Юкико шагала быстро. Я увидел, как она подошла к периметру металлического ограждения. Дыхание вырывалось у меня изо рта неслышными легкими толчками. Раз. Два. Три.

Я резко рванул леску. Она отскочила от липкой ленты, взлетев на уровень колен, и я услышал удивленный крик. Юкико могла бы восстановить равновесие, но модные высокие каблуки были на моей стороне. Я вышел из-за столба как раз в тот момент, когда она упала на землю.

Сунув ключи в карман, я бросился к ней. Когда я уже был рядом, Юкико встала на четвереньки. Баллончик все еще был у нее в руке. Я наступил ей на запястье, и она вскрикнула. Я нагнулся и выхватил баллончик. Быстрый взгляд: экстракт стручкового перца, семнадцать процентов. Перечный спрей. Хорошая штука. Сунул ее в карман, а девицу потащил к ближайшей машине, подальше от камер.

Грохнул ее спиной к пассажирской двери. Юкико выглядела испуганной, но по глазам я видел, что она не узнает меня. Видимо, решила, что я грабитель или насильник.

— Ты не помнишь меня, Юкико? — спросил я. — Мы встречались в «Розе Дамаска». Я друг Гарри. Был его другом.

На мгновение бровки Юкико нахмурились, она пыталась сопоставить увиденное с услышанным. Потом ей это удалось. Рот раскрылся, но из него не донеслось ни звука.

— Где Мураками?

Она закрыла рот. Я почти восхищался ее самообладанием.

— Если хочешь жить, ты должна сказать мне то, что я хочу знать.

Юкико молча смотрела на меня.

Я ударил ее апперкотом в живот. Довольно сильно, чтобы было больно, но не особенно. Нужно, чтобы она могла говорить. У Юкико перехватило дыхание, и она сложилась пополам.

— Следующий будет в это милое личико, — предупредил я. — Когда я закончу с твоим носом, зубами и глазами, твоим танцевальным денькам конец. Сейчас я хочу знать одно: кто его убил? Ты или Мураками?

На самом деле мне было плевать, что она ответит. Конечно же, я не поверю ничему, что бы она ни сказала. Но я хотел дать ей возможность хоть немного оправдаться, поверить, что я оставлю ее в живых, если она скажет, где ее босс.

— Это… это был он, — выдохнула она.

— Хорошо. Скажи, где я могу его найти.

— Не знаю.

— Тебе бы придумать что-то получше.

— Его трудно найти. Я не знаю, как с ним связаться. Он просто иногда приходит в клуб.

Она взглянула мне за спину, в сторону ворот гаража. Я покачал головой:

— Знаю, о чем ты думаешь. Если ты протянешь время достаточно долго, чтобы приехала еще одна машина, мне придется убежать и оставить тебя в покое. Или, может быть, кто-то увидел в камеры, что тут происходит, и они уже на пути сюда. На самом деле ты поняла все наоборот. Если кто-то появится, а ты не успеешь сказать мне то, что я хочу услышать, именно тогда я тебя и убью. Так где же он?

Юкико покачала головой.

— У нас заканчивается время. Я дам тебе еще один шанс. Скажи мне, и будешь жить. Не говори, и умрешь. Прямо здесь.

Сжав челюсти, она смотрела на меня.

Черт, а она крепкий орешек. Мне бы это понять, когда я видел, как ей удается справляться с нитроглицериновым характером своего босса.

— Ладно, — сказал я. — Ты выиграла.

Я нанес еще один удар в область грудины, на сей раз достаточно сильный. Юкико снова сложилась, тщетно пытаясь вздохнуть. Потом зашел ей за спину, взялся одной обтянутой перчаткой рукой за голову, другой — за подбородок и свернул ей шею. Она была мертва еще до того, как упала на пол.

До этого я ни разу не делал ничего подобного с женщинами. Секунду я думал о том, что сказала Наоми о подстрекательстве к совершению преступления и что Мидори назвала искуплением. Но кроме отвлеченного наблюдения на предмет относительной легкости маневра вследствие меньшей мышечной массы, я ничего не почувствовал.

— Передай привет Гарри, — сказал я.

Чтобы создать видимость того, что Юкико оказалась жертвой случайного ограбления, я поднял ее сумочку, потом собрал леску и клейкую ленту и пошел по лестнице на первый этаж. Выходил я, низко пригнув голову, чтобы не попасть в поле зрения камеры. Завернув за угол в проулок, снял шапку и парик, выплюнул фальшивые зубы, влажным полотенцем стер пепел с лица. Потом снял одежду бездомного, кальсоны и фуфайку, переоделся в то, что купил в «Гэпе». Все остальное сунул в сумку.

Мысленно просмотрел список содержимого сумки, дабы убедиться, что ничего не забыл, потом еще раз проверил землю вокруг. Все было в ажуре. Сделал глубокий вдох и направился назад на Аояма-дори.

Пройдя несколько кварталов, я остановился под фонарным столбом и быстро просмотрел содержимое сумочки Юкико. Ничего интересного.

Я пошел по Роппонги-дори, пока не нашел подходящую колонию бездомных. Недалеко от них я оставил брезентовую сумку и сумочку Юкико и пошел дальше, по очереди снимая и выбрасывая перчатки. От зубов избавлюсь где-нибудь еще. На них осталась моя ДНК, да и не относятся они к предметам, которые изменчивая популяция бездомных сможет употребить и, таким образом, утилизировать.

Нырнув в темную аллею, я нажал на кнопку баллончика с перечным спреем, чтобы убедиться, что он работает. Я решил оставить его себе. Когда Мураками узнает о Юкико, возможно, мне понадобится дополнительная защита.

На следующий день после обеда я провел ПОС, которую закончил на железнодорожной станции Харадзуки. На выходе со станции влился в вечную реку покупателей в стиле «хип-хоп», наряды которых по достоинству могут оценить только инопланетяне, которая и вынесла меня на Такесита-дори, торговую Мекку токийских тинейджеров. Только в Токио эксцентричная толкотня таких переулков, как Такесита-дори, может существовать бок о бок с элегантными чайными домами и антикварными магазинами «Брамс-но-комичи», и этот резкий контраст — одна из причин того, что Харадзуки всегда была одной из моих любимых частей города.

Тацу заверил меня, что Биддла не сопровождают телохранители, и все же, чтобы понизить кровяное давление, нет ничего лучше независимой проверки. Есть несколько точек, со стороны которых можно подойти к «Жарден де Люсейн»; я обошел все, прикидывая, где бы я расставил наблюдателей, если бы охранял кого-то в ресторане. Я ходил сужающимися концентрическими кругами, пока не убедился, что снаружи нет ни одного агента. Потом вернулся на Такесита-дори и зашел в переулок, проходящий мимо самого ресторана.

Я увидел Биддла из переулка через огромные окна ресторана. Он сидел один, читая газету, прихлебывая время от времени из фарфоровой чашки. Тот же самый человек, которого я видел на фотографии: элегантный однобортный костюм голубого цвета в тонкую полоску, белая рубашка с модным воротником и темно-красный галстук. Общее впечатление — разборчивый привереда, но не слишком; меньше американец — больше англичанин; скорее президент компании, чем мастер шпионажа.