Если бы не она, как сложилась бы ее, Полины, жизнь? Да по-другому бы сложилась, и не так хорошо, как хотелось. Некоторые моменты прошлого возникли в памяти так четко, будто все случилось вчера, и полынная горечь затопила сердце. Давно об этом не вспоминала Полина, не думала, не страдала, не мучилась, просто смирилась с тем, что где-то внутри остался рубец, с которым она проживет всю жизнь, благополучную или не совсем — как судьба сложится. Но она поклялась себе, что этот рубец никак не будет влиять на ее счастье.

Полина перевернулась на бок и закрыла глаза. Чтобы избавиться от непрошеных воспоминаний, она привычно стала думать о персонажах. Статский советник Василий Иннокентьевич Сибирский сажает свою двадцатилетнюю жену Елизавету Петровну на поезд в Петербурге. Молодая женщина путешествует в компании служанки Груши. Но поезд не доезжает до места назначения, его видят в последний раз на одной из промежуточных станций. А уже в наше время жители этого поселка начинают периодически видеть проносящийся без остановки мимо станции паровоз с пассажирскими вагонами. Тайну этого поезда пытается расследовать героиня уже современной линии, ни имя, ни внешность, ни профессию которой Полина еще не придумала. Она лишь успела написать, что однажды на глазах у современной девушки мимо станции пронесся со свистом и гудением старинный паровоз, в окно выглянула дама в шляпе и обронила что-то. Героиня в изумлении проводила состав взглядом, а затем бросилась к тому месту, куда предположительно упал некий предмет, и обнаружила возле рельса черную книжечку, оказавшуюся записной книжкой некой Елизаветы Петровны Сибирской.

Работать еще предстояло много: тайна старого паровоза оставалась для автора такой же загадкой, как и для пока безымянной героини романа. В одном из интервью Полина призналась, что практически никогда изначально не знает разгадок, расследование в романе ведет вместе с персонажами и зачастую развязку получает лишь тогда, когда дописывает историю почти до финала. Работать так, распутывая вместе с героями клубочек загадок, иногда вытягивая ошибочные нити, но в конечном результате находя ответы, было интересно, но вместе с тем и сложно. Куда проще писать по готовому, заранее продуманному плану! Некоторые коллеги Полины не садились за написание романа до тех пор, пока не расписывали его по эпизодам вплоть до финала. У нее же так работать не получалось, сюжет строился постепенно, как дом — по кирпичику. Пока не допишет предыдущий эпизод, не увидит следующего.

— Вставай, соня! — прокричал кто-то над самым ухом. Полина открыла глаза и увидела Настю, одетую в джинсы и рубашку. — Опоздаем на поезд!

— Уже утро? — сонно спросила Полина.

— Утро, утро, — торопливо подтвердила Настя, отходя к своей брошенной на пол сумке и приседая над нею. — Позавтракаем на вокзале. Не дай бог пропустим утренний поезд и застрянем надолго.

Полина наскоро умылась и переоделась в старые джинсы и футболку. Ей хотелось выпить утреннюю чашку чая здесь, а не на вокзале. Но из опасения пропустить поезд она не стала спорить с подругой, убрала в сумку пижаму и несессер с банными принадлежностями и объявила, что готова.

Коридор встретил их такой глубокой тишиной, словно никого больше из постояльцев в гостинице не было. Девушки спустились на первый этаж и увидели пустую стойку ресепшена.

— Хорошо, что плату с нас взяли вчера, а то пришлось бы ждать, — прокомментировала Полина, кладя ключ на стойку.

На улице оказалось так же безлюдно, как и в гостинице.

— Если бы не этот развевающийся на здании администрации флаг, ей-богу, подумала бы, что в этом поселке никто не живет, — сказала Настя, наводя объектив камеры на здание гостиницы.

— Фотографируешь на память?

— Ну а как же! Наверняка потом в каком-нибудь твоем романе всплывет этот эпизод с ночевкой, так вот тебе мои снимки и пригодятся. Знаю я тебя! — весело откликнулась подруга, делая несколько кадров.

— Пошли, а то и правда опоздаем на поезд. Нам еще ловить попутку.

Они пересекли площадь, обогнули памятник Ленину и… замерли на месте.

— Не поняла, — протянула Настя. — Здесь же вчера аллейка была! Или мы с другой стороны подошли?

— Кажется, с этой… — растерянно ответила Полина, глядя на земляную неровную дорогу вместо асфальтированной.

— В темноте приняли землю за асфальт?

— Сомнительно. Дорога была освещена.

— Ну… вон фонарь, — кивнула Настя на деревянный столб с подвешенной к нему огромной лампочкой под конусовидным «абажуром». Подобные фонари стояли когда-то и в поселке, откуда были родом родители Полины, а потом их сменили на более современные.

— Будем считать, что ночью асфальтированная аллейка нам померещилась. Другого объяснения не нахожу. Идем! — скомандовала Полина, вновь подхватывая свою сумку.

Какое-то время девушки шли в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом их шагов. Звук выходил какой-то сухой и трескучий, будто шли девушки по хворосту. Разговаривать не хотелось из-за оттягивающей руки ноши (Полина в какой раз уже пожалела, что не взяла в дорогу чемодан на колесиках) и из-за духоты. Еще вчера воздух дышал прохладой после прошедших дождей, и в нем витали горьковатые запахи приближающейся осени, а сегодня казался раскаленным, как в печи. Аномально жаркий день для второй половины августа.

— Такое ощущение, будто тут засуха стоит с самого начала лета, — сказала вслух Настя то, о чем мгновением раньше подумала Полина. — Сколько, думаешь, километров отсюда до поселка твоих родителей?

— Судя по тому, что мы не проехали на маршрутке и получаса, не так уж далеко.

— Может так быть, что дождь обошел стороной это место?

— Все может быть, Настя, но мне, если честно, как-то все равно, был ли тут дождь или нет.

— А еще писательница! — усмехнулась подруга. — Мне кажется, тебя такие детали должны интересовать. Это же можно целый сюжет развернуть!

— В данный момент меня интересует, как скоро мы сумеем поймать попутку. А атмосферные осадки пусть интересуют местных жителей.

— Какая ты…

— Слушай, мы здесь точно проходили? — перебила подругу Полина, указывая на безбрежное поле с высокой зеленой травой, в которое вдруг уперлась дорога.

— Сомневаюсь, — пробормотала Анастасия. — Мы вначале шли мимо какой-то постройки, потом мимо дворов. А поле я не припомню.

— Вот и я о том же!

— Заблудились?

— Мне с самого начала казалось, что это не та дорога.

— Но другой и не было, — развела руками Настя, поставив сумку на землю.

— Мы просто не стали ее искать.

— Поворачиваем назад?

— А что остается делать.

— Погоди, — остановила ее Настя. — Дай пару кадров сделаю. Красиво ведь! Не поле, а море.

— Кстати, тебе трава не кажется излишне зеленой? — спросила Полина.