калачиком и плакала, даже не пытаясь заглушить свою истерику. Я игнорировала всех, кто звал меня по рации, скорую, пожарных и своих же агентов. Я просто лежала и кричала, находясь на самом дне отчаяния и чертовой боли. Когда Кристиан пытался привести меня в чувство, я кинулась на него, сначала избивая, а потом пытаясь застрелить, но меня просто оттащили, вкололи снотворное, и увезли в ту же больницу, куда доставили Мэтта и Даниеля. Там я наблюдала как их семьи радостно обнимались с ними, не желая отпускать, а потом просто вырвала капельницу из руки и поехала в офис.

Я выглядела, как оживший мертвец. Бледное, нездорового зеленоватого оттенка, лицо, впалые щеки, синяки под глазами, грязная голова… но мне было так искренне плевать, что я даже не обращала внимание на очередные вспышки фотоаппаратов прессы около здания ФБР. Зайдя внутрь, я сразу же пошла в кабинет Инспектора и потребовала привести Кристиана. Когда все были в сборе, я пересказала слова Пакса и потребовала немедленных объяснений.

Инспектор налил нам всем виски и снял с себя пиджак, нервно опираясь на стол и откашливаясь:

— Джулари, не все так просто, как тебе кажется… понимаешь, что все люди делятся на хищников и жертв и иногда просто приходится приспосабливаться к окружающей среде, чтобы выжить. — Он начал издалека, но я внимательно слушала каждое его слово. — И в нашем случае все эти группировки — главари стаи и….

— Мы ходим под Нуэстрой, — перебил его Кристиан, заливая в себя стакан виски. — Вот. Я сказал это. Нам нужно было уничтожить Мексиканскую мафию по заказу Нуэстры. Они заплатили нам деньги, чтобы мы очистили территорию и дали им возможность захватить весь штат.

— Что блядь⁈ — Я вскочила со стула, роняя его на пол, и просто открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Волна обжигающей ненависти накрыла меня с головой, а сознание подкидывало новые вопросы. — А как же допрос Фелпса? Я лично видела его тату на спине.

— Его уже давно отпустили. Еще в ресторане, когда приходили туда вместе с Нэссой, мы должны были уйти с пустыми руками, но ты же не можешь действовать по заготовленному плану. Пришлось плясать под твою дудку и задерживать его.

— А, значит я еще и виноватой осталась, мать твою⁈ То есть все это время вы ходили под чертовой мафией, а я была вашей ебаной игрушкой, которой вы крутили, как хотели? Удобно, черт возьми, устроились. — Я начала смеяться, но больше это походило на карканье вороны. — А Пакс? Вы знали, что он с мексиканцами?

— Нет, к сожалению. Джулари, тебе нужно успокоиться и потом мы все тебе объясним…

— И Кристиан работал со мной в паре, просто чтобы я не нарыла лишнего, да? Ты все это время был моим чертовым дрессировщиком, чтобы вовремя дать команду стоп и развернуть дело в нужное направление. И про войну мафий ты, сука, знал, и про территорию… Ты знал все!

Я орала так громко, как только могла, истерично смеясь и хватаясь за волосы. Я действительно чувствовала, что сошла с ума за время расследования. Я сама топила себя в этом яде все это время, что не заметила, как стала убийцей и точно такой же шестеркой чертовой мафии.

Инспектор пытался мне что-то сказать и объяснить, но я перебила его:

— Да пошли вы, ясно? Катитесь к черту! — Я кинула бокал через весь кабинет и сорвала с себя жетон.

— Мне абсолютно плевать на ваши объяснения и причины. Не нужно пытаться убедить меня в правильности этого. Мерзкий, отвратительный поступок не становится лучше из-за праведных мотивов. Это как жевать панкейк с собачим дерьмом внутри: как бы вы его клиновым сиропом не поливали, начинка то не изменится. Все ваши слова звучат как оправдание, потому что вы занимаетесь самообманом. Вы мерзкие, отвратительные лжецы.

Я отстегивала кобуру от брюк и в этот момент меня словно переклинило. Мне стало так горько и обидно за саму себя. За то, что меня обманывали, за то, что меня предали люди, которым я доверяла свою чертову жизнь. А еще за то, что я пережила кучу смертей своих друзей, а всем вокруг было насрать на это.

Я достала свой глок и сняла его с предохранителя. Я прицелилась ровно в инспектора и краем глаза увидела, как Кристиан попытался кинуться ко мне, чтобы повалить на землю. Я нажала на курок, но еле заметно дернула рукой, позволяя пуле пролететь у его щеки. Из раны хлынула кровь и он начал материться, пытаясь вызвать охрану.

Я развернулся и выстрелила Кристиану в ногу, на этот раз не желая промахнуться.

— Никто не имеет права так со мной поступать! — Заорала я во всю мощь своих легких и кинула пистолет о стену впереди меня.

И я вышла из кабинета, так громко хлопнув дверью, что с нее слетела табличка с именем инспектора. Охрана уже бежала к кабинету и я рванула к черному ходу, чтобы не пересечься с остальными агентами, которые явно слышали выстрелы. Я даже не забрала свои вещи, надеюсь, что их сожгут вместе с этим паршивым местом.

* * *

Все, что я делала эти четыре дня — рыдала, выпивала и пыталась связаться с Нэро. Я просто сидела в обнимку с телефоном и бутылкой вина, надеясь, что он зайдет в сеть и хотя бы просто прочитает мои сообщения. Я не закрывала вкладку с диалогом и отключила уведомления на всех, кроме Нэро — чтобы точно не пропустить его появления.

Мое настроение скакало от ненависти до отчаяния примерно по двадцать раз за день. Я танцевала на своей кровати под оглушающую музыку, потом рыдала в ванной, заливая в себя алкоголь до тошноты. Я раскидывала предметы и била всю мебель в доме, а потом сидела на полу и просто смотрела в одну точку. Я медленно сходила с ума внутри своего чертового дома. Выкуривала пачку сигарет в день, даже не утруждаясь открыть окна. Везде отвратительно воняло, я не успевала трезветь и питалась какими-то объедками.

Я вспоминала то, какой была раньше, до начала всего этого безумия. Я бежала в офис со всех ног, зная, что там безопасно, честно и чисто. Я так яростно отстаивала честь ФБР, боролась за правду и справедливость, что не заметила, как на моем небе пропали все созвездия. Получается, что все эти сказки,