После его рассказа Иван Петрович Новодворцев печально изрёк:

– Положение России в мире весьма плачевное. Это я вам говорю, как дипломат, как поварёнок на кухне большой политике.

– Не пугайте нас, Иван Петрович, – вздыхал старший Кречен.

– Посудите сами, никто же не предполагал, что извечные враги Франция и Англия вдруг вступят в союз, чтобы защищать едва живую Турцию, – продолжал Новодворцев, сокрушённо качая лысеющей головой. – В ночном кошмаре такого не привидится. Вы же помните, как, буквально, десять лет назад наш император гостил в Лондоне. Его встречали овациями. Дорогу устилали цветами. Сладкой лести столько вылили, хоть сахарный завод открывай. В честь его персоны давали балы и званые обеды…. Что произошло? Вдруг в один миг нас предали.

– Мой сын, Александр, недавно прибыл из Англии, – сказал старший Кречен. – Всех русских офицеров попросили уехать. Им обещали хорошую морскую практику на новейших судах, с новым вооружением и техническим оснащением, но внезапно всех выставили, не дав никаких объяснений.

– Что вы хотите понять в нравах Великобритании? – пожал плечами Новодворцев. – Англия дружит только тогда, когда ей выгодно. Но если лондонским банкирам надо заработать лишний шиллинг – плевать им на всякие договоры и обязательства. В истории много было страшных событий, когда уничтожались целые народы: нашествие гуннов, варваров, монголов.… Но все эти войны – детские забавы, по сравнению с тем, что творят английские солдаты в Индии или Китае. Мало того, до сих пор клиперы под флагом Её Величества возят в Америку из Африки «чёрное дерево» для работорговли. Дружить с Англией, что дружить со змеёй, – не жди от неё благодарности. Но вот, что меня более возмущает, так это – Австрия. Ну, что же это такое, господа? Я помню, как юный Фердинанд молил нашего государя о помощи. В Вене быстро забыли, как восстали венгры и готовы были снести в тартарары империю Габсбургов. Кто из всей Европы в ту страшную годину протянул Фердинанду руку? Россия! А ещё кто? А – никого! – театральным жестом развёл руками оратор. Голос его крепчал от негодования: – Если бы не наша армия, да если бы не Паскевич, Иван Фёдорович – не было бы никакой Австрии. И вот нам урок, господа: не делай добра – не получишь зла. Фердинанд предал нас самым подлым образом. Теперь Вена ополчилась против Петербурга, позабыв, кому она обязана спасением.

– Но, объясните нам, Иван Петрович, – попросил старший Кречен. – Из-за чего весь этот сыр-бор? Неужели все началось с ключей от Храма Господня? Ну, коль надо католикам, пусть владеют ключами. У нас своих святынь полно.

– Да, нет, уважаемый, Аркадий Петрович, – задумчиво покачал головой дипломат. – Палестина тут не при чем. Палестина – это только повод. Сам Папа Римский слегка обескуражен положением дел. Святейшему престолу все равно, в чьих руках ключи от Храма Господня. У Святейшего престола есть Ватикан, есть собор Святого Петра. Тут другое дело: этому пройдохе – Наполеону нужен реванш за позор Франции в тринадцатом, за русское знамя над Парижем. Он хочет вновь быть императором великой державы. Но одному против России ему не выстоять. И против Англии – он слабоват.

– Господа, о какой силе вы говорите? – тяжело вздохнул старик Лебедев, Кастор Никифорович, обер-прокурор Сената. – Скажу вам честно, Россия не так уж сильна, как когда-то. За два года работы моей в Сенате, чего я только не видывал. Какие только, прости Господи, грязные дела через меня не проходили. Как же у нас виртуозно воруют, если б вы знали! В случае серьёзной войны мы не сможем обеспечить и половину армии. Казну грабят, натурально, – я вам говорю. Всем известно, сколько Клейнмихель и его банда своровали на ремонте Эрмитажа после пожара? Сотни тысяч, – скажу я вам! Подрядчики жаловались, что им не доплачивают, поэтому материалы закупались негодные. Потолок в Георгиевском зале едва не обрушился…. И все сошло с рук. А недавно открылось, что директор канцелярии инвалидного фонда Политковский похитил больше миллиона рублей. Закатывал на эти деньги балы. Начальник третьего отделения Леонид Дубельт – и тот не раз присутствовал на празднованиях. И генерал-адъютант Ушаков покровительствовал Политковскому. Царь был в гневе, когда ему доложили. Все члены «Комитета о раненых» были преданы военному суду. Николай Павлович в сердцах воскликнул: «Рылеев и его сообщники такого бы не посмели сделать со мной!» Стыдно сказать: комендант Петропавловской крепости – и тот был замешан в воровстве, арестован и заключён под стражу.

– Но, постойте, – вмешался солидного вида полковник Главного штаба. – Нас уже много лет уверяли, что Николай Павлович имеет надёжных союзников в лице Пруссии, Австрии и прочих государств Рейнского союза. Консерваторы Англии и Франции видят в нашем государе оплот порядка и охранителя от всякого рода революций. Пожалуй, только Франция способна поспорить с Россией, но и та опасается нашего могущества. И заметьте, если Наполеон в своё время достиг покорности Европы, благодаря громким победам, непрерывным войнам, то наш государь добился всего того же дипломатическим путём: обещаниями, иногда угрозами и даже запугиваниями, но армию применял редко. Им движет ненависть ко всему, что мало-мальски связано с революциями. Сказались на его характере переживания того злосчастного декабря двадцать пятого года, когда жизнь его и его семьи висела на волоске, а бунтари готовы были залить Россию кровью. Так с чего же все началось? Почему вдруг мы оказались одни?

– Видите ли, чтобы вам объяснить доходчиво, надо плясать от печки, – рассудительно нахмурил брови Новодворцев. – Всю историю, начиная с Екатерины Великой, русские цари мечтали овладеть черноморскими проливами. Великого князя Константина Павловича матушка Екатерина готовила для престола в Константинополе. К сожалению – не успела. Ещё при императоре Павле Петровиче сея затея была осуществима. Но со времён Наполеона Франция, а следом и Англия так же с вожделением стали поглядывать на владения Османской империи. Вы помните, как Мехмед-Али со своими египетскими мамелюками громил одну турецкую армию за другой. Флот его готов был дойти до Константинополя. Султан Махмуд слёзно молил Париж и Лондон оказать помощь, но те лишь выражали сочувствие и ждали, когда Османской империи придёт конец. Франции бы достался в управление Египет, Англия захватила бы проливы и Грецию заодно. Но, когда, казалось, Блистательной Порте пришёл конец, султан вынужден был обратиться с просьбой к своему злейшему врагу – Николаю Павловичу, и царь тут же, не раздумывая присылает войска. Эскадра адмирала Лазарева подходит к Золотому Рогу. Князь Орлов отправляется в лагерь к Ибрагиму, командующему египетской армией. Быстро и ловко проводит переговоры. Без единого выстрела он отправляет Ибрагима