— Джозеф Уэйт.

Мейси вдохнула, открыв рот, чтобы ответить, но ее опередили:

— Сразу перейду к делу, мисс Доббс. Моя дочь, Шарлотта, пропала. Я человек занятой, так что скажу прямо: не хочу, чтобы сюда вмешивалась полиция. И не желаю, чтобы они все тут перевернули, теряя время на глупые версии, а у ворот собрались газетные бездельники со всего города.

И вновь, едва Мейси хотела заговорить, Уэйт остановил ее жестом. Она заметила у него на мизинце крупное золотое кольцо. Когда Уэйт опустил руку на стол, на кольце сверкнули бриллианты. Мейси украдкой покосилась на Билли — тот удивленно поднял брови.

— Это не их дело, поскольку Шарлотта исчезает из дома не в первый раз. Вы найдете ее, мисс Доббс, и вернете раньше, чем поползут ненужные слухи. Для человека моего ранга недопустимо, чтобы его дочь шаталась черт знает где, а потом о ней писали в газетах. Разумеется, вы сами знаете, что торговля сейчас переживает не лучшие времена, но компания «Уэйт» пока держится на плаву и неплохо справляется. Так и должно быть. А теперь, — Уэйт вновь сверился с часами, — у вас двадцать минут моего времени — задавайте вопросы. Запираться не стану.

Мейси обратила внимание на то, что, несмотря на немалые усилия, Уэйту так и не удалось избавиться от йоркширского акцента: излишне растянутые гласные и пропадающие согласные, не свойственные лондонскому диалекту, выдавали его.

— Я бы хотела узнать кое-какие подробности о вашей дочери. — Мейси потянулась за стопкой чистых каталожных карточек, которые передал ей Билли. — Для начала — сколько лет Шарлотте?

— Тридцать два года. Примерно как и вам.

— Почти.

— А мозгов вдвое меньше!

— Прошу прощения, мистер Уэйт?

— А я этого не стесняюсь. Шарлотта вся в мать. Увядающая лилия, так я ее называю. Ей не мешало бы засучить рукава и как следует поработать, но, конечно, дочери состоятельного человека это ни к чему. А жаль.

— Действительно. Возможно, вы могли бы что-нибудь рассказать о событиях, произошедших в день исчезновения Шарлотты. Когда ее видели в последний раз?

— Два дня назад. В субботу утром. За завтраком. Я был в столовой, когда вошла Шарлотта, вся цветущая и сияющая. Села напротив. Она была в прекрасном настроении; съела тост, выпила чашку кофе, но через минуту вдруг раскисла, зарыдала и выбежала.

— Вы пошли за ней?

Уэйт вздохнул и, потянувшись к пепельнице, постучал над ней тлеющим концом сигары, оставив на дне горстку ароматного пепла. Он еще раз сильно затянулся и выдохнул.

— Нет. Я доел завтрак. Видите ли, мисс Доббс, Шарлотта вроде Сары Бернар. Актриса — ей бы на сцене выступать, как когда-то ее мать. И вечно ей все не так. Я думал, что наконец-то она подыщет себе достойную партию, но нет. Откровенно говоря — так и запишите, — он махнул сигарой в сторону карточек Мейси, — пару месяцев назад жених ее бросил. Даже при моих деньгах она все никак не выйдет замуж!

— Мистер Уэйт, судя по вашему описанию, Шарлотта была в отчаянии.

— В отчаянии?! Она питалась деликатесами, и нарядов — между прочим, не дешевых — у нее всегда хватало. Я отправил ее в отличную школу, представьте, в Швейцарии! Устроил подобающий выход в свет. На деньги, что истратил на одни только платья, можно целый год семью кормить. Эта девчонка получала все самое лучшее. Так что не говорите мне про отчаяние, мисс Доббс. Она просто не имела на это права.

Мейси выдержала пристальный взгляд Уэйта. «Ну вот, — подумала она, — сейчас он поведает о тяготах своей жизни».

— Отчаяние, мисс Доббс, — это когда ваш отец гибнет в результате несчастного случая на шахте, вам всего десять лет и вы старший из шестерых детей. Вот что такое отчаяние. Отчаяние — это крепкий пинок под зад, заставляющий вас с самого детства кормить семью. — Уэйт не заметил, как заговорил с йоркширским акцентом: — Отчаяние, мисс Доббс, — это когда от чахотки умирает мать и младший из братьев, а вам всего четырнадцать. Вот что такое отчаяние, мисс Доббс! Это когда не знаешь, обо всех ли успел позаботиться, потому что с утра до ночи приходится вкалывать, чтобы хоть чего-то добиться. А потом в той же самой шахте, где погиб отец, гибнет ваш брат, который нанимался на любую работу, лишь бы что-то заработать. Вот что такое отчаяние! Но вы и сами это знаете, не так ли? — Уэйт наклонился и вдавил сигару в пепельницу.

Мейси поняла, что у Джозефа Уэйта хранится досье и на нее, где собрано не меньше сведений, чем ей удалось найти о нем. Если не больше.

— Мистер Уэйт, я прекрасно знаю, какие тяготы в жизни порой приходится переносить. Но, взявшись за это дело — а я пока окончательно не решила, — я несу ответственность за благополучие всех причастных лиц. Если подобные исчезновения вошли у вашей дочери в привычку, а ее строптивость объясняется семейными разногласиями, то, очевидно, нужно каким-то образом ослабить, так сказать, «давление» на вас обоих. Когда же мы найдем Шарлотту, вам придется пообещать, что будете участвовать в последующем обсуждении сложившейся ситуации.

Уэйт сидел, плотно сжав губы. Он не привык, чтобы ему диктовали условия. Но теперь Мейси поняла: именно благодаря их схожему происхождению задание досталось ей. К тому же Уэйт ни за что не отступит. Он был столь же умен, сколь и недружелюбен, и наверняка предпочел бы, чтобы Мейси не теряла ни минуты.

— Мистер Уэйт, даже если Шарлотта ушла по собственной воле, вскоре ваши опасения оправдаются, и слухи об ее исчезновении привлекут внимание прессы. Учитывая ваше финансовое положение и нынешние нелегкие времена, не исключено, что вас попытаются шантажировать. И хотя вы, по-видимому, не сомневаетесь, что Шарлотта в безопасности и просто прячется от вас, мы же будем уверены в этом, только когда ее найдем. Позвольте узнать поподробнее об упоминавшихся вами предыдущих случаях.

Уэйт откинулся в кресле и покачал головой.

— По-моему, Шарлотта убегает всякий раз, когда не исполняются ее капризы. В первый раз она сбежала, когда я не разрешил ей взять машину. — Джозеф Уэйт посмотрел в окно, устремив взгляд вдаль над лужайками, и махнул сигарой в ту сторону, где, видимо, находились гаражи. — Шофер отвезет ее куда угодно. Терпеть не могу женщин за рулем.

Гости переглянулись.

— В общем, она сбежала к матери — поплакаться на злобного папашу, конечно. Я вот что скажу, там, откуда я родом, женщина на все пойдет, лишь бы ее хоть кто-нибудь подвез. Иначе тащиться ей миль пять пешком с Ребенком в коляске да еще с парочкой на руках и с тяжеленными сумками!

— А во второй раз?

— Шарлотта была помолвлена, но захотела на волю. Это было в предыдущий раз. Вскочила и переехала в отель «Ритц», представляете? Здесь прекрасный дом, а ей «Ритц» подавай! Я поехал туда сам и привез ее домой.

— Понятно. — Мейси представила, какое унижение испытала девушка, когда разгневанный отец забирал ее из «Ритца». — То есть, по-вашему, Шарлотта убегает каждый раз, как ей в чем-нибудь отказывают.