Такими гарантиями Совет Народных Комиссаров считает:

1. Вывод войск из пределов «Турецкой Армении» и немедленное образование армянской народной милиции в целях обеспечения личной и имущественной безопасности жителей «Турецкой Армении».

2. Беспрепятственное возвращение беженцев-армян, а так же эмигрантов-армян, рассеянных в различных странах, в пределы «Турецкой Армении».

3. Беспрепятственное возвращение в пределы «Турецкой Армении» насильственно выселенных во время войны турецкими властями вглубь Турции армян, на чём Совет Народных Комиссаров будет настаивать при мирных переговорах с турецкими властями.

4. Образование Временного народного правления «Турецкой Армении» в виде Совета депутатов армянского народа, избранного на демократических началах.57

Сообщая депутатам сейма программу будущих переговоров. Гегечкори, несомненно, блефовал. Сознательно переоценивал и политические, и военные возможности автономного Закавказья противостоять всё ещё мощному противнику. Игнорировал общеизвестное – в Брест-Литовске на первом же заседании глава турецкой делегации И. Хаки-паша не просто так высказал твёрдое намерение добиваться возвращения Оттоманской Империи отторгнутых у неё по Сан-Стефанскому договору 1879 года Карсской и Батумской областей. Не захотел Гегечкори учесть и иное. Неизбежные последствия заявления Троцкого о состоянии «ни мира, ни войны», сопровождаемого всеобщей демобилизацией.

А зря. Троцкий хлопнул дверью 12 февраля. И всего два дня спустя турецкая армия, не встречая сопротивления, начала наступление по всей линии больше не существовавшего Кавказского фронта. Через три недели вышла на границу 1914 года, что позволило ей ультимативно потребовать от Тифлиса выполнения условий… подписанного российской делегацией 3 марта в Брест-Литовске мирного договора. Предусматривавшего статьёй 17 всё то, о чём так мечтали в Стамбуле. Не только полный вывод русских войск из оккупированной ими Восточной Анатолии– это уже было достигнуто. Ещё и отмену «турецких капитуляций»: «Округа Ардаган, Каре и Батум также очищаются от русских войск. Россия… предоставит населению этих округов установить новый строй в согласии с соседними государствами, в особенности с Турцией».58 Положение, детализированное дополнительным Русско-Турецким договором, подписанным в тот же день.

Используя столь весомые основания, Вехиб-паша 10 марта потребовал от закавказской делегации, прибывшей в Трапезунд для собственных переговоров, не препятствовать турецкой армии занять Карсскую и Батумскую области. Заставил Тифлис отчаянно искать выход из того тупика, куда завела его широкая автономия.

Председатель сейма Чхенкели в панике телеграфировал в столицы всех воюющих стран: «Всякий договор, касающийся Закавказья и его границ, заключённый без ведома и одобрения самостоятельного закавказского правительства, почитается лишённым международного значения и обязательной силы, так как Закавказье никогда не признавало большевистской власти и Совета Народных Комиссаров». Президенту вторил премьер: «Означенный договор, как заключённый правительством, нами не признаваемым, для нас обязательной силы не имеет, и Закавказье как самостоятельная единица готово вести мирные переговоры с Турцией».59

Всё оказалось тщетным. Турки уже забыли о своём намерении рассматривать комиссариат «независимым Кавказским правительством». Глава оттоманской делегации на переговорах в Трапезунде Г. Рауф однозначно констатировал 20 марта: «Протест вновь образуемого государственного организма, который не вошёл ещё в число государств, против обязательств договора, являющегося международным, не может иметь никакой юридической силы».60

Тифлису пришлось капитулировать. 7 апреля Чхенкели признал необходимость уступить Турции «Карсскую область с городом Карсом, с исправлением границ восточной её полосы с армянским населением, и северной части Ардаганского округа; в Батумской области – весь Артвинский округ без Артвинского участка».61 Но было слишком поздно.

В течение десяти дней, с 15 по 25 апреля, турецкие войска заняли обе области целиком. И тому не помешало провозглашение 22 апреля независимой Закавказской Демократической Федеративной Республики. Последовавшее вслед за тем отложение от неё Бакинской губернии, где 25 апреля был образован свой Совет Народных Комиссаров во главе с С.Г. Шаумяном. Чисто областное правительство, прежде всего объяснившее: его создание «не означает вовсе отделение от Всероссийской Советской Республики; оно будет проводить в жизнь… все декреты и распоряжения рабоче-крестьянского правительства России – Верховного Совета Народных Комиссаров». В декларации Баксовета содержалось и ещё одно, не менее важное уточнение. Он «призван бороться и уже фактически борется и воюет за утверждение Советской власти во всём Закавказье и Дагестанской области».62 И действительно, его отряды Красной гвардии и первые части ещё формируемой Красной армии начали ожесточённые бои с войсками имама Гоцинского на севере, у Порта-Петровского (ныне Махачкала), муссаватистов – на западе, в районе Шемахи, и на юге, у Ленкорани.

Но и без того более чем шаткое положение Закавказского сейма катастрофически ухудшалось.

11 мая Союз объединённых горцев Кавказа (он же – Федерация семи штатов), объявил о создании собственного, независимого от России государства, простирающегося от Чёрного моря (Абхазия) до Каспийского (Дагестан). Одновременно заявил о себе, как о независимом, и Юго-Восточный союз, включающий Черноморскую губернию, Кубанскую, Ставропольскую, Терскую и Дагестанскую области, то есть ту территорию, на которую претендовал и Союз горцев Кавказа. Свою южную границу Юго-Восточный союз не определил, намереваясь сделать это только в будущем.63

11 мая в оккупированном турками Батуме делегации Закавказского сейма пришлось начать переговоры с представителями Оттоманской и Германской империй, настаивавших на немедленном подписании сепаратного мира на собственных условиях. В тот же день Грузинский Национальный совет обратился к правительству Германии с просьбой о покровительстве и защите. Мотивировал своё заявление тем, что как восточная часть Закавказья (Азербайджан), так и южная (Армения) уже якобы вышли из федерации.

Берлин откликнулся на призыв Тифлиса 25 мая. Высадил в Очамчирах, Поти и Батуме трёхтысячный отряд германского оккупационного корпуса. Вскоре его пополнили добровольцы из местных немцев-колонистов. Общее руководство германскими силами в Грузии было возложено на молодого дипломата графа Фридриха Вернера фон Шуленбурга (в 1934–1941 годах именно он являлся послом нацистской Германии в Москве). Тем самым стало претворяться в жизнь соглашение Берлина и Стамбула, подписанное 27 апреля, о разделе сфер влияния в Закавказье.

26 мая сейму Закавказской Федерации пришлось принять факт распада – в тот день Грузия объявила о независимости. Через день провозгласили суверенность Армения и Азербайджан.

28 мая на борту немецкого парохода «Минна Хорт», стоявшего на рейде Поти, делегация Грузии подписала договор с Германией. 4 июня в Батуме представители Турции подписали договор о дружбе с Грузией, Арменией и Азербайджаном.