По возвращении рабы привезли целую стопку подтверждений. При одной мысли о том, что в скором времени им придется каким-то образом размещать в Розенбурге так много людей, у Юлии похолодело внутри. Мартина до сих пор злилась на нее, поскольку Карл ни на шаг не отступал от своего требования, настаивая на том, чтобы организацией свадьбы занималась Юлия. Теперь приглашения были разосланы, но оставалось еще очень много работы.

Юлия с грустным видом рисовала что-то на листке бумаги, который, собственно, предназначался для того, чтобы на нем были составлены заметки к свадебному меню. Однако после того как Амру подробно изложила свои планы по этому вопросу, у Юлии здесь не осталось никаких предложений. А даже если бы предложения и нашлись, ей пришлось бы все записывать, а потом все равно читать вслух Амру. У Юлии не было ни малейшего опыта в этих вопросах, и, кроме того, упорное молчание Мартины не очень ей помогало.

Над тем, чем накормить гостей, которые приедут на свадьбу, Юлия ломала голову меньше всего. Амру полностью владела ситуацией. В общей сложности подготовкой к празднику занималось очень много молчаливых помощников. Юлия была рада этому обстоятельству и испытывала чувство благодарности по отношению к домашним рабам, которые так дружно поддерживали ее. Их, казалось, совсем не смущало то, что хозяйка пока не может поставить себя на полагающееся ей место. В качестве посредника выступала Кири. Она постоянно держала свою миси в курсе происходящего, а Юлия затем могла докладывать Карлу о состоянии дел. Так, по крайней мере, создавалось впечатление, будто она владеет ситуацией. Карл чаще всего с довольным видом кивал головой, соглашаясь с тем, что делает его супруга.

Как это часто бывало, теперь Юлия одиноко сидела на веранде с листком бумаги на столе и мечтала о каком-нибудь собеседнике. Хотя это было не совсем так, в этом она должна была признаться… Эх, поскорей бы вернулся господин Риард! Одна лишь мысль о нем делала ее счастливой. Юлия мечтала о том, как будет сидеть вместе с ним на веранде, она скучала по глубокомысленным разговорам с ним. Женщина в душе надеялась, что бухгалтер сможет дать ей совет в этой сложной ситуации. И все-таки она пребывала в растерянности, потому что со времени его последнего визита что-то изменилось. Она погладила себя по руке, словно чувствуя приятное покалывание, вызванное его прикосновением. Юлия откинулась назад в своем кресле, думая о нежном взгляде Риарда.

Однако в конце своего последнего визита бухгалтер неожиданно сообщил, что пропустит следующий срок приезда, а теперь, когда наступил сухой сезон, работы было не так уж много и в приезде бухгалтера не было особой необходимости. Юлия надеялась, что, может быть, встретит его в городе на праздновании Нового года. Однако Карл отказался от поездки на праздник с семьей, поскольку Мартина тяжело переносила беременность. Постоянная тошнота, рвота – честно говоря, она уже была похожа на привидение.

– В таком состоянии ты все равно не сможешь побывать ни на одном балу, – недовольно проворчал Карл.

Мартина, которая обычно использовала любую возможность для того, чтобы побывать в городе, выслушала эти слова без проявлений недовольства. Бóльшую часть времени она проводила в своей комнате, окруженная заботами старательной Лив, которая в глубине души радовалась тому, что ее хозяйка, забеременев, стала более обходительной. Или, точнее говоря, у Мартины просто не было столько сил, как раньше, чтобы срывать свое плохое настроение на личной рабыне.

Правда, она все еще часто кричала на Лив и мучила девушку оскорблениями и ругательствами, однако наказание, приводимое в исполнение с помощью палки надзирателя, осталось в прошлом, потому что Мартина, как правило, почти не спускалась на нижний этаж, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома.

Карл же, напротив, продолжал каждую неделю бывать в городе, что, между прочим, уже начинало злить Юлию.

Она почти год находилась на плантации, а он за все это время даже ни разу не спросил, не хочет ли она побывать в городе. О Мартине, которая до наступления беременности неделю-другую проводила у своей тетки, в качестве компаньонки для Юлии не могло быть и речи. Юлия скорее прикусила бы себе язык, чем спросила бы у Мартины, можно ли вместе с ней поехать в город.

Но Юлии так хотелось еще раз туда попасть… Или хотя бы оказаться на какой-нибудь плантации в другой части страны.

Однако, кроме плантации Розенбург, городского дома и соседних плантаций, Юлия пока что ничего не видела. Она слышала, что в других местах страны ландшафт намного разнообразнее и что там, кроме джунглей, были также широкие саванны и даже горы. Однако она видела лишь насыщенную зелень, которую можно было наблюдать с плантации, а также темную воду реки, нескончаемым потоком движущуюся мимо плантации в направлении моря.

Юлия вздохнула и отложила карандаш в сторону. Между тем уже начало смеркаться и миллиарды цикад начали свой вечерний концерт, прерываемый низкими голосами живущих на деревьях обитателей леса. Попугай Нико сидел на балюстраде веранды и тоже, казалось, к чему-то прислушивался. Юлия глубоко вдыхала прохладный воздух приближающейся ночи. Во время сезона засухи стояла высокая температура, а жара была просто невыносимой. Зато вечера и ночи, напротив, были очень приятными.

Юлия встала, сняла платок с плеч и, покинув веранду, направилась в сад.

По вечерам некоторые растения испускали дурманящий аромат, а большие ночные бабочки летали вокруг цветков апельсиновых деревьев. Маленькие колибри кружили возле них. И, как это часто бывало, красота природы заставила Юлию забыть о повседневных неприятностях. Это пышное, сладкое, пестрое великолепие невозможно было сравнить с растительным миром Европы. Юлия мысленно повторила названия растений в саду, которые она знала. Некоторые из них смог припомнить Жан Риард, а другие назвала Амру на разговорном языке рабов. Как же Юлии хотелось узнать названия остальных растений! Она поискала бы в городе книгу, которая могла бы ей в этом помочь. Однако поездка туда должна была состояться в необозримом будущем, а Юлия не решалась попросить Карла привезти ей что-нибудь. Может быть, молодой бухгалтер…

Она остановилась и посмотрела на небо, на котором загорались первые звезды. Да, хотя бы в одном Карл оказался прав: небо над Суринамом было очень темным, а звезды светили чрезвычайно ярко. Юлия никогда раньше такого не видела. Сияние далеких светил всегда действовало на нее успокаивающе.

Юлия медленно шла в темноте между кустами и пальмами, обходя здание вокруг. В доме кто-то зажег свечи, и их слабый свет, пробиваясь сквозь окна, сопровождал ее.

На задней веранде было тихо. Когда Карл уезжал в город, здесь не готовили роскошных ужинов. Юлия предпочитала легкий ужин на передней веранде. Мартина почти ничего не ела, а Питер, которого Карл, узнав о беременности дочери, перевел из гостевой комнаты в господском доме в комнату в доме для гостей, не ужинал вместе со всеми.

Юлия уселась на ступеньки задней веранды и улыбнулась. Мартина громко протестовала, когда Питера удаляли из господского дома. Но Карл ужасно рассердился: как-никак, было понятно, что ему с самого начала не следовало размещать Питера так близко к Мартине. А теперь удаление его из дома, так сказать, задним числом вместе с его постелью было ничем иным, как беспомощной попыткой придать предстоящей свадьбе хоть какое-то подобие приличия. Питер, однако, послушно подчинился этому распоряжению: вероятно, он боялся, что иначе его планы будут нарушены. Юлии было противно слушать, как Питер говорил только то, что хотел слышать его будущий тесть. Того, что его слова – притворство, казалось, не замечал никто, кроме Юлии. Питер просто воплощал свой план в жизнь, и больше ничего.