Она слышала, как рядом тяжко вздохнул Альберт, как где-то неподалеку хлопнула крыльями замерзшая птица.

Заснеженная земля холодила колени. Флоран положила ладонь на заснеженный холм и прислушалась — на мгновение ей показалось, что под этим твердым слоем земли жарко и безостановочно что-то стучит. Возможно, это подрагивала и крошилась прошитая морозными иглами земля, била крохотными коготками кладбищенская мышь. Хотя, скорее всего, это стучали в унисон два любящих, два неумолкающих сердца ее отца и матери, которые из небесных сфер переместились в подземную обитель.

Флоран прочла заупокойную молитву, набрала в носовой платок земли и поднялась. Альберт стоял рядом, беспокойно переступая с ноги на ногу.

— Пойдем? — Он повернул лицо к Флоран, провел ладонями по лицу, то ли прислушиваясь к неслышному ропоту вечности, то ли, напротив, возвращаясь к насущным земным заботам.

— Да, — кивнула Флоран. — Теперь можно.

Они медленно шли по дорожке.

— Дядя Альберт, расскажите мне об их последних часах, — попросила Флоран. — В подробностях, если можно.

Дядя Альберт отвинтил пробку заветной фляжки, сделал крупный глоток.

— А что там рассказывать? — Он шумно втянул в себя воздух. — На моем комбинате профсоюзы объявили забастовку, и Грег полетел, чтобы убедить их в нецелесообразности этого шага.

— А зачем с ним полетела мама?

Альберт приоткрыл кладбищенскую калитку. Над выхлопной трубой машины вился дымок — двигатель «крайслера» мягко пофыркивал. Мэри, ожидая их, замерзла и завела мотор.

— А вот этого я тебе сказать не могу! В последнее время она часто летала с ним. Ей постоянно хотелось быть рядом, а Грег не возражал.

— Кстати, а где похоронен пилот?

Они уже подошли к машине.

— А кто тебе сказал, что он погиб? — Он вопросительно выгнул брови.

— Как? — Флоран остановилась. — Ведь за штурвалом был Рид?

Альберт махнул рукой.

— Какой там Рид? — Он потянул дверцу «крайслера» на себя. — Если бы самолетом управлял Рид, Грег и Люси, возможно, были бы живы!

— Самолетом управлял папа? — Сердце Флоран забилось быстрей — казалось, его стук разносится по всей округе.

— Рид Вестакер в тот день сказался больным и за штурвал сел Грег!

— Значит, Рид жив?

Дядя громко хлопнул дверцей.

— Разумеется, жив, — ответила вместо него Мэри. Мотор всхлипнул, машина мягко покатилась по дороге. — Рид Вестакер сейчас находится в окружной тюрьме. Его подозревают в преднамеренном убийстве Грегори и Люси Рейд!

Вот это да! Сердце Флоран, внезапно взлетевшее к потолку, тут же ухнуло вниз.

— Рид жив?! В тюрьме?! Но зачем ему было убивать маму с папой?

Машина выкатилась на дорогу. Мэри переключилась на четвертую скорость. Дорога понеслась навстречу с бешеной скоростью.

— Мэри, я тебя умоляю, потише! — недовольно пробурчал дядя. — Не хватало еще, чтобы с нами что-то случилось!

Лицо Мэри исказила гримаса раздражения.

— Ага, когда я прошу выбросить эту отвратительную флягу, ты молчишь! А когда просишь меня ехать потише, я должна подчиниться?

— Это разные вещи! — завопил Альберт. — Моя фляжка ни угрожает никому, кроме меня! А машина на скорости… — Он запнулся. — Тебе недостаточно смерти Грегори и Люси…

— Я не они! — яростно выкрикнула Мэри.

Флоран с удивлением слушала препирательства родственников. Она еще помнила, как Мэри впервые появилась в их доме. Это была робкая, тихая простушка, которая тенью ходила за чересчур энергичным и всегда немного хмельным дядей. Эта ее традиционная покорность примирила Грегори с тем фактом, что в славном клане, ведущем свой род едва ли не от самого Колумбана, появилась бывшая танцовщица, не блещущая ничем иным, кроме как умением выгибать колени и совершать умопомрачительные па.

Теперь от этой тишайшей женщины не осталось и следа. Мэри превратилась в полновластную, суровую властительницу, главу рода. Интересно, эта метаморфоза случилась с ней еще до смерти родителей или уже после? Надо будет при случае поинтересоваться?

— Мэри, вы не ответили на мой вопрос!

— Какой еще вопрос? — рявкнула Мэри. Она хотела еще что-то сказать, но наткнулась на яростный, обжигающий взгляд Флоран, которая смотрела на нее с таким выражением, что та тут же сменила тон. — Извини, ради бога! — Она попыталась улыбнуться, но из улыбки ничего не вышло — только уголки губ изогнулись, приподняв и без того слегка вздернутую верхнюю губу. — Я за эти дни так вымоталась, никакого терпения не хватает! Так что ты хотела узнать, Флоран?

— Я спросила: у следствия есть основания подозревать Рида? Насколько я помню, Рид ответственный и серьезный молодой человек.

Флоран в этом ни капли не сомневалась. За те три ночи, в течение которых она по многу раз перечитывала письма Рида, она досконально изучила его. Во всяком случае, так ей казалось.

— Девочка моя, что ты можешь помнить? — повернулся к ней Альберт.

— Я помню многое!

— Возможно, Рид сам по себе человек неплохой, — вздохнул Альберт. — Но не забывай, твой отец был одним из крупнейших сталелитейщиков Восточного побережья. А у людей такого масштаба всегда бывают враги. Рида могли купить, шантажировать…

Флоран хотела сказать им, что человек, способный писать такие письма, не может быть заговорщиком. Рид не способен ненавидеть, в его сердце нет места для этого.

— А я могу с ним встретиться?

Альберт обернулся, положил ладонь на спинку сиденья.

— А тебе это надо?

— Надо!

— Тогда… — Он покачал головой.

— Свидание может состояться только в присутствии Макдугана, — добавила Мэри. — Он курирует процесс следствия, общается со следователем, который ведет дело.

Адвокат Макдуган появился в доме родителей два года тому назад. Это был еще молодой — Сэму Макдугану было чуть больше тридцати, — но опытный адвокат. За ним числилось немало выигранных процессов — дело об умышленном банкротстве электрической компании «Гилберт и Крум», процесс об обвинении миллиардера Сайка в убийстве родной сестры, дело о поддельных векселях, выпущенных на биржу техасской нефтяной компанией «Дугли энд Дугли».

Отец безоговорочно ему верил, считал, что Макдуган сумеет поладить со всеми судебными крючкотворами. И Сэм в течение всего этого времени ни разу не разочаровал отца. Что ж, Флоран была уверена, что Макдуган будет рад выслушать ее мнение о золотом сердце неподкупного пилота, угодившего в жернова безжалостного правосудия.

Бедный, бедный Рид. Ему, наверное, чертовски обидно, как всякому невиновному, посаженному в тюрьму.

Но ничего, Рид, я тебя обязательно вытащу! — пообещала Флоран.