– Я бы предпочла чай, если для вас это не составит большого труда.

В обычно строгих глазах ассистентки Винченцо прочитал восхищение.

– Конечно, не составит.

Винченцо понравилось, как Одри спокойно сказала о своих предпочтениях, оставаясь вежливой. Опыт научил его – человек, который может так говорить, как правило, был сильным оппонентом.

– Спасибо. – Одри улыбнулась Глории и снова повернулась к Винченцо.

Дверь за Глорией тихо закрылась.

Винченцо взглянул на вопросы, которые он подготовил.

– Ну что ж, начнем…

– Простите, позвольте сначала задать вам вопрос.

Винченцо нахмурился, в нем всколыхнулось раздражение. Она что же, не понимает, кто тут должен задавать вопросы?

Винченцо кивнул в знак согласия.

Серьезные карие глаза встретились с его взглядом.

– Хочу предупредить: мой брат – гей, но мой дом всегда будет для него открыт. – Голос ее прозвучал спокойно, она прямо смотрела на него.

– Это не вопрос, – заметил Винченцо.

Но это могло объяснить некоторые подробности ее жизни, о которой он узнал из ее досье.

Ее руки на коленях сжались. Единственный знак, как Одри нервничала, посвящая его в эту тайну.

– Для вас это не проблема?

– Вряд ли. – Винченцо, может, и любил все контролировать и временами быть высокомерным, как его обвиняли, но не был ханжой.

Глаза Одри расширились. Его ответ, судя по всему, стал для нее сюрпризом.

– Полагаю, для ваших родителей это оказалось неприемлемо?

Вот причина, почему последние шесть лет Одри воспитывала своего брата одна. А ведь у них были весьма обеспеченные родители.

– Это еще мягко сказано.

– Значит, ваш брат стал жить с вами? Почему не с вашими старшими сестрами?

У Одри было две сестры, обе успешные в своих карьерах, которым было бы легче позаботиться о двенадцатилетнем мальчике.

– Они разделяют предрассудки моих родителей.

– Это беда, – кивнул Винченцо.

Причем непростительная, по его мнению, но он не стал произносить это вслух.

Вообще-то это забота родителей и старших детей – защищать своего сына и младшего брата. Винченцо всегда оберегал своего младшего брата Пину, но так и не сумел спасти его от трагедии…

Одри пожала плечами:

– Что есть, то есть.

Ее скорбно поджатые губы и печаль, появившаяся на миловидном личике, многое сказали Винченцо.

– По этой же причине ваши родители прекратили оплачивать вашу учебу в университете?

Она училась в одном из самых престижных университетов в стране. Ее оценки были хорошими, поведение – примерным. Ее подруги были из хороших семей. В досье не было даже намека на недостойное поведение со стороны Одри, которое могло бы вызвать такую реакцию ее родителей.

– Да.

– И вам пришлось найти работу? – В его банке. По какой-то непонятной причине, Винченцо был доволен – именно его банк дал средства для существования Одри и ее брата. – Вам также пришлось перевестись из Бернарда в Нью-Йоркский государственный университет и заканчивать учебу дистанционно?

– Да.

– Это было нелегко. – В любом отношении. – Но вы все-таки решили взять Тобиаса к себе.

В ее темных глазах на мгновение вспыхнул гнев.

– Он мог бы оказаться в приюте или, хуже того, вовсе на улице. Вы бы позволили, чтобы нечто подобное произошло с вашим младшим братом?

– Нет.

Винченцо пронзила боль. Он пытался защитить Пину даже от самого себя…

– Простите. – В ее голосе послышалась нотка искренности. – Мне не следовало говорить этого?

– Это правда. Тобиасу повезло – у него есть такая сестра!

– Тоби. Он не любит, когда его называют Тобиасом.

– Понятно. – Губы Винченцо изогнулись в слабой улыбке.

– Тоби – моя семья! – Ее тон подразумевал – единственная.

– Я изучил ваше досье. Преданность семье, невзирая ни на какие обстоятельства, – восхитительная черта, мисс Миллер!

– Насколько подробно это досье? – спросила она с намеком на досаду.

– Насколько может быть, – ответила за Винченцо Глория, ставя кофе и чай на столик возле Одри. – «Томази энтерпрайз» нанимает только самых лучших. Частное агентство, к помощи которого мы прибегаем, знает о высоких стандартах мистера Томази.

Казалось, Одри не впечатлена этой информацией, а наоборот, раздражена.

– А просто спросить меня о моей жизни вам не пришло в голову?

– Вы можете солгать.

– Подозреваю, все люди, которые находятся на служебной лестнице так же высоко, как вы, циничны.

Винченцо принял из рук помощницы кофе, приготовленный так, как он любил.

– Исходя из своего опыта, могу сказать вам: так оно и есть.

Одри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем передумала. Положив в чашку сахар и добавив немного молока, она залила все это горячим чаем.

– Что вы хотели сказать? – с любопытством спросил Винченцо.

Винченцо не было скучно в обществе этой женщины.

Она нахмурилась:

– Не вижу смысла в этом собеседовании, если вы уже знаете все ответы на ваши вопросы.

Винченцо едва не улыбнулся. Эта женщина понятия не имеет, как много может поведать встреча, даже если единственная обсуждаемая тема – температура на улице.

– Вы не думаете, как важно выяснить, существует ли между нами симпатия или нет?

– Если бы дети были здесь, в этом было бы больше смысла.

– Вам придется быть не только матерью моих детей, но и моей женой. Вы готовы к этому?

Или она об этом не знала? А может, просто не осознавала?

Одри вздрогнула, поставив чашку с чаем обратно на столик:

– Что?..

– Вы должны быть моей женой, чтобы стать их матерью.

– Я не думала об этом…

– Ну а сейчас, узнав, снимаете ли вы свою кандидатуру с рассмотрения? – спросил он.

Без сомнения, Винченцо знал ответ. Кто не захочет выйти замуж за миллиардера?

К его досаде и растущему одобрению, Одри помедлила, раздумывая над его вопросом. Наконец она произнесла:

– Не сразу, нет… – А когда Винченцо нахмурился, пробормотала: – Извините, если вас это заденет, я просто не думала… – Ее голос стих.

Винченцо понял: Одри в смятении.

– Ну так подумайте.