеческим опытом. Материальный трехмерный мир, в котором мы живем, является выражением нашей индивидуальности – от вещей, которые мы надеваем, до вещей, на которых ездим. И для нас нормально хотеть, мечтать и владеть предметами. Это – часть человеческого опыта, необходимая для самого существования. И ваше стремление чем-то владеть зародилось не год и даже не десять лет назад, но несравнимо раньше, на заре формирования первого эго.

Наше стремление проявить индивидуальность также появилось на заре времен. Это та самая веха развития, когда начинает свое формирование идентичность, или эго. В человеке укрепляется когнитивное понимание того, что он отделен от других людей и предметов. И в его голове впервые вспыхивает жажда независимости. Начинается ужасная стадия разделения – и наверное, так и не заканчивается никогда. Материальные объекты, представлявшиеся нам частью нас, теперь отделяются. И тогда зарождается стяжатель.

Это мое! Мое! Мое! Мое!!!

Мы начинаем формировать идентичность через свои вещи. То, что есть у меня, помогает мне отличаться от тебя. Мое барахло выражает, кто я есть. Наши вещи также отражают наше существование, особенно когда рядом нет людей, которые бы позаботились о нас. И в трудные минуты нашими утешителями становятся плюшевый мишка или просто теплое одеяло. И когда наши вещи рядом, мы чувствуем себя в безопасности.

Принадлежащие нам вещи становятся тем немногим, что отличает нас между собой. В конце концов, даже наша бесценная ДНК на 99,9 % идентична с ДНК других людей и на 99 % – с ДНК шимпанзе. И расстаться со своим красным мячиком в два года или курткой с эмблемой колледжа в сорок два равносильно тому, чтобы отрезать у себя палец. Ведь это же выражает, чем я отличаюсь от вас. Наши вещи остаются частью нашей идентичности на протяжении всей жизни и питают наше чувство безопасности в этом мире. И теперь наше любимое одеяло безопасности выглядит как продавленный диван или застиранный свитер.

По мере взросления дети все больше укрепляют свою индивидуальность через свои предпочтения.

Я хочу эту куклу!

Я хочу этот зеленый грузовичок!

Конечно, здесь также сказывается влияние и родителей, и общества на наше представление о том, кем мы должны быть в этом мире – а значит, какими вещами должны обладать. Взросление начинается на той стадии, когда мы начинаем замечать и подвергать сомнению свои предпочтения в качества полученных у наших воспитателей.

Наше внутреннее стремление владеть вещами с целью индивидуализации не исчезает с окончанием детства. Наши вещи всегда были и всегда будут опосредованным способом выражения нашей личности в этом мире, в сочетании с нашими культурными традициями, специфичными для личного опыта.

У меня новый айфон, розовый с золотом. Перевод: «Я элегантна и знаю толк в дизайне».

У меня простой черный самсунг. Перевод: «Я достаточно умна, чтобы не покупаться на мишуру».

Обладание, владение, привязанность, желание или приобретение вещей не является проблемой, пока не приводит нас к беспорядку. Проблема начинается там, где мы вырастаем за определенные пределы идентичности, однако продолжаем цепляться за предметы, представляющие старую идентичность. Мы не позволяем старой идентичности поделиться местом, чтобы впустить неизбежно грядущую новую. И коль скоро идентичность отражается в наших вещах, мы не в силах расстаться с предметами, представляющими старую идентичность. Причем прошлое не просто остается с нами, оно нагромождается ворохом барахла. Представьте себе змею, которая меняет кожу, но не скидывает при этом старую, так что каждый новый слой нарастает поверх старого. В итоге некогда изящное и подвижное создание превращается в неуклюжую мумию.

В детские годы наши выборы подвергаются сильнейшему воздействию (если вообще не сделаны за нас) нашими воспитателями. В конце концов, они нас кормят и содержат. Для нас инстинктивно важно получить одобрение того, кто обеспечивает наше существование. И формирование самосознания происходит под массивным влиянием родителей, даже в самых мягких и демократичных семьях. Наш мир сужается до границ, пропущенных через фильтры воспитателей, не говоря уже о фамильных и культурных границах.

Обладание, владение, привязанность, желание или приобретение вещей не является проблемой, пока не приводит нас к беспорядку. Проблема начинается там, где мы вырастаем за определенные пределы идентичности, однако продолжаем цепляться за предметы, представляющие