— Даже когда ты красовалась перед Роджером? Когда приказала Хобу принести обратно меч, который сама вручила ему незадолго до этого? Когда просила меня убить моего лучшего друга, чтобы я мог получить тебя в качестве награды?

— Зачем мне все это нужно? — грустно спросила она.

Саймон оперся руками на стол.

— Мадам, вы согласились выйти замуж за сэра Уильяма, поскольку считали себя оскорбленной из-за того, что вас собирались связать узами брака против вашей воли. И это стало главной причиной гибели сэра Годфри. А Коул умер из-за того, что украл меч, без которого ваш муж намеревался уйти в монастырь и настаивал, чтобы вы последовали его примеру. Что же до Роджера, то он был убит потому… Почему? Не оттого ли, что отверг ваши притязания?

Ее и без того бледное лицо стало совершенно белым.

— Я никого не убивала. У меня не было причин желать смерти Роджеру. Да и какая мне выгода? Просто смешно! У меня не было никаких притязаний по отношению к нему. Это он всегда домогался моего внимания!

— Может быть, именно поэтому он сейчас мертв? Если вас видели с ним, то, вероятно, ваш любовник не вынес такого унижения и отомстил ему?

— Это…

— Хватит лгать, женщина! — заорал сэр Уильям. — Ты заставила Роджера убить Коула, потому что хотела, чтобы я уехал отсюда, а сейчас снова притащила этот меч, потому что Роджер уже мертв. Думаешь, мне ничего не известно? Я видел это оружие в его комнате, но не знаю, как ты заставила Коула «случайно» обнаружить его!

— Назад, сэр Уильям! — закричал Болдуин.

— Она должна умереть!

— В смерти Роджера есть одна серьезная проблема. Все дело в том, что из Даун-Сент-Мэри ведет несколько дорог. Как можно было узнать, по какой из них он отправится домой?

— Кого это волнует? — прорычал сэр Уильям.

— Это могло волновать его родного брата, который часто ездил с ним этой дорогой в Даун-Сент-Мэри и хорошо знал этот путь. Вы ведь часто ездили туда в молодости, не правда ли?

— Она тоже знала!

— Вы уверены? В те давние времена она встречалась с братом сэра Джона, а не с вами. А когда Годфри погиб, а его невеста досталась вам, вы разорвали все контакты с сэром Джоном. С тех пор вы не ездили тем путем, не так ли? А она даже понятия не имела о любимой дороге вашего брата к Даун-Сент-Мэри.

— Довольно!

— Вы нашли меч в комнате Роджера, — продолжал Болдуин как ни в чем не бывало. — Это вы убили своего брата, потому что он убил Коула и тем самым нарушил все ваши планы относительно ухода в монастырь. Это сделали вы, сэр Уильям, а не ваша жена!

Лицо сэра Уильяма побагровело от ярости, и он снова повернулся к Элис. В этот момент позади Болдуина зашуршал гобелен, и он, быстро повернувшись, увидел лезвие меча. Болдуин отошел, освобождая место для поединка, и вынул из ножен свой клинок как раз в тот момент, когда Денис бросился к сэру Уильяму с оружием в руке.

А в это время сэр Уильям сделал выпад и занес над женой сверкающий меч. Саймон оторопел от неожиданности и не мог двинуться с места, когда Денис неумело взмахнул мечом и ударил по голове хозяина дома. Судя по всему, его меч был не очень острым, поскольку скользнул по верхней части шеи, содрал кожу и нанес не слишком глубокую рану на плече. Не успели они опомниться, как Денис снова занес меч и на этот раз раскроил хозяину череп.

Голова сэра Уильяма взорвалась брызгами крови, и Болдуин услышал крик мадам Элис, лицо которой покрылось кроваво-красными пятнами. В следующую секунду Болдуин набросился на Дениса и взмахнул синим, как хвост павлина, лезвием меча, нанося удар рукоятью ему по голове чуть выше левого уха. Денис застыл на мгновение, потом глубоко вдохнул и рухнул на колени. Затем он медленно повалился на правый бок, накрыв все еще дергавшиеся в предсмертной судороге ноги сэра Уильяма.

— Немедленно пошлите всадника за сэром Ричардом де Уэллесом, — приказал Болдуин. — А вы принесите вина и кувшин теплой воды. Да поживее!

Он сунул свой меч в ножны и направился в дальний угол, где на стуле сидела обезумевшая от горя мадам Элис. На ее бледном лице все еще ярко краснели пятна крови.

— Мадам, я очень сожалею о том, что здесь произошло, — учтиво поклонился Болдуин. — Но только так можно было вынудить вашего мужа признаться в этих преступлениях. Я понятия не имел, что за шторой скрывается Денис.

Непростительная ошибка: он действительно не знал о присутствии адвоката, но должен был предвидеть нечто подобное.

— Будет лучше, мадам, если вы уйдете отсюда до прибытия коронера и начала расследования. Нет никакой необходимости сидеть возле трупа.

— Я… я пойду в свою комнату, — слабым голосом прошептала Элис и попыталась встать, но тут же упала на стул, будто полностью лишившись жизненных сил.

— Где служанки этой леди? — громко закричал Болдуин, и вскоре две женщины помогли Элис встать и выйти из комнаты.

На пороге она остановилась и бросила последний взгляд на пол, где в луже крови лежало бездыханное тело мужа. Потом закашлялась или, может быть, зарыдала и вышла из комнаты, опираясь на руки служанок.

— Вы все слышите меня?

Болдуин заморгал от громоподобного голоса коронера. Сэр Ричард де Уэллес оглушил всех присутствующих.

— Они слышат вас, сэр Ричард.

— Очень хорошо. В таком случае призываю засвидетельствовать…

После стольких лет службы королевским надзирателем Болдуин давно привык к рутинной процедуре расследования и был занят своими мыслями, пока его не вызвали в качестве свидетеля. Он должен был рассказать, что увидел в тот вечер, когда убили сэра Уильяма.

— Полагаю, сэр Уильям намеревался убить свою жену на наших глазах.

— Почему вы так считаете? — прогрохотал коронер.

— Сэр Уильям терзался виной за преступление, совершенное много лет назад. Чтобы получить руку и сердце этой прекрасной леди, он убил своего лучшего друга, который был обручен с ней. С тех пор раскаяние за это преступление неотступно преследовало его. Каждый раз при взгляде на нее он вспоминал, что убил человека, чтобы жениться на ней. Думаю, в конце концов он убедил себя, что она сама виновата в этом преступлении. Таким образом, его сознание помутилось от неизбывной вины и стыда.

— Доказательства?

— Он сам признался в этом преступлении передо мной и моим другом — бейлифом Паттоком, — коротко ответил Болдуин. — Я намеренно способствовал тому, чтобы он признался в содеянном и получил отпущение грехов. Когда-то его отец приобрел этот меч, с помощью которого, по мнению сэра Уильяма, его далекий предок убил святого Томаса. Ему казалось, будто через этот меч Господь выражает свое возмущение убийством и возвращение оружия, поразившего Беккета, стало доказательством гнева Господня. Отправив меч в Кентербери, он надеялся, что кафедральный собор распорядится им по своему усмотрению. И одновременно рассчитывал получить отпущение грехов, отправившись в монастырь в Тэвистоке.