Впоследствии выяснилось, что Квирку вообще свойственна категоричность суждений. Взять хотя бы суд над Дитером Рихманном: его обвиняли в том, что в октябре 1987 года он убил свою подругу на переднем сиденье арендованной им в Майами-Бич машины. Квирк сообщил, что роковая пуля была выпущена из одного из трех типов пистолетов, двумя из которых владел Рихманн. Рихманна отправили за решетку и приговорили к смерти. А на апелляционном процессе 10 лет спустя Квирк признал, что соотнес пулю лишь с базой данных полиции Майами, а не с базой данных ФБР, которая содержит еще тысячи возможностей.

Через свою правозащитную организацию Reprieve Стаффорд-Смит лет десять расследовал убийства Му Янгов. Вскрыл множество новых фактов, от полицейских досье до новых фигурантов.

Выяснилось, что в том самом гостиничном номере Му Янги хранили документы с деталями отмывания нелегальных 5 миллиардов долларов для печально известного Медельинского колумбийского наркокартеля. Они пытались выторговать лишний процент, что, возможно, вызвало недовольство наркобаронов. Более того, присяжным не сообщили, кто занимал номер напротив Му Янгов: колумбиец, который находился под следствием за то, что спрятал 40 миллионов долларов в своем багаже по пути в Швейцарию. Других постояльцев на том этаже в день убийства не было.

В 2002 году приговор Кришне «смягчили» до пожизненного заключения с возможностью помилования по достижении 103 лет. В апреле 2014 года майамский судья предоставил Кришне право на судебное слушание в связи с новыми фактами. Согласно комментарию Reprieve, «это самый серьезный шаг к оправданию Кришны, который был сделан со времен его осуждения в 1987 году»[16].

При состязательной системе возможность справедливого суда достигается равенством сторон. По меньшей мере Кришну Махараджа следовало обеспечить хорошим адвокатом и баллистиком. Любые предположения – допускается версия вины или нет – должны быть критически изучены специалистами со стороны. Этого требует научный метод.

Без тщательного изучения в зале суда данные, собранные экспертами, лишены смысла. Задача криминалистики – поддерживать законность на всем пути расследования – от места происшествия до зала суда. И все зависит от того, сколь тщательной и объективной будет последняя стадия. Это в интересах не только науки, но и всех нас.

В последние 200 лет судебная наука шагнула далеко вперед. Если бы Майкл Фарадей или Парацельс узнали, какие научные доказательства стали нормой в современных судах, они сочли бы, что имеют дело с колдовством. Развитие науки идет рука об руку с прогрессом в правосудии.

Когда полисмен Джон Нил прибыл на место первого убийства, совершенного в 1888 году Джеком-потрошителем, он столкнулся с неразрешимыми проблемами. Той августовской ночью никто не видел убийцу в переулках и закоулках Уайтчепела. Не было ни явного мотива, ни явного подозреваемого. По трупу Мэри Николс можно было рассуждать лишь об орудии убийства, физической силе убийцы и состоянии его извращенного ума. Но к разгадке все это не приближало.

Если бы Нил и его коллеги владели приемами и технологиями современных ученых-криминалистов, то, поработав на месте преступления, они обнаружили бы, выражаясь словами Холмса, «багровую нить», которая привела бы их к человеку, ночами убивавшему женщин в Уайтчепеле. А без такого подспорья полиция действовала впотьмах. Печальную правду иллюстрировала известная карикатура того времени: полицейский идет с завязанными глазами, а вокруг него снуют и ухмыляются бандиты.

Пять подтвержденных жертв Потрошителя – Мэри Энн Николс, Энни Чэпмен, Элизабет Страйд, Кэтрин Эддоуз и Мэри Джейн Келли. Они представляют собой лишь мизерную часть мужчин, женщин и детей, чьим убийцам удалось уйти от правосудия лишь потому, что не удалось разобраться в сложных деталях места происшествия. И все же следователи и криминалисты учились на своих ошибках. В конечном счете эти ошибки помогли защитить других людей. И даже тысячи собак, погибших от яда в лаборатории основателя токсикологии Матьё Орфила в начале XIX века, сыграли свою роль.

Работая над книгой, я более всего поражалась добросовестности, мастерству и отзывчивости экспертов, с которыми беседовала. Они столь неравнодушны к своему делу, что изо дня в день готовы иметь дело с самыми темными и страшными сторонами человеческой жизни. Ниам Ник Дейд проводит часы на смрадных пепелищах, Мартин Холл собирает личинки с недельного трупа, Каролина Уилкинсон воссоздает лицо изувеченного ребенка, однолетки с ее дочерью… Все они идут на жертвы ради того, чтобы мы знали: если мы станем жертвами преступления, преступникам воздадут по справедливости. И они не оберегают ревниво свои «ноу-хау», а активно делятся ими в надежде, что коллегам с их помощью удастся пойти на шаг дальше.

Важность дела вдохновляет их на удивительно изобретательные решения в трудных ситуациях. Не устаешь поражаться изобилию методов, которые стали доступны следователям в последние 200 лет. И хотя эти методы несовершенны, почти все они укрепляют систему уголовного судопроизводства. Когда ДНК-профилирование только зарождалось, технологии были самыми доморощенными, а сейчас Вэл Томлинсон, Джил Талли и другие эксперты способны, используя пятнышко крови размером с миллионную долю крупинки соли, составить профиль, который поможет найти не только самого человека, но и члена его семьи, совершившего преступления многие годы назад. Столкнувшись с видеозаписью, запечатлевшей лишь часть тела растлителя, Сью Блэк разработала метод идентификации по узорам вен и пятнышкам на руках. Трудности и необходимость выверять каждый шаг не останавливают ученых, а лишь стимулируют их творческую фантазию.

Улики с места преступления не использовались бы ныне столь эффективно, если бы в течение 200 с лишним лет доказательства не подвергались строжайшей проверке в залах суда. Сначала гипотезу ученого-криминалиста подвергают анализу его коллеги, заставляя его либо отказаться от нее, либо, ответив на их вопросы, уточнить детали. Затем в зале суда адвокаты из кожи вон лезут, чтобы посеять сомнения у присяжных. Всякие сантименты им чужды: от анализа фактов они могут перейти к личным нападкам. И все же, сколь бы тяжелым стрессом ни были судебные заседания для экспертов, в зале суда как на наковальне выковываются научные доказательства. Компетентный адвокат здесь играет роль молота, и научные методы либо доказывают свою надежность, либо разваливаются.

Конечно, как мы уже видели, сбои в этом механизме случаются. Но когда механизм действует отлаженно, появляются и порывы вдохновения, и новые идеи, а у преступников остается все меньше лазеек.

Методы науки и юстиции имеют много общего. Обе пытаются пролить свет на вещи неясные и туманные. В лучшем случае совпадают и цели: выйти за рамки домыслов и установить истину с помощью надежных фактов. И все же люди есть люди: очевидцы и полицейские, эксперты и адвокаты, судьи и присяжные делают человеческие ошибки, подчас неправильно понимая или искажая факты. А ставки высоки: от результата суда зависят жизнь и свобода. Надеюсь, книга показала стремление представителей разных направлений криминалистической науки быть непредвзятыми, творческими, предельно честными и делать все для достижения правосудия ради каждого из нас. А я лишний раз убедилась: криминалистика – увлекательнейшее дело и трудятся в ней удивительные люди.