пойду в монастырь. А что делать? В чем смысл моей жизни, если рядом нет тех, кого я люблю. Буду писать тебе письма.

Завтра еще день проведу у тети Вали, а послезавтра ее отвезут в дом престарелых. Пойду попрощаюсь, что делать.

13 ноября

11:24

Состояние тети Вали ухудшилось: опять упала, но в этот раз поднять ее не смогла. Позвонила зятю ее первому, Василию Николаевичу, тот приехал и помог. Ходит она теперь совсем плохо, только с помощью. С памятью тоже дела плохи. Не узнала никого. Зять поехал за инвалидной коляской, чтобы всем было легче, да и в новое «жилище» ее надо как-то дотащить. Кажется, она даже не осознает, что завтра уедет из дома, в котором родилась, пережила войну, причем дважды в своей жизни, вырастила дочь и встретила неблагодарную одинокую старость. Завтра старушка попадет в новые руки. Надеюсь, отношение к ней будет достойным.

– Деточка, и ты здесь, – к счастью, память вернулась к Вале.

– Куда ж я денусь, – не нашла подходящего ответа. – Как вы себя чувствуете? – просюсюкала я, словно разговаривала с ребенком (или сумасшедшей).

– Все хорошо, а что, должно быть плохо?

– Нет, конечно, нет, – замолчала я, не зная, что сказать.

– Знаешь ли ты, – начала говорить старушка, будто в здравом уме, – что я всю жизнь посвятила дочери, не работала, чтобы больше уделять ей внимания, хотя была хорошим инженером, занималась домом и помогала учить уроки. Муж работал как проклятый, чтобы дать ребенку возможность прожить счастливую жизнь. Тянули ее, любили и баловали. А как по-другому? Вот и поступила моя девочка в институт, где познакомилась с молодым преподавателем, и, получив образование, вышла за него замуж. Но что-то не заладилось – характер у дочери не подарок – разошлись. А потом по заграницам пошло-поехало, в поисках лучшей жизни. Непутевая. А теперь, говорит, о тебе позаботятся…

Тут Валя и разрыдалась. Я не знала, как ее успокоить. Какие тут могут быть слова поддержки.

– Петя, жди меня, я скоро, – в задумчивости продолжила, – и сестры мои там будут?

– Там не будет ни… – я быстро осеклась, решив не расстраивать, – чай хотите?

Больше она не проронила ни слова. Взгляд ничего не выражал и не отрывался от пола.

20:15

Я собиралась уходить, попрощалась, но Валя меня и не слышала, витала где-то далеко. Мне было неловко оставлять ее одну в таком состоянии, да еще в последнюю ночь, так что я переночую здесь. Завтра тяжелый день. Сладких снов.

14 ноября

12:14

Здравствуй. Надеюсь, у тебя и Макса все хорошо. Я дома, но это не особо радует.

Утром приехал Василий, помог собрать самые необходимые вещи на первое время. Валентина отказалась завтракать и все утро молчала. Единственное, что она делала – это рассматривала родную обитель в последний раз, будто вспоминала историю каждого предмета, вполне осознавая, что происходит. Думаю, ее молчание не что иное, как бунт.

Василий заказал грузовое такси, чтобы перевезти вещи и инвалидную коляску. Мы вдвоем с трудом помогли ей расположиться на заднем сидении.

– С Богом, Валентина Петровна.

– Дите, – старушка словно пришла в сознание и схватила меня за руку, – береги семью, не отпускай от себя самых близких! Не совершай моих ошибок!

Поздно, подумала про себя.

– Обещаю.

Василий закрыл дверь с ее стороны и сел вперед. Через стекло Валентина с тоской посмотрела на отчий дом, осенила меня крестным знамением и отправилась в другую жизнь.

21:26

Как тут не выпить. Бедная женщина.

Бедный Макс.

Хотелось бы впасть в анабиоз до тех пор, пока Макс не вернется домой. Или уснуть и не проснуться…

Уже голова кружится, мажу по клавишам… Почему ты меня бросил? Где мой сын? Сил нет больше.

Входящие

Письмо от dmitriykorsh82:

Мама, привет, это Максим. Не поверишь, мы с папой сейчас вместе. Не переживай, все в порядке. Не смертельные ранения у обоих, лежим в московском госпитале. У меня осколочное в правую ногу, ходить буду. У папы осколок влетел в грудную клетку и вышел под лопаткой, не задев органы. Привет тебе передает, сам писать пока не может, да и слабость жуткая.

Как так получилось? Мы поддерживали общение. Отец нашел меня в соцсетях пару лет назад, а когда я сообщил, что иду в добровольческий отряд – он пошел вместе со мной.

И да. Я все-все прочитал, точнее, читал папе вслух, пока он не в форме. Я не держу не тебя зла. Теперь нет. И, конечно, прощаю. Не вини себя, я должен был через это пройти, чтобы многое осознать. И ты тоже. И папа.

Будешь нас ждать?