краев ограждение: туго натянутая между столбов колючая проволока, высотой примерно среднему человеку по грудь.

Руфус задумался над этим замечанием и думал довольно долго – так, что нидерландки даже заподозрили, что наткнулись на какое-то серьезное культурное различие.

– Они присоединены к забору, – заметил он наконец.

На это возразить было нечего.

– Да, но… – начала Саския.

– Традиционно ворота – самое слабое место в защитном периметре, – объяснила Амелия. – А не самое сильное. Просто по логике вещей. Ты же служил в армии и должен понимать…

– Я понял, – кивнул Руфус.

– Зачем они тогда? Просто для красоты? Напоказ?

– Ради экстетики, – кивнул Руфус. Это слово они от него уже слышали: так он произносил «эстетика». – А еще это сигнал. Вы на моей территории: считайтесь со мной или валите отсюда.

– Вполне логично, – заметила Саския.

Руфус перевел взгляд на Амелию.

– А кроме того – ты верно сказала, я ведь в армии служил. И знаю, что не стоит недооценивать колючую проволоку. Не смотри на само ограждение: посмотри, где оно расположено. Это глубокая оборона. Когда доберемся до места, может, нам дадут прокатиться на внедорожниках или еще на чем-нибудь с четырьмя колесами – тогда увидишь сама. Из окна пустыня кажется плоской, как стол, но стоит съехать вон с той дороги и попробовать проехать напрямик – очень скоро убедишься, что земля здесь вовсе не ровная-гладкая. Здесь даже пешком ходить нелегко – прежде чем шагнуть, думаешь, куда поставить ногу.

Эшма кивнула.

– Я ходила в походы по такой местности. Это изнурительно. Изнурительно для психики, я имею в виду, – поспешила добавить она. – Очень высокая когнитивная нагрузка – приходится обдумывать каждый свой шаг. – И она постучала кончиками пальцев по лбу.

Руфус, подумав, кивнул; по лицу было видно, что, оставшись один, он немедленно наберет в поисковике «когнитивную нагрузку» и внимательно почитает ссылки.

– Поэтому те, кто знает эту землю, предпочитают передвигаться по ней на лошадях. Ты определяешь только, в какую сторону скакать и с какой скоростью. А всю когнитивную нагрузку лошадь берет на себя.

На случай, если кто-то пропустил въезд на территорию ранчо, по вагону прошли аниматоры с сувенирами: бейсболками, банданами и флягами, украшенными тем же символом – S с крылышками, – что и на воротах. Лишь на мгновение Саския подумала, что это старинное название ранчо – логотип, тавро, которым клеймили здешних коров. В следующую секунду сообразила: разумеется, название придумал сам Т. Р., и S – это «сера».

Эшма радостно натянула бейсболку, сперва продев свой «хвостик» в отверстие на затылке. Прошлым вечером принцесса, теперь она вновь превратилась в Золушку – тихую, застенчивую девушку, не замечающую ничего, кроме своей науки. Этикет был ей настолько чужд, что несколько минут назад она подсела к королеве, не сказав даже «с вашего позволения» – и тем более не утруждая себя чепухой вроде «ваше величество». Саскии это понравилось; она сделала мысленную заметку попозже расспросить Эшму о математических моделях изменения климата, в которых, похоже, она первоклассная специалистка. По нескольким вчерашним репликам Аластера у нее сложилось впечатление, что аналитики рисков в финансовом мире без цифр, предоставляемых людьми вроде Эшмы, остались бы как без рук. Кажется, в подобных людях они видели нечто среднее между всезнающими супергениями и шарлатанами, гадающими на овечьих потрохах. Так или иначе, уважение, которое проявили к Эшме и Аластер, и Марк Ферлонг, было достаточно красноречиво.

Амелия устремила взгляд на свою новую бейсболку, но, кажется, ее не видела. Она явно обдумывала замечание Руфуса о глубокой обороне.

– Но ведь можно перекусить проволоку и проехать где угодно… – начала она.

– Со скоростью три мили в час, – закончил ее фразу Руфус. – Проще выйти из машины и пойти пешком. По крайней мере, проветришься.

– Есть транспорт, который может ездить быстрее…

– Верно, гусеничный, – кивнул Руфус. – Хотя в пустыне и гусеницы могут полететь. Я в армии этим и занимался – ремонтировал танки и БТРы. Но вряд ли старина Т. Р. планирует отражать здесь танковую атаку. Если до такого дойдет, это будет значить, что он уже проиграл.

При этих словах он поднял взгляд на Саскию – и у той на секунду перехватило дыхание; так ясно она ощутила себя под его взглядом не просто участницей беседы, но королевой.

Снизив скорость до пятидесяти километров в час, поезд двигался через огромное ранчо – четверть территории Нидерландов! – по пути, далекому от современных стандартов. Сами рельсы, насколько Саския в этом смыслила, были в хорошем состоянии – видимо, Т. Р. их отремонтировал и где нужно заменил, но путь, проложенный много лет назад, изобиловал крутыми поворотами, подъемами и спусками. В целом дорога шла в гору. Несколько раз на крутых подъемах у Саскии закладывало уши. Она уже знала, что их пункт назначения находится ниже мили, но выше километра над уровнем моря. Не так высоко, чтобы ощутить нехватку кислорода, – но достаточно, чтобы проект от этого выиграл.

Они проехали мимо взлетно-посадочной полосы. Здесь были припаркованы два бизнес-джета, три одномоторных винтовых самолета и вертолет. Виллем уже говорил, что позже здесь приземлится самолет из Нидерландов, который завтра должен их забрать. Взлетная полоса помогла Саскии определить свое местоположение на карте. Они едут на юго-запад, прямо к Рио-Гранде. Горный хребет, на котором Т. Р. установил свое устройство, – последняя преграда, которую приходится пересечь перед тем, как спуститься в долину Рио-Гранде и достичь мексиканской границы. Территория ранчо «Летящая S» простирается вплоть до реки.

– А вот там, справа вдалеке, Сьерра-Дьябло, – объявил Т. Р., имея в виду, очевидно, ломаную линию зубчатых гор на севере, которым каким-то непостижимым образом удавалось выглядеть еще неприветливее здешней пустыни. – Место последнего вооруженного столкновения техасских рейнджеров и апачей в 1881 году.

В самом конце пути железная и автомобильная дороги сливались воедино – полоса асфальта с вплавленными в нее рельсами; в таком виде дорога пролегала сквозь короткий туннель, пробитый в горной породе. Горы с почти вертикальными стенами служили естественной преградой, отделяющей северную часть ранчо «Летящая S», по большей части аллювиальную равнину, от более неровной и пересеченной местности по другую сторону хребта. Вынырнув из туннеля, который поезд преодолел со скоростью пешехода, путешественники въехали в естественную котловину протяженностью в несколько километров, с обеих сторон окруженную горами, которые теперь нависали над ними, и невысокими, но крутыми предгорьями, через которые поезд только что проехал. Рельсы завернули за угол, еще некоторое время шли вдоль предгорья, а потом вдруг оборвались. Конец пути. Изгиб дороги дал пассажирам возможность взглянуть вперед – и они увидели, что грузовые вагоны в начале поезда остановились перед группой складских зданий, окруженных погрузочно-разгрузочными машинами. Смотрелось